Милый дом - Тилли Коул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он покусывал кожу на изгибе моей шеи, а его пальцы неторопливо поглаживали мою женственность, и я мурлыкала от удовольствия. Подняв голову, я чуть отклонилась назад, чтобы заглянуть в темно-карие глаза своего парня.
– Привет, Мол, – рассеянно пробормотал он, его грудь все еще часто поднималась и опускалась.
Я покраснела.
– Привет тебе.
– Ты как? – спросил он, ища что-то в моих глазах. Я не могла сказать, что именно.
Я опустила взгляд и кивнула.
– Более чем нормально.
– Посмотри на меня, – сурово приказал он.
Я охотно подчинилась.
– Тебе понравилось? Тебе понравилось, как я с тобой разговаривал, как приказывал? – Ромео казался заведенным, словно был не в своей тарелке и ожидал, что я рассержусь.
Но мне действительно понравилось. Мой опыт в сексе был ограничен, но что-то внутри меня вспыхнуло, когда Роум вспылил. Я почувствовала невиданную свободу.
– Мол, тебе ведь понравилось… правда? – Ранимость звенела в обычной твердости его голоса.
– Правда, Ромео. Я… я не думала, что мне понравится… когда так… но… Думаю, теперь для нас двоих это очевидно.
Легкая улыбка преобразила его обычно суровое лицо. Роум взял мою руку и провел ею по своим ребрам.
– Все на месте?
– Что? – Я нахмурилась.
– Мои ребра. Одного ведь не хватает?
Моя рука скользнула вверх и вниз по его бокам.
– Думаешь, у тебя не хватает ребра?
Он тихо рассмеялся.
– Просто подумал, что Господь забрал одно из моих, когда создавал тебя.
Хоть он и шутил, я растаяла от его слов.
– Ромео. Временами ты бываешь очень милым, знаешь это?
Он подмигнул.
– Только с тобой.
Я поцеловала его ладонь, размышляя о том, что только что произошло. Меня не смущало, что его приказы, требования, инструкции ощущались правильными, но я не хотела заходить дальше. Отдать контроль Ромео было легко, если не ступать на более темные территории.
– О чем ты думаешь? – Роум обхватил ладонями мои щеки.
Я принялась грызть ноготь большого пальца.
– Когда ты говоришь, что любишь приказывать, как далеко твое доминирование может зайти?
Он усмехнулся.
– Я не садист, так что можешь убрать это выражение со своего красивого личика. Мне просто нравится все контролировать… Я не знаю… Я такой, какой есть. Кое-чем в жизни я не могу управлять, поэтому мне нужно, чтобы я мог управлять тем, в чем я хорош. Мне просто нужна уверенность, что хоть в чем-то я главный. Из меня получился классный квотербек, потому что мне нравится лидировать, управлять шоу. То же самое и с сексом.
Вполне логично; ему нужен был контроль. Не в мерзком смысле, а как необходимость для сохранения здравомыслия.
– Мне понравилось, когда ты взял все на себя. Я привыкла быть независимой и самодостаточной, всегда самостоятельно принимать решения, но я ненавижу это. Когда я подчинилась тебе, я словно… отпустила себя.
На его лице появилось странное выражение, ярость которого отбросила меня назад настолько, что я потеряла равновесие. Но Ромео крепко удерживал меня руками.
– Теперь ты моя, Мол. Ты ведь понимаешь, верно? Никто никогда не реагировал на меня так, как ты – на каждое движение, поцелуй, прикосновение, – с полной и абсолютной самоотдачей. – Его пальцы, все еще прижатые к моему теплому местечку между ног, набирали скорость.
Я жалобно всхлипнула, прикусив ноготь большого пальца, чтобы сдержать крики.
– Да, я твоя.
Роум взял мой большой палец в свою ладонь.
– У меня срывает крышу, когда ты так делаешь. Как бы мне хотелось, чтобы в твоем ротике оказался более приятный предмет для игр.
Из моей груди вырвался тихий вздох.
– Я… Я…
– Позже. Не сейчас, – заверил он, отчасти забавляясь.
– Ромео… – Я закатила глаза. – Твои руки…
– Снова тебя удовлетворят. И я буду наблюдать, как ты отдаешься желанию. Я буду наблюдать, как ты таешь в моих объятиях. Мне это нравится, Мол. А тебе? Я буду контролировать каждую твою потребность, – прошипел он сквозь стиснутые зубы, глубже погрузив в меня свои пальцы.
– Да… Да…
И ему это удалось. Он превосходно чувствовал каждый сигнал моего тела.
Вздрогнув, я пронзительно вскрикнула и обмякла у него на груди. Мы лежали в таком положении довольно долго. В конце концов он убрал руки, застегнул молнию на джинсах и притянул меня на колени. Полностью обессилев, я закрыла глаза и задремала, прижавшись к его теплой груди и наслаждаясь его легкими прикосновениями к моей щеке.
Я начала пробуждаться, когда Ромео аккуратно повернул меня и прижал к себе спиной.
– Солнце садится. Я подумал, что ты захочешь полюбоваться закатом вместе со мной.
Волна счастья охватила мое сердце.
– Мне бы этого хотелось.
Небо горело кроваво-красным, а когда большая круглая сфера спряталась до середины, окрашивая пространство розовыми оттенками, ручей засиял золотом.
Дыхание Ромео рассеяло воздух у моего уха.
– Расскажи мне о своей семье, Мол.
Осколки паники вновь пронзили мою грудь. Я вздрогнула и напряглась, пытаясь найти хоть какое-то облегчение от страданий. Ромео, почувствовав мою реакцию, схватил меня за руку и заключил в объятия. В свои теплые, надежные объятия.
– Расскажи мне, Мол. Расскажи о своей семье. Почему тебя переполняет такая боль?
Я сделала глубокий вдох, наблюдая, как последние мятежные вспышки оранжевого солнца тянулись к горизонту.
– Я даже не знаю, с чего начать.
– Начни сначала. Я хочу знать тебя. Всю тебя, изнутри и снаружи. – Благоговение в его голосе заставило меня задрожать.
– Хорошо.
Я устроилась поудобнее и положила голову ему на грудь, чтобы слышать успокаивающий стук его сердца.
– Моя мать умерла во время родов от осложнений. Я была ее единственным ребенком. – Я зажмурилась, сосредоточившись на объятиях Роума, и снова открыла глаза, смотря на тихую гладь ручья, позволяя неподвижной поверхности подарить мне покой. – У меня есть ее фотография. Я очень на нее похожа.
– Значит, она тоже была красивой? – спросил он, целуя мое обнаженное плечо. Я расцвела от его слов и еще сильнее прижалась к нему.
– У моего отца не было семьи, только бабушка. Она жила с нами. Когда мне было шесть, умер и он. – Я подняла длинную травинку и принялась теребить ее пальцами. – Я помню все так, как будто это было вчера. Когда я вернулась домой из школы, расстроенная бабушка сидела в гостиной. Она сказала, что папу забрали на небеса. – Я покачала головой, смеясь невеселым смехом. – В то время я думала, что меня наказывают за то,
