Клыки Асуры - Марко Леонетти

В толпе наемных солдат поднялась целая буря различных возгласов — удивление, недовольство и, наоборот, одобрение.

— Повезло… — шептали некоторые.

— Хитро придумал, плут, — поговаривали другие.

Однако никто не посмел оспорить решение Вьяллара. Конан краем глаза заметил, как переменился в лице Хьёрса.

— Старшими над всеми капитанов я объявляю Гретту и Олава, — продолжил Вьяллар, — с ними наш род уже давно заключил прочный союз. Поход на Гаррад буду возглавлять я лично. Все остальные должны отдать поклон нашему гербу, после чего будут считаться принятыми в войско Родвара Славного и получат первую награду за участие в кампании — по двадцать сребреников на душу.

Зал вновь загудел. Решение Вьяллара показалось привлекательным для многих.

Бор и Хьюки одинаково покорились решению сына вождя Канахов. За ними последовали их люди. Все, за исключением Форсети. Для разбойника оказалось страшнее смерти попасть в подчинение к недавнему врагу. Ванир, зло сплюнув на пол зала, пошел вниз седлать коня в обратный путь. Хьюки удерживать его не стал — слишком велика казалась награда, чтобы отказываться от нее ради принципов одного из своих подчиненных. За особо звонкую монету они хоть в подземелье Крома пойдут поварами помешивать варящихся в кипятке покойников. А что Форсети? В этом походе он не так уж нужен — собственный стратег в кампании, которую продумывают другие умные головы, оказывается лишним. К тому же, такой трус среди смелых искателей приключений привлечет общее внимание. Какое тогда уважение будет к его банде? Еще перестанут их бояться. Так что прощай, приятель…

После того, как, Вьяллар разъяснил все детали, и его отец дал наемным воинам свое благословение, народ стал постепенно расходиться из зала.

Варвар направился на нижний ярус, где собирались гуляки, жаждавшие справить последний праздник перед выступлением.

Гретта хотела, было, подойти к Конану, но, увидев радостно мчащуюся навстречу варвару Миррейу, передумала и сделала шаг в сторону. Киммериец тихо выругался, поняв, что лидер наемников впредь не станет обсуждать никакие дела в присутствии юной волшебницы и, вообще, за время похода близкими подругами они не станут.

Он бы даже побился об заклад о том, что Гретта станет нещадно поливать проклятьями весь мир всякий раз, когда будет видеть рядом с собой Миррейу-капитана, ожидающую ее приказа.

— Ну, что, капитан Конан, поздравляю с назначением! — заулыбалась чародейка.

Варвар промолчал.

— О, как же ты многословен! Разве ты не рад? Ты должен сказать: «Спасибо, капитан Миррейа».

— Мне нужно отдохнуть, — отозвался киммериец.

— Ну, и пень, же ты бесчувственный, — как-то странно насупилась девушка, и варвару показалось, что она сейчас заплачет. — Ты меня обидел… Неужели с тобой нельзя поговорить как с нормальным человеком?

Конан пожал могучими плечами.

— Прости, наверное, я слишком груб для такого прелестного создания, как ты.

— Прелестного создания! — передразнила его волшебница. — И ты такой же! Все вы такие!

Варвар замолчал, не зная, что бы ему сказать такого, чтобы не запутаться в словах еще больше. Миррейа, видя, что ничего стоящего она от него не добьется, развернулась и побежала прочь. Киммериец был готов поклясться, что видел, как в ее глазах задрожали слезы. Тарланд, отправившийся на поиски сестры, стал невольным свидетелем сцены. Так ничего и, не поняв, маг пустился догонять сестру.

Конан едва заметно покачал головой.

Через четверть квадранса к нему вернулась Гретта, почему-то лукаво улыбаясь,

— Это ты довел до слез очаровательного ребенка? Ах, прости, капитана Миррейу.

Киммериец ничего не сказал в ответ.

— Ладно, не бери в голову, — ободряюще улыбнулась командир наемников. — Она сама не знает, чего хочет. А, вообще, по секрету, девчонка от тебя без ума. Уж я-то знаю, поверь.

— Мне все равно.

— Ну, не стоит принимать это так серьезно. Просто шучу, хорошо? А теперь о серьезном — в полдень состоится совет предводителей войска с целью, так скажем, уточнения некоторых деталей. Назначенные на должность капитанов обязательно должны присутствовать.

— Я буду.

— Славно. Пока можешь расслабиться, только чересчур не увлекайся. Ладно, чуть позже увидимся.

Почему-то Конану безумно захотелось напиться.

IV

Вьяллар на военный совет не явился — старший сын Родвара занимался организацией дружины, поэтому главными были Олав и Гретта. Командиры наемников дождались, пока в зале соберутся все отмеченные Вьялларом бойцы. Они пришли — Конан, пара аквилонских магов, шемиты-ассасины, Тарн, Карракх и два вендийских жреца. Главным вопросом по-прежнему оставался поход на Гаррад, однако, на этот раз основное внимание уделялось деятельности Нидхеггсона.

Чтобы переиграть врага в стратегическом плане, требовалось достоверно знать обо всех его действиях, следить за каждым его шагом.

— Правильнее будет утверждать, что в настоящее время Гаррад представляет лишь потенциальную угрозу, — сказала Гретта. — Нидхеггсон, словно зверь, затаился в своем логове, выжидая удобного момента, чтобы напасть. Чародей копит силы, собирает войско — но в какой момент он нанесет удар?

— Сразу, как только придет время, — ответил Олав. — Тогда ярл в первую очередь двинет армию на ближайшие земли и спалит их дотла.

— С чего бы Авару нужно выжидать? Почему не напасть — ведь к настоящему моменту у него уже есть все, чтобы завоевать добрых пол-Асгарда.

— Нидхеггсон — всего лишь исполнитель воли того, кому подчинена его душа и его разум, — сказал Паарадж. — Без веления своего божества колдун не сделает и шагу.

— Кто же это мрачное божество? — подал голос Тарн.

— Хёггсен, — с уверенностью ответил Конан.

— Да, это Хёггсен, который спит глубоко в подземном царстве Хельгарда, темного мира, что не так давно разверзся под владениями ванахеймского ярла, — подтвердил Олав. — Авар выжидает время, нужное для того, чтобы Богопротивник обрел полноценную жизнь в реальном мире. Тогда Хеггсен восстанет из мертвых и возглавит воинство мрака.

— Сомневаюсь, — в ответ на это высказался шемит Икнет. — Богам нет совершенно никакого дела до людских дел, пока те не начинают их тревожить. Но даже тогда Высокие не опускаются до того, чтобы брать на себя руководство над делами смертных. Этот Хёггсен-хитрец желает добиться исполнения своих желаний, и ему нет дела до людей, даже до таких великих, как Авар-шаман.

— Что же нужно Богопротивнику?