Тела в Бедламе - Ричард Пратер

Я смотрел бесплатное кино по личному распоряжению босса, и это вовсе не было забавно. Мне было плевать на сюжет и умный диалог, я высматривал лишь сцены, в которых появлялась Холли Уилсон.

Это был последний фильм, в котором она весьма недурно сыграла одну из вторых ролей, и назывался он «Генерал говорит „нет“». Когда она впервые появилась на экране, у меня ком застрял в горле, но я неподвижно просидел в кресле до конца. Киномеханик быстро поменял пленку, и я еще полтора часа смотрел предыдущий фильм Холли — «Радуга на небе».

Уже через двадцать минут я сполз на краешек сиденья и впился глазами в экран.

В аппарате позади меня пленка крутилась со скоростью примерно девяносто футов в минуту, и сцена, привлекшая мое внимание, длилась не больше секунды или двух. Холли Уилсон выглядела неотразимой, благодаря сочетанию ее природной красоты, усилий голливудского гримера и умелой работы оператора. Ее волосы были аккуратно зачесаны вверх в роскошной прическе, а выразительно подрисованные губы открыты в полуулыбке. Ее глаза смотрели чуть вправо от меня, и на ее коже сверкали капельки воды после только что принятого душа. Ее тело было завернуто в белое махровое полотенце. Теперь я знал, где я видел раньше почти такой же кадр.

— Достаточно, спасибо! — крикнул я и пошел к выходу.

Киномеханик сообщил мне, что съемки «Радуги на небе» закончились в сентябре почти два года назад, а на экран фильм вышел в марте следующего года.

Встречный ветер свистел в отверстии в переднем стекле, когда я ехал в город и думал, не слишком ли много стрельбы было уже этой ночью. И надеялся всем сердцем, что Холли жива и здорова.

Теперь уже проделки Роджера Брэйна не были для меня тайной. Мне оставалось лишь уточнить кое-какие подробности, и в этом мне мог помочь кто-нибудь со студии «Магна». Я выбрал Пола Кларка и поехал к нему на Гувер-стрит в Голливуде, отыскав его адрес в телефонном справочнике.

Я позвонил, потом забарабанил в дверь. Совершенно неподходящее время для нанесения визитов. Наконец из-за двери послышался голос Кларка:

— Что за дела? Кто там?

— Я, — не очень вразумительно ответил я и тут же поправился:

— Шелл Скотт. Мне нужна информация, Кларк.

Последовало продолжительное молчание, и я вообразил, что он ругает меня последними словами. Наконец он сказал:

— Заходи. О Господи! В такое время!

Я услышал щелчок дверного замка и увидел, как внутри зажегся свет. Я ждал, когда он меня впустит. Но дверь не открывалась.

В конце концов Кларк крикнул:

— Заходи же! Ты собираешься стоять там всю ночь?

Я повернул ручку двери и вошел.

У Кларка оказалась небольшая однокомнатная квартира, занимавшая половину двухквартирного дома с кухней со стороны черного хода и комбинированной гостиной-спальней сразу за входной дверью. У правой стены стоял деревянный туалетный столик. Слева полуоткрытая дверь вела в ванную комнату. Маленькая лампа, стоявшая на столике между откидной кроватью и дверью в кухню, отбрасывала тусклый свет.

Кларк лежал в постели, прикрывшись одеялом до подбородка. Его загорелое лицо четко выделялось на белой подушке. Он сердито воззрился на меня, наморщив свой нос Боба Хоупа, и сонно проворчал:

— Ну и время ты выбрал для светского визита!

— Извини, Кларк. Это не совсем светский визит. Мне необходима кое-какая информация. Решил, что ты мне поможешь, если удастся разбудить тебя. — Я улыбнулся ему. — Ты уже проснулся?

— Вполне. Чего ты хочешь?

— Знаешь, я завяз в расследовании убийства Брэйна. Сегодня ночью я узнал кое-что, что позволяет увязать концы с концами. Однако у меня нет ясности по некоторым техническим деталям. Поэтому мне понадобился работник студии, который просветил бы меня.

— И из-за этого ты меня разбудил?

Я усмехнулся. Парень был раздражен так, как бываю раздражен я сам, когда просыпаюсь.

— Что поделаешь. Дело близится к завершению. Постараюсь закончить его уже этой ночью хотя бы ради того, чтобы остаться в живых.

Его карие глаза смотрели на меня в упор:

— Мой Бог! Что с тобой стряслось? Я и не заметил сразу, похоже, еще не совсем проснулся. Ну и видик у тебя!

Я и забыл, каким вампиром выгляжу. И про боль забыл, хотя она и не отпускала, бередила мое измочаленное тело.

— Я побывал в большой передряге. Но не она меня беспокоит. Боюсь, что сегодня ночью подстрелили Холли Уилсон.

— Кого?

— Холли Уилсон. Звездочку с «Магны».

Его лицо искривилось.

— Холли? Я ее немного знаю. Хорошая девочка. Как это случилось?

— Длинная история, — устало ответил я. — Не из-за нее я примчался к тебе. Мне кажется, я просек тот трюк, которым пользовался Брэйн. К тебе я приехал потому, что ты работаешь на «Магне» и можешь просветить меня по одному пункту. К тому же ты знал Брэйна еще по Канзас-Сити…

Я умолк неожиданно для самого себя. Внезапно я почувствовал себя чертовски глупо, и неудержимая дрожь пробежала по моему позвоночнику. Я лыбился, как идиот, и приятно беседовал с Полом Кларком о шантажисте Брэйне, и мне вдруг в голову пришла явно запоздавшая мысль.

Совершенно очевидно, Кларк был тем, кто убил Роджера Брэйна.

Глава 21

— В чем дело? — спросил Кларк.

— А? Ничего, просто задумался.

Я попытался выиграть время, сосредоточившись на выводе, что Кларк убийца. И не только на этом. Он, должно быть, стрелял в меня, когда я ехал к Констанце.

Сердце мое чуть не выпрыгнуло из груди при мысли, что он же подстрелил и Холли.

Я постарался говорить как можно небрежнее:

— Я вот подумал о Холли Уилсон. Никак не могу от этого отделаться. Она была в моей машине и, видимо, получила пулю, предназначавшуюся мне. Копы нашли машину, но не ее. Все ли с девушкой в порядке?

Произнося эту тираду, я следил краем глаза за Кларком, но он ничем не выдал себя, словно и не слышал меня. Он продолжал лежать в постели, укрывшись одеялом и пряча под ним руки. Странная манера встречать гостя, и меня она встревожила чрезвычайно.

Когда я замолчал, Кларк обронил:

— Да, любопытно. Как продвигается дело?

Я пожал плечами:

— Так себе. Есть кое-какие ниточки, однако я пока не знаю, куда они ведут.

Я порылся в кармане пиджака в поисках сигарет, стараясь на всякий случай не делать резких движений. Глядя на Кларка, я достал пачку и прикурил. Я никак не мог решить, понял ли он, что я уже все знаю. Он лежал неподвижно со скучающим и сонным выражением на квадратном лице. Я предложил ему сигарету, но он отрицательно покачал головой. Потом грубовато спросил:

— Так зачем ты приехал ко мне?

Судя по всему, я не мог больше тянуть время. К тому же, если мне повезет, я узнаю еще кое-что. И я как можно спокойнее заговорил:

— Теперь я знаю, что Брэйн шантажировал многих людей. Он держал мастерскую на Стрипе и ловко пользовался своей фотокамерой, снимая людей, когда они ничего не подозревали, и часто заставал их врасплох Он сам печатал фотографии, у него была хорошо оборудованная фотолаборатория. Похоже на то, что Брэйн был убит из-за фотографий, которые он использовал для шантажа и вымогательства. Он брал деньги у нескольких кинозвезд «Магны», угрожая обнародовать фотографии, на которых они, мягко говоря, выглядели так, что никому их показывать было нельзя. Меня заинтересовало, как, черт возьми, он ухитрялся делать такие снимки? Я никак не мог этого понять.

Я замолчал и погасил сигарету в металлической пепельнице.

— У тебя нет чего-нибудь выпить? — спросил я. — У меня что-то пересохло в горле.

— На туалетном столике есть бутылка, стаканы и кувшин с водой. Поухаживай за собой сам.

Мне совсем не хотелось поворачиваться спиной к убийце, который уже дважды пытался прикончить меня. Но я тут же прошел к туалетному столику, стоявшему позади меня, и взял бутылку. Я видел Кларка в зеркале — он не шевельнулся.

Я налил себе виски и спросил его:

— Ты будешь?

Он покачал головой, и я заметил, что его сонливость как рукой сняло. Он сказал:

— Продолжай, Скотт.

О'кей, подумал я, раз уж ты так торопишься, я продолжу.

— Что происходит в монтажной, Кларк?

Он ухмыльнулся. Мне это не понравилось. Он, очевидно, все понял. Я сделал глоток кукурузного виски с водой, чтобы избавиться от сухости в горле. Вежливая беседа подошла к концу.

— Ты и сам знаешь, Скотт, что мы там делаем, — тихо проговорил он — Режем пленку, склеиваем ее, компонуем и тому подобное.

— Ага. А если, скажем, кинозвезда вдруг выпрямится в пенной ванне или, — я сглотнул ком в горле, — случайно уронит полотенце? Камера-то продолжает снимать. Что вы делаете с подобными кадрами?

Он продолжал ухмыляться:

— Мы их вырезаем, потом сжигаем. Нельзя оставлять такое без присмотра.

— Понял. — Я сделал еще глоток и задал неожиданный вопрос: