Хризалида - Варвара Малахиева-Мирович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Совмещать несовместимое…»
Совмещать несовместимое,Претворять непретворимое,Слить потоки неслиянные,Сделать словом несказанное —Вот задача неотложная…Стань возможным, невозможное!
14 апреля 1929, Москва«Тяжело росток придавлен…»
Тяжело росток придавленТяжким камнем к борозде.Но к спасенью путь оставленСвет взыскующим — везде.
Вправо, влево, вкось и прямо,Вдоль по камню, поперек —Жизни крепкой и упрямойК солнцу путь в земле широк.
Пробирайся, наливайсяВешней силою живой,Юный стебель, не сдавайсяКамню — крышке гробовой.
14 мая 1929«Дева, роза Назарета…»
Дева, роза Назарета,Матерь Света,В радужных твоих садахСерафимами воспета,Оживи мой дольний прах,Прах души моей сожженной,Беззаконной —Вероникой голубою,Да взрастет всегда склоненнойВ славословье пред Тобою.
10 апреля 1930, Томилино«Как жадно страждущее поле…»
Как жадно страждущее полеВпивает горных вод струи,Так жажду я в земной юдолиПричастия Твоей любви.
Но в сухоте окамененьяМоя бесплодная душаНе в силах внять словам спасеньяИ жизнью новою дышать.
О Ты, из камня источавшийПоток животворящих вод,Души, как жесткий камень ставшей,Коснись — да смертью не умрет!
15 июня 1930, Погост«Крещеньем огненным креститься…»
Огонь принес я на землю,
И как я томлюсь, пока он разгорится.
Евангелие
Крещеньем огненным креститься,Душа убогая, тебе ль?Твой путь — бичи и власяница,А не избрания купель.
Когда великим испытаньемГосподь тебя благословил,Ты приняла Его деянье,Но дух твой мрачен и уныл.
Сойти не может горний пламеньВ непросветленные сердца,Прими же вместо хлеба камень,Прославив правый суд Отца.
30 июня 1930, Погост«Я у подножья эшафота…»
Я у подножья эшафота.И будет суд. И будет казнь.Зачем же сердце беззаботноИ так чужда ему боязнь.
И нет молений о спасеньи,И нету мыслей о суде.Скользят крылатые мгновенья,Как брызги солнца по воде.
И не осилить мне беспечность,Не убояться мне суда…И Бог, и мир, и я, и вечность, —Всё нераздельно навсегда.
10 июля 1930, Верея«Приготовьтесь к шествию в пустыне…»
Приготовьтесь к шествию в пустыне,Путники усталые. Пора.Научитесь, путники, отнынеВ пламени гореть и не сгорать.
На пути источника не будет.Не прострет над вами пальма тень,Помолитесь, путники, о чуде,Чтоб не стал последним этот день.
20 августа 1930, Томилино«Бессилью моему дай право стать усильем…»
Бессилью моему дай право стать усильем,Моей душе, приникнувшей к земле,Расправить дай поникнувшие крыльяИ луч зари дай уловить во мгле.
Да вознесусь к Твоим селеньям горним,Как к облакам возносится туман,В бескрайние лазурные просторы,В неизмеримый звездный океан.
7 октября 1930, Томилино«Когда в Еноне у Салима…»
Дух дышит где хочет и голос его слышишь, а не знаешь — откуда приходит и куда уходит.
Иоанн 3, 8
Когда в Еноне у СалимаКрестил водою Иоанн,Богоисканием томимый,И я пришел на Иордан.
Но был мне голос: в ИорданеТебе креститься не дано.Томимых жаждою познаньяКрещу я огненным вином.
Пожди еще. Минуют сроки,Предел восполнится времен —И будешь в огненном потокеИспепелен и возрожден.
6–19 января 1931, Москва«Неизглаголанной печали…»
Неизглаголанной печалиПолна ушедшая любовь,Но сердце чтит ее скрижали,Их перечитывая вновь.
И совесть, страж неутомимый,Не даст душе вперед шагнуть,Пока ты, некогда любимый,В былом мне заграждаешь путь.
Пока тебе я не простилаРазлуки смертную винуИ до конца не обвинилаСебя одну.
21 февраля 1931. Москва, Красные воротаИЗ КНИГИ «О ПРЕХОДЯЩЕМ И ВЕЧНОМ»
Блудница Роав
Остановись, прохожий, на мгновеньеВо имя ночи той, что я была с тобой.Ты не узнал меня. Спина моя согбенна,И седы волосы, и взор померкнул мой.
Но это я — Роав. Тебя из всех прохожихЯ одного возлюбленным звала.С тобой одним на всем доступном ложеНевестой чистою и любящей была.
С вершин [Фавора] ветер налетает,Взметает прах всех четырех дорогИ, злобствуя над нами, раскрываетШатра убогий кров.
В Вефиле у тебя есть крепкая храминаИ мать твоих детей, любимая жена,Но мы одни под звездами пустыни,Что ты вошел ко мне, не будет знать она.
Не просит ласк дряхлеющее тело,И поздно мне дитя твое зачать.Я в эту ночь, припав к тебе, хотела,Как встарь, на звезды поглядеть опять.
Ты вдаль уйдешь, но станет ночь теплее,И я во сне услышу, как тогда:«Роав, Роав, ты мне всех жен милее,Ты мне сестра, голубка и звезда».
5 января 1921«У колодца ведра плескались…»
У колодца ведра плескались,И всю воду я разлилаОттого, что мысли мешалисьИ душа как в аду жила.
Вдруг подходит ко мне прохожий,Не священник и не левит,Но по виду служитель Божий,И смиренно мне говорит:
«Дай мне пить, жена-самарянка».«Нашел у кого просить!У колодца я спозаранкуИ воды не могу наносить.Я в колодец ведро уронилаИ разбила два кувшина,Ты не знаешь, что со мной было».Он сказал: «Ты блудница, жена,И сегодня горишь в геенне,И в сердце твоем ножИ своей, и чужой измены.И всегда ты жаждешь и пьешь,Угасить напрасно желаяНегасимую муку твою.У меня же вода есть такая,Коей жажду навек утолю».
Я молчала у ног пророка,Но с груди моей камень упал.А над нами высоко-высокоБелый голубь летал.
[1921]«Гляжу с вниманием прилежным…»
Гляжу с вниманием прилежнымВ полуоткрытое окно:По синим пажитям неспешноВлача пушистое руно,
Волнисто-снежными стадамиПлывут и тают облака,А там, вдали за облаками,Весь мир держащая Рука
И надо мною, и над нимиНезримо чертит письмена.И не стереть ничье в них имя,Ни одного виденья сна.
25 апреля 1922, Сергиев Посад«Шел Иуда полями…»
Шел Иуда полями.Трава под его ногойСвивалась в черное пламя,И камень стонал немой.
В страхе бежал с дорогиПред ним скорпион и змей.И русло менял в тревогеБегущий мимо ручей.
Смерти искал Иуда,Но тщетно звучал призыв.Свершилось новое чудоПод кущею белых олив.
Ветви обвиться не далиПроклятой петле вокруг,И роща вся задрожала,Как будто пронесся дух.
Пал Иуда на землю,Как зверь, завыл, скорбя,И услышал голос: «Я внемлю.Я здесь. Я простил тебя».
21 ноября 1921, Сергиев Посад«Смуглая и стройная рабыня…»
