Меч с камнем. Том 1 (СИ) - Гадышев Дмитрий

— Знакомьтесь, Анри Сейвиль — принцесса Селена Бугенвиль, — донёсся откуда-то издалека голос императора.

Принцесса обернулась, с улыбкой кивнула мне и принялась что-то переключать на пульте. Мне показалось, что её дивные локоны окружает слепящий светящийся ореол. А глаза, отражающиеся в зеркале заднего вида… Принцесса была настолько невероятно миловидна, что постоянно хотелось смотреть на неё и любоваться. Вот она сосредоточенно проделала какие-то манипуляции с пультом. Вот уже с лёгкой улыбкой (Сэм ей что-то говорит) осмотрела дорогу впереди. Вот бросила взгляд в зеркало, то ли на меня, то ли на улицу сзади… Если и на меня, то совершенно не подала вида.

Я зажмурился и попытался привести свои мысли в порядок. Судя по прозрачным намёкам императора, меня ждёт еще большее потрясение, когда прибудем на место, так что крепись, парень, держи свою крышу, чтобы не сорвало. Усилием воли я прочистил мозги и попытался извлечь смысл из слов, произносимых приятным, мелодичным голосом принцессы, но потом сообразил, что она говорит на македонианском и обращаясь не ко мне.

«Феллерин» быстро мчался по-над улицей, которая всё тянулась и тянулась, и вот движение замедлилось возле того самого роскошного дворца, который показывали по телевизору. Мы на колёсах въехали в большой подземный гараж, расположенный рядом, и где уже стояло несколько десятков автомобилей, вышли из машины и направились к широкому парадному входу. Селена была ещё и великолепно сложена, платье с вырезом обрисовывало её фигуру, которая заставляла меня отводить глаза, чтобы окончательно не тронуться умом. А какое платье! Наверняка лучшие модельеры страны создавали его — и белый с золотом материал, которого я в глаза не видел раньше, и тонко продуманные ненавязчивые, как бы небрежные узоры, и особый покрой, всё было сделано с единственной целью — оттенить достоинства и без того прекрасного человека. Сэм вёл свою принцессу под руку, его лицо прямо-таки излучало любовь к ней и доброту ко всем окружающим. И в тот момент я от всей души позавидовал ему, воистину человек счастлив, и знает это.

Мы поднялись по лестнице и вошли в холл дворца, впереди — Сэм и Селена, сзади я, постоянно невольно соскальзывающий взглядом на неё. Подошла хозяйка, которую я тоже видел по телевизору, как оказалось, жена вице-императора, немолодая, но ещё далеко не увядшая женщина лет пятидесяти. И тоже красивая, но совсем по-другому. Император представил меня, я слегка поклонился, чем вызвал не то одобрительную, не то ироничную улыбку на её лице. Больше в холле никого не было, видимо, время ещё не подошло. Хозяйка забрала у императора Селену и принялась что-то обсуждать с ней в сторонке, а Сэм подошёл ко мне, и, улыбаясь, заговорил:

— А ты великолепно держишься, Андрюха. Я представляю, как ты был шокирован в машине, но виду не подал. Молодец, продолжай в том же духе. Сейчас начнут собираться гости, пообщайся с ними, покружи немного с «благородными девицами», только сильно не увлекайся, через час приедут настоящие топ-модели, вот тогда самый смак начнётся. У меня есть небольшой сюрприз для тебя, потом скажу. А, вот и первые посетители. Hell, ekmonsoero!

Последние слова относились к парню лет тридцати со значком сенатора на левой стороне груди и дородному высокому мужчине, одетому, как древний римлянин — в пурпурную тогу и белый с серебристым подбоем плащ. Оба поприветствовали Сэма и подошли к хозяйке. Начали прибывать и другие гости — парни и мужчины в костюмах или тогах, девушки — в изящных платьях, все как одна — грациозные и прекрасные создания. Правда, принцесса была… Она мне больше их всех нравилась. Не как девушка, как… Образец красоты, что ли. Другие были просто красивыми девочками, но вот чтобы хотелось так ловить малейшие оттенки эмоций, как в машине… Нет. Хотя, если приглядеться внимательнее…

Следуя указаниям императора, я заигрывал то с одними, то с другими, добившись-таки заинтересованных взглядов со всех сторон (по крайней мере, мне так казалось). Начались танцы — всё больше медленные или в среднем темпе, играла музыка откуда-то с балконов, прилепившихся, словно ласточкины гнезда, к стенам залы на страшной высоте, под самым потолком.

Свет, заливавший залу, исходил от пяти просто ужасающе громадных люстр — золото и хрусталь, молочно-белые шары и немыслимые завитушки то ли из металла, то ли из пластика. Первые несколько кругов я пропустил, присматривался, но, не усмотрев никаких необычных движений, рискнул пригласить какую-то «monsoeno». Та смутилась, покраснела, что называется, до корней волос, но не отказалась, а когда я шепнул ей, что и сам не умею танцевать, вроде бы расслабилась.

Первый опыт явно удался, и я успел покружиться с двумя или тремя весьма недурными «благородными девицами», как их называл Сэмюэл, пока не вымотался и решил передохнуть. Подхватив с ажурного столика бокал с каким-то напитком, я вышел на свежий воздух. Сэм уже стоял на крыльце в живописной позе — скрестив руки на груди, с сияющим значком на кителе, в плаще, аккуратно ниспадающем до форменных ботинок. Он обернулся на звук моих шагов, встретился взглядом, ухмыльнулся и снова упёрся орлиным взором в здания на том конце улицы. Поток машин заметно поубавился, а небо уже потемнело. Здесь сейчас было самое время и место для раздумий — звуки музыки, приглушенные холлом, долетали сюда, а разговоры — нет, автомобили очень тихо сновали туда-сюда в метре над дорогой, дул лёгкий ветерок, приносящий с севера, из гавани, запахи моря.

Я не стал заговаривать с императором, просто встал неподалеку от него и начал понемногу остывать. Сэму не понравилось, что его одиночество нарушилось, он развернулся и ушёл.

— А ведь он — коварный гад, — вдруг подумал я, — судя по словам. Он точно знал, что Селена меня шокирует. И не предупредил. Хотя как такое можно предупредить? Да и зачем это было нужно? Тупо похвастаться? — мысли развеселили, я фыркнул, потом допил свой напиток и отставил бокал в специальную нишу в стене. Его тут же забрала механическая рука.

Сзади раздался женский смех, две девушки, с одной из которых я танцевал свой первый танец, что-то щебетали между собой по-македониански, скорее всего, обсуждая меня, весело смеясь. Я сделал вид, что не замечаю их, что рассматриваю полицейский флаер, низко пролетевший над домами и нарушивший тишину. Кто-то робко дотронулся до моего плеча.

— Анри, — моя знакомая замялась сначала, но затем собралась с духом и решительно выпалила — я благодарна вам, что вы пригласили меня на танец в первый такой вечер в моей жизни. Надеюсь, мы останемся с вами добрыми друзьями, — и с этими словами протянула визитку, — нет, я не претендую ни на что, просто это маленькая благодарность за то, что вы сделали для меня.

— Спасибо вам, это ведь и мой первый вечер, — ответил я, — мой адрес вы знаете, наверное, дворец, комната сорок два. Я тоже надеюсь, что мы с вами подружимся.

Сделав маленький реверанс, она отошла к своей подруге, и они вдвоем направились в залу. Нет, это я такой мнительный, не меня они обсуждали. Благодарный взгляд ни с чем не перепутаешь. Наверное, в свой первый бал юная девочка (хех, сам-то намного старше?) сильно стеснялась, а тут «варвар» помог себя преодолеть. Пожав плечами, я осмотрел визитку, — обычный пластиковый прямоугольник, с фотографией и несколькими надписями на македонианском, — и сунул её в карман.

В следующую минуту меня ожидало такое потрясение, забыть которое я не смогу и не захочу до конца своих дней. Серебристая стрела пронеслась над дорогой, заложив крутой вираж и почему-то совершенно не растревожив полицейского, мирно висевшего в воздухе. Шикарный «фонтэн», не выпуская колёс и двигаясь исключительно на антигравитаторе, что уже само по себе служило доказательством мастерства водителя и технического совершенства машины, притормозил возле крыльца. Двери этого ультрасовременного лимузина широко распахнулись, и на грешную землю ступила девушка. Сначала я не разглядел её лица, но когда она сказала несколько слов своим сопровождающим и подбежавшему швейцару, и взошла на площадку, где я стоял, меня буквально окатило волной, сперва жаркой, а потом ледяной. Золотистые волосы, спускавшиеся до плеч, великолепное платье, украшенное лишь одной-единственной безделушкой, прекрасное тонко очерченное лицо, от которого, как мне показалось, исходило какое-то сияние, все было настолько совершенным, настолько идеальным, что у меня случилось помутнение разума. Слава так называемому богу, что я не сделал ничего неестественного, просто стоял на месте, глядя во все глаза на открывшееся мне чудо. Она прошла мимо, не прошла даже, а проплыла, словно сказочная фея, лишь с интересом взглянув и слегка, с налётом какой-то непонятной грусти, улыбнувшись, а я так и остался стоять, словно громом поражённый. Да, если Селена Бугенвиль была её высочество Красота, то эта… Её величество.