За все с тобой рассчитаюсь - Джеймс Чейз

– Вы смываетесь, пока не поздно? – со смехом проговорил он.

– Ну еще бы! – ответил я. – Мы отдали разрешение Флагерти стражнику у внутренней ограды. У них ведь на шее теперь бунт заключенных, и нам приказано поскорее убираться отсюда.

Он пожал плечами и пошел к воротам.

– Я в это не вмешиваюсь. Я не люблю драку, – сказал он и открыл ворота. – Счастливо, парни!

Я сделал ему приветственный знак, и мы выехали за ворота тюрьмы.

Теперь на нашем пути оставалась лишь баррикада. С револьвером под рукой я вел фургон по песчаной дороге. Я не видел сторожей, но баррикада по-прежнему находилась поперек дороги, хотя вокруг никого и не было видно.

Крики, выстрелы и шум в здании тюрьмы долетали и сюда, и стражники, сторожившие баррикаду, видимо, были тоже отозваны в тюрьму.

Я вышел из машины и с помощью Максисона отодвинул баррикаду в сторону, после чего мы снова влезли в фургон.

Теперь путь был свободен. Мы победили.

Глава 5 КОНТРНАСТУПЛЕНИЕ

«Вест-отель» Мартелло выходил фасадом на океан. С нашего балкона, защищенного от солнца бело-зеленым тентом, мы могли видеть бульвар Рузвельта, который в этот час был почти пустынным. Ставни близлежащих домов закрыты, собаки дремали под припекающим солнцем на тротуаре. Справа от нас, вдалеке, мы различали изумрудно-зеленые острова, окруженные сверкающим океаном, над которым парили белые облака. Пароходы и суда всех размеров прокладывали себе путь вдоль знаменитого фарватера, северо-восточного, этого классического пути в течение нескольких веков. Мисс Бондерли сидела рядом. На ней был надет купальный костюм, который обтягивал ее фигуру, как перчатка. Соломенная шляпка, отделанная красным, защищала ее лицо от солнца. На коленах у нее лежала книга.

Проходили минуты. Я немного подвинулся, чтобы дотянуться до сигарет. Она легким движением погладила меня по руке, когда я брал свою зажигалку. Я улыбнулся ей.

– А ведь здесь совсем неплохо, а? – спросил я нежно.

Она утвердительно кивнула и сняла шляпу. Ее роскошные волосы цвета меди, рассыпались по плечам. Она и сама выглядела очень недурно.

Мы находились в этом отеле уже пять дней. Сейчас наше бегство казалось нам лишь страшным и уже далеким кошмаром. Мы не говорили об этом. Первые два-три дня мисс Бондерли была совершенно разбита и с трудом приходила в себя. Она плохо спала, и ее преследовали кошмары. Ей было страшно выходить из отеля. Она холодела от ужаса, когда кто-либо входил в комнату. Хетти и я ни на минуту не оставляли ее одну. Хетти была замечательной женщиной. Она осталась с нами.

После побега из тюрьмы мы прямо направились к Тиму, где взяли катер. Тим и Хетти поехали вместе с нами, и я до сих пор не могу себе представить, как нам удалось проскользнуть мимо кордона полиции, которую Киллино расставил по всем дорогам. Мы добрались до Кей-Веста, а Тим на следующее утро вернулся на своем катере в Парадиз-Палм, как ни в чем не бывало.

Местные жителе Кей-Веста занимались ловлей рыбы и добыванием губки. Кей-Вест с его размеренной жизнью, спокойствием, приветливым видом, был идеальным местом для отдыха, и здесь мисс Бондерли пришла в себя намного быстрее, чем можно было этого ожидать. Она стала почти совершенно нормальной.

– Все хорошо, дорогая? – спросил я, улыбаясь ей.

– О, да! – ответила она. – А как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно! Это такого рода отдых, о котором я мечтал, и который думал найти в Парадиз-Палм.

– Сколько времени мы пробудем здесь? – спросила она, слегка покраснев. Я бросил на нее быстрый взгляд.

– Но ведь мы же не торопимся, – ответил я. – Прежде всего, тебе надо окончательно оправиться. Мы останемся здесь столько времени, сколько тебе захочется.

Она повернулась боком, чтобы лучше видеть меня.

– А что с нами будет потом? – спросила она, протягивая мне руку.

Я нахмурил брови.

– Как это, что с нами будет?

– Мой дорогой, может быть, я не имею права спрашивать тебя об этом, но мы.., что мы.., останемся вместе, ты и я? Она при этих словах покраснела еще больше.

– А ты сама хотела бы этого? – улыбаясь спросил я. – Я ведь довольно странный дорожный компаньон, знаешь?

– Если тебя устраивает мое общество, то твое меня устраивает вполне, – спокойно проговорила она.

– Я схожу с ума от тебя, – уверял я ее, – но я пока не знаю, как ты сможешь приспособиться к той жизни, которую я веду. Понимаешь, я сейчас просто не способен упорядочить свою жизнь. Меня никогда и никто не учил, как это надо делать. Я совсем не представляю себя человеком порядка. Мне кажется, что моя жизнь для тебя окажется нелегкой.

Она посмотрела на наши соединенные руки. – Ты вернешься туда, не правда ли? – спросила она.

– Куда это – туда? – резко спросил я.

– Я прошу тебя, дорогой, – проговорила она, сжимая мою руку сильней, – не будь таким со мной. Ты вернешься туда?

– Не беспокойся, – ответил я, улыбаясь. – Я еще не знаю, что я сделаю.

– Но ты ведь будешь знать это, когда вернется Тим'. Ты ведь его ждешь, не правда ли?

– Ну и что с того? Конечно, да, – признался я. – Я жду его.

– Когда он приедет, ты вернешься вместе с ним?

– Возможно.

– Ты обязательно уедешь, я знаю это.

– Возможно, – повторил я. – Но я еще ничего окончательно не решил. Это зависит от того, что там произошло. Она сжала мою руку изо всех сил.

– Мой дорогой, я тебя прошу, не езди туда. Я просто не верю, что нам удалось убежать. В этой ужасной тюрьме я думала, что больше никогда не увижу тебя. Я думала о том, что тебя тоже поймают и причинят тебе зло. Но нам удалось благополучно бежать, и теперь ты находишься около меня. Будет очень плохо, если мы нарушим наше счастье, ты не находишь этого?

– Не надо так беспокоиться и волноваться, – сказал я. – Но там я должен кое-что закончить. Я люблю ставить точки над «и». Я таков. – Это совсем неправильно. Никто не таков. – А я – да.

– Мой дорогой, прошу тебя, не делай этого, – ее рука дрожала в моей руке. – Откажись.., я прошу тебя.., только на этот раз. Я тихонько покачал головой. Она высвободила свои руки из моих.

– Ты очень упрям, – проговорила она голосом, ставшим неожиданно жестким и сердитым. – Ты совсем не думаешь о нашей любви. Ты не думаешь о нас. – Она немного отдышалась и бросила резким тоном:

– Ты, видимо, насмотрелся слишком много фильмов о гангстерах. Это просто несчастье!

– Ты просто не можешь понять… – хотел я ей объяснить, но она перебила меня.

– Я понимаю очень хорошо. – Теперь она вполне владела собой. – Ты хочешь отомстить. Ты сообразил, что Киллино слишком многое себе позволяет, и ты хочешь научить его, как надо жить. Ты слишком любишь рисковать. Ты находишь это замечательным – атаковать в одиночестве всю эту банду, и ты не остановишься ни перед чем, потому что Хемфри Богерд и Джеймс Канги то же самое делают в фильмах, чтобы заработать себе на жизнь. Тебе обязательно нужно подражать им?

Я сделал глоток виски и покачал головой. Она продолжала:

– Если бы тебя колотили, жгли сигаретами или бы раздели донага и пропустили через толпу стражников, я бы поняла тебя, – сказала она тихим голосом. – К тебе ведь никогда не приходили среди ночи в камеру, чтобы посмотреть на тебя, не так ли? Рядом с тобой никогда не было сумасшедшей, которая без передышки все время бормотала сквозь решетки ужасные вещи.., отвратительные вещи…

– Конечно, нет, дорогая.

– Наконец это прошло. Да или нет? Это я страдала, а не ты, и я не хочу никакого реванша. Это ты хочешь его, и только один ты. Я вырвалась на свободу и очень довольна, что вышла из этой ужасной игры. О, Боже мой! А ты после всего происшедшего с нами хочешь продолжать! Ты хочешь драться! Ты хочешь отомстить за, меня. Но если я не хочу, чтобы ты за меня мстил? – ее голос внезапно сорвался.

Некоторое время она молчала, потом снова заговорила:

– Мой дорогой.., разве ты не можешь немного подумать и обо мне?.. Принести такую жертву?.. Ради меня.., ради нас?

Я погладил ее по руке и встал.

Наступило долгое молчание. Я стоял к ней спиной, но слышал, что и она встала. Она подошла ко мне и взяла меня под руку.

– Об этом ты думал, когда говорил, что я не смогу жить такой жизнью, как ты? – спросила она.

Я посмотрел на нее долгим взглядом, обнял и притянул к себе.

– Да, – сказал я. – Я не могу переносить, когда мне наступают на ноги. Я прошу у тебя прощения, дорогая, но я должен вернуться туда. Я поклялся, что сведу счеты с этим мерзавцем, Киллино, и сдержу свое слово. Я знаю, что очень плохо с моей стороны так поступать по отношению к тебе, но ничего не поделаешь. Если дать возможность этому прохвосту остаться безнаказанным, я никогда не прощу себе этого.

– Хорошо, мой дорогой, – сказала она. – Я понимаю тебя. И я сама прошу у тебя прощения, что сразу не поняла этого. Ты простишь меня?

Я поцеловал ее.

– Мой дорогой, – проговорила она через некоторое время, – ты хочешь, чтобы я ожидала тебя?