Хочу бабу на роликах ! - Екатерина Вильмонт

Поездка к бабке не принесла ничего нового. Весьма живописного вида женщина, лет пятидесяти, не больше, встретила нас с Ульяшей вполне приветливо, расспросила, что нас тревожит, а потом, уединившись со мной, стала задавать мне вполне профессиональные вопросы, осмотрела меня, затем велела пописать в баночку, на дне которой лежали какие-то сухие травки. Когда я это исполнила, она попросила нас часочек погулять. Погода была прекрасная, жила бабка у самого леса, и мы побрели по тропке, петляющей среди деревьев.

- Ну как она тебе? - спросила Уля.

- Да никак. Наверное, шарлатанка. Мне Лика сказала, чтоб я не очень-то на нее полагалась... Скорее всего, не поможет, а деньги сдерет, но мне не жалко...

- Сашка, так нельзя! Такое лечение помогает, только если веришь, впрочем, вера в хороший исход нужна даже при самом традиционном лечении, сама, что ли, не знаешь... Не падай духом, рано еще!

- Посмотрим, но я не верю.

- Ох, и трудно с тобой!

- А по-моему, со мной как раз очень легко, я никогда ни от кого ничего не хочу. Только чтобы меня оставили в покое...

- Саша! - огорченно воскликнула Уля.

- Прости, я не о тебе... Ты же знаешь, как я к тебе отношусь...

- Но что с тобой творится?

- Я не знаю, но мне плохо... Мне ужасно... Я чувствую себя лишней.., ненужной... И ты права, я свою жизнь проорала... Я никто. Жена секс-символа новой России! Почетное звание, ничего не скажешь!

Не удивлюсь, если скоро какая-нибудь газетенка напишет, что я ему не пара, что я чувырла...

- А ну заткнись! - гаркнула вдруг Уля. - Это еще что за разговоры? Тьфу, гадость какая! Совсем с глузду съехала. Рано еще отчаиваться, может, баба Лена даст тебе надежду.

- Не даст. И потом, я даже не уверена уже, что хочу ребенка...

- Здрасте приехали!

- Да, я не знаю. Может, все и к лучшему. Ладно, поворачиваем обратно, скоро уже надо идти к твоей бабе Лене. Интересно, сколько она сдерет за то, что я писала в баночку...

Баба Лена сидела на лавочке у крыльца, сложив на животе большие сильные руки.

- Нагулялись? Вот и хорошо. Садись, Александра, а ты, Ульяна Михайловна, отойди пока в сторонку, уж не обессудь...

Уля сделала мне большие глаза и пошла к своей машине.

- Что я тебе скажу, Александра, нечем мне тебя порадовать. Нечем! Правы доктора, не будет у тебя детенка. Я бы могла, конечно, надавать тебе травок, обнадежить... Но только я так не делаю. И денег с тебя не возьму. Езжай с Богом и радуйся, здоровье у тебя хорошее, проживешь долго, но на сердце тяжесть большая. Ты ее скинь, уж постарайся. Ты сильная, Саша, только сердечная тяжесть и не такие силы подрывала.

- А что меня ждет, плохое или хорошее?

- Я ж не гадалка, - засмеялась баба Лена, - гадание - грех великий. Но я тебе так скажу: плохому в этой жизни часто нет меры, а хорошее - на вес золота, а потому каждую крупочку хорошего надо помнить, а плохое из памяти гнать. Такое вот мое разумение, если тебе интересно.

...На обратном пути мы долго молчали. Наконец Ульяша не выдержала:

- Выходит, зря мы в такую даль таскались.

- Нет, почему? По крайней мере, я знаю точно, что детей у меня не будет. Значит, этот вопрос закрыт.

- Согласна. Но вот другой вопрос есть: что ты думаешь дальше делать?

- Жить.

- Саша, тебе нужно найти работу, иначе ты просто сойдешь с ума. Мы уже говорили, ты должна чему-то научиться, что-то делать. И если хочешь знать, у меня даже есть кое-что на примете...

- Что? - насторожилась я.

- Одна моя приятельница работает в крупном издательстве. Я хочу поговорить с ней, может, они будут давать тебе рукописи на редактуру.

- Но я же никогда ничего не редактировала!

- Начнешь! У тебя есть главное: ты с ранних лет хорошо чувствуешь литературу, язык. Помню, ты свою няньку Тоню лет с трех "редактировала". Она деревенская была и все ударения не правильно ставила, а ты вечно ее поправляла. Еще твоя мама смеялась: не иначе редактором будет!

- А что, попробовать можно! - воодушевилась вдруг я.

- Почему бы и нет? Они там вечно внештатных редакторов привлекают. Дадут тебе на пробу рукопись, если их твоя работа устроит, будешь при деле.

Платят там, конечно, гроши, но со временем, может, в штат тебя возьмут или сама заразишься и писать начнешь... Сейчас ведь жук и жаба пишут!

- А я кто? - улыбнулась я, - Жук или жаба?

- Ты моя любимая маленькая девочка, которую я по мере сил не дам в обиду.

- Уля, я тебя люблю!

- Молчи, а то я начну реветь, тушь потечет - и мы врежемся в столб.

- Уля, а когда ты позвонишь своей подруге?

- Сегодня вечером и позвоню, только ведь сейчас лето, она может быть в отпуске.

- Ничего, она вернется из отпуска, будем надеяться. Уля, я хочу попробовать себя, это ведь мечта - сидеть дома и делать что-то интересное! И Глеб будет под присмотром, я стану опять зарабатывать, нельзя же только на бабушку рассчитывать.

- То есть как - на бабушку? А что, Глеб тебе денег не дает?

- Да что ты, конечно, дает, и даже совсем немало, но все равно...

- Договорились.

Домой я вернулась поздно, по дороге у нас еще колесо спустило, и мы довольно долго ждали помощи. Глеба дома не было. Вот и хорошо. Сейчас пойду, налью ванну и спокойно полежу в теплой воде. Странно, приговор бабы Лены не стал для меня непереносимо болезненным ударом. Наверное, я это предчувствовала. Что ж делать, значит, не судьба.

Живут же люди без детей... И я жила в последние годы, уже ни на что не рассчитывая. И права, бесконечно права Ульяша, мне необходимо иметь в жизни что-то еще, нельзя жить только Глебом. Короче говоря, отныне мой девиз: не Глебом единым...

Глеб вернулся около часа ночи, и я даже испугалась при виде его. Глаза были красные, воспаленные.

- Что случилось?

- Да ерунда, пришлось несколько раз нырять в реку, и глаза что-то заболели, еле доехал...

- Надо срочно показаться врачу!

- Ну не ночью же! Да и вообще, все пройдет, а - Нет, давай хотя бы чайные примочки сделаем!

- Терпеть не могу!

- Глебка, ты как маленький! Ляг, расслабься, а я все сделаю.

Сначала он злился, стонал, словно я невесть какие муки ему доставляю, но потом вдруг сказал тихо:

- А ведь и вправду немножко легче. Спасибо, Санька. Как ты думаешь, к утру пройдет?

- Я не знаю, будем надеяться... Но если не пройдет, надо к врачу, с глазами шутки плохи, особенно когда много снимаешься...

- Да, действительно. Только завтра все равно не получится, у меня просто минутки не будет. А у нас пожрать что-нибудь есть? Я вдруг здорово проголодался.

Он, наверное, забыл, что я ездила к бабке, даже не спросил ни о чем, отметила я, когда он уже крепко спал. Ну и ладно. Он так устал, глаза болят, столько дел... Я, в конце концов, видела от него много "крупочек" добра и не стану зла таить. Приняв благое решение, я заснула.

Утром глаза у Глеба были еще немного красные, но резь прошла, они больше не слезились.

- Ты у меня чудо, Санька! - Он чмокнул меня в щеку и убежал.

А я решила приготовить к вечеру что-нибудь вкусное. Глеб обожает мясо с баклажанами. Пойду сейчас на рынок, куплю хорошего мяса, овощей, зелени, ягод... До чего ж это приятно - не считать каждую копейку! Скоро пойдут вишни, надо будет обязательно сделать вареники, мое коронное блюдо, позвать гостей... Надо извлекать из жизни каждую крупочку радости!

Возвращаясь домой с полными сумками (купила еще две бутылки хорошего вина в магазине "Ароматный мир" неподалеку от рынка и две большие бутылки минеральной воды в палатке у дома), я увидела, что почтовый ящик у нас полон. Поставила сумки и открыла ящик. Куча рекламных листков, газета, счет за междугородные переговоры и несколько писем. От поклонниц, наверное. Одно из них было адресовано мне. Я хотела вскрыть его уже в лифте, но рук не было, как говорится. Дома я бросила сумки и прямо в прихожей надорвала конверт. Оттуда выпали несколько цветных фотографий. На всех был Глеб с какой-то ослепительной девицей! У меня перехватило дыхание. Я опустилась на стул в прихожей. Фотографий было четыре. На одной Глеб сидел с ней и каком-то ресторане, пристально глядя на нее с такой улыбкой... У меня даже сердце заболело. Я слишком хорошо знаю, когда он так улыбается. На втором снимке они шли по какой-то аллее, и он обнимал ее за плечи. На третьем они были в лодке. Он в шортах, а она в купальнике. На четвертом они в той же одежде полулежали на траве. Собственно, ничего криминального в этих снимках не было. Но у меня задрожали руки. Вот оно, началось... Вполне возможно, что это просто его партнерша по съемкам, попыталась я себя успокоить. Уж если кто-то решил сделать компрометирующие снимки, то, наверное, постарался бы снять их в более откровенном виде... А раз нет, то не надо и внимания обращать. Глеб говорил, что ему предложили сняться в каком-то клипе. Работы на день-два, а деньги хорошие. Может быть, это и есть его партнерша по клипу? Они очень красиво смотрятся вместе...

Господи, кому и зачем понадобилось присылать мне эти фотографии? Я схватила конверт, осмотрела его внимательно со всех сторон. Ничего примечательного, штемпели московские... Доброжелатели, мать их! Ну и что прикажете с этим делать? Выбросить в помойку? Или сохранить и предъявить Глебу?