Пандемия - Евгений Ермаков

Титов! – гаркнул Комбат резко. Антон вздрогнул. Титов, затопав, шумно распахнул дверь. Он слегка запыхался после прогулки с пленным до одиночки и обратно.

– Васильева в карцер. Левченко, можешь уже идти.

Сопровождаемые пыхтевшим сзади круглолицым крепышом Титовым, оба парня добрались до карцера, расположенном в левом крыле второго этажа. Карцер располагался в самом конце коридора – там не было квартир, просто конец коридора отгородили дверью и получилась маленькая, размером два на полтора метра, глухая камера без окон. Дверь его была глухой металлической, с маленьким смотровым окошком. Внутри – помимо биотуалета, раскладушка, занимавшая почти все свободное пространство. Тусклая лампочка на проводе, и больше ничего. Здесь узник находился действительно в полной изоляции. Паек заключенному выдавался урезанный, иногда это был лишь хлеб с водой. Довольно сурово, но и попадали в карцер за действительно серьезные провинности.

– Вот так, значит, Михал Степаныч с тобой обошелся.. Суров мужик.. – сетовал Титов, шагавший сзади Васильева и Левченко. – Пленного, значит, в одиночку со всеми удобствами, а тебя в карцер… Сурово… – зацокал он языком…

– Есть за что… – процедил Димка, не оборачиваясь.

Титов покачал головой, гулко ступая по коридорам башни.

– Оплошал ты парень, еще как подвел всех..

– Ладно, хватит. Распричитался! – оборвал его зло Димка.

У металлической двери карцера они попрощались. Титов , переминаясь с ноги на ногу, ждал в сторонке. Димка протянул руку Левченко.

– В общем, полмесяца мы не увидимся, Тоха. Держись молодцом. Самое главное- не вызывайся добровольцем, не высовывайся, особенно, когда Комбат начнет набирать людей для исследования подземки. Не обижайся, но война вообще не для тебя… Не подставляйся понапрасну под пули, береги себя. Не рвись в бой, повоевать всегда успеешь…

– Не буду, – пообещал Антон, не подозревая, что судьба его, как и всех остальных васильевцев, уже была предрешена.

– Вот и молодец, -похлопал его Димка по плечу. – Держись, Тоха! Эй, Титов! Где ты там? Отворяй темницу…

Сразу же после ужина Комбат собрал в радиоузле всех бойцов. Все были в курсе произошедшего, так что ничего нового не услышали. Как всегда насупленный и хмурый, Комбат окинул взглядом бойцов, отбарабанил по клеенке что-то одному ему известное, и перешел к делу.

– Задача простая. Проникнуть в бункер под зданием института . С нами пойдет Дарий, без него мы туда проникнуть, похоже, не сможем. Боекомплект стандартный, но огонь без необходимости не открывать. Если они действительно мирные медики, как утверждает язык, то возьмем их в плен без затруднений и доставим на Базу. А там уже разберемся, что с ними дальше делать…

Со мной пойдет девять человек, усиленный отряд. Макаров, Штерн, Шаповалов, Борисов, Савельевы – оба, Горячев, Прохоров, и Левченко. Ты, Петр, он кивнул Барину, остаешься за старшего. Васильев на гауптвахте. Подъем как обычно. На двух катерах доберемся до Обуховской набережной, оттуда пойдем пешком, там недалеко. Петр, рации ни к черту. Выдай нормальные, экранированные. Связь с Базой должна быть обязательно. Если нет вопросов… разойтись!

Левченко вернулся в казарму, глянул на пустую заправленную койку Васильева. Две недели они не увидятся… На тумбочке у кровати лежала книга, обернутая в газету. Антон взял ее в руки, раскрыл в начале. Так и есть, та самая. "Откровение Иоанна Богослова". Он забрался с ней наверх и читал до отбоя, пока дневальный не отнял у него насильно фонарь.

Однако, ночью он вновь не уснул. Мысленно Антон постоянно возвращался в ту маленькую квартирку на Белы Куна, пропитанную кровью, запахом пота, страхом и, как ему казалось, облегчением умирающего. Вспоминал Антон и свою прошлую жизнь – светлое пятно детства и отрочества, оставшееся где-то далеко позади. Мосты были сожжены давным-давно, и лишь в мыслях он мог возвращаться назад, в прошлое, в жизнь до пандемии. Никаких фотокарточек, даже дневниковых записей у него не сохранилось. Лишь мозг, загадочный орган, о работе которого ученые по-прежнему почти ничего не знали, хранил в себе разрозненные частицы воспоминаний, которые были так дороги Антону; это была его единственная ценность. Он любил бережно разбирать воспоминания, переживать их заново, трепетал ад наиболее сокровенными, дорожил, как может ретивый коллекционер дорожить своим собиранием образцов, посвятив ему всю жизнь.

Воспоминания – вот единственная вещь, скрашивавшая жизнь выживших…

Глава V

Начало

I.

Антон часто вспоминал прошлое. Словно красный катафот ярко мазнет отблеском по сетчатке , оставив на ней отпечаток, так и увиденное человеком остается в его памяти, тускнея со временем. Однако, некоторые воспоминания врезаются в память так сильно, что вымываются дольше и неохотнее других. Машина прошлого умчалась по встречной давным -давно, а он все стоял на разделительной полосе, и полагал, что все еще может различить в кромешной темноте красные огоньки…

Это начиналось почти как трагикомедия. Сначала весь мир потешался над незадачливыми американцами. Вечно у них что-нибудь приключится за океаном. Мало им было кризисов и политических склок, теперь вот новая напасть. Летом 2040 года разразилась катастрофа, слух о которой мигом облетел весь мир, несмотря на отчаянные попытки американских властей замолчать инцидент, поначалу не придав ему должного значения.

На территории кампуса Принстонского Университета была зафиксирована странная летняя вспышка гриппа. Попытки местных врачей-эпидемиологов справиться с заболеванием оказались неэффективными. Трое человек умерли в течение недели, появились случае заболевания среди других жителей кампуса. Городок в штате Нью-Джерси, прославившийся университетом и сериалом про циничного лекаря, причем неизвестно, чем больше, был оцеплен национальной гвардией во избежание распространения инфекции, в зону карантина были созваны отборные американские эпидемиологи со всей страны.

По заявлению властей, вирус не представляет угрозы населению, он передался человеку от приматов, которые болели им с незапамятных времен, однако, дабы перестраховаться, приняты повышенные меры безопасности. Особо подчеркивалось, что, введенный в кампусе с населением три с половиной тысячи человек, карантин это не более чем формальная предосторожность. Работников карантинной службы снимать не разрешалось, однако кто-то из праздных зевак, шатающихся перед кампусом, все же заснял на мобильник вертолет медицинской службы и людей в белых биокостюмах. Эти кадры мгновенно попали во всемирную паутину, поскольку человек отправил их в Интернет прямо с телефона, не отходя от оцепления, и стали легендарными, равно как и физиономии американских резервистов, отнимающих камеры у журналистов, мобильники у зевак, бьющих прикладами гражданских, пытавшихся подобраться слишком близко, а то и проникнуть за ограждение, или патрульных, сажавших в участок всех, кто задерживался рядом с оцепленной зоной дольше положенного. Подозрение и агрессию вызывали любые действия населения, все настойчивее пытавшегося выяснить – что же на самом деле происходит в университетском городке. Кстати, тот легендарный мобильник был изъят военными и карта памяти была уничтожена, но сделали это слишком поздно видео уже стремительно распространялось по международным серверам.

Демонстрации джерсийцев, пытавшихся отстаивать свое право на доступ к информации и выяснить, чем обусловлена такая секретность вокруг вспышки обычного вируса гриппа, подавлялись дубинками и слезоточивым газом. Федеральные телеканалы взахлеб осуждали противоправные действия властей в Принстоне. Газеты пестрели заголовками, интернет-крикуны надрывались , обличая власть предержащих республиканцев, затянувших гайки перед самыми президентскими выборами.

Когда начали перекрывать федеральные автотрассы, закрывать аэродромы штата и вводить карантин в соседних с Принстоном городах, рев возмущения противоправными действиями властей начал стихать, стали появляться недоуменные голоса. Было ясно, что эпидемия далеко вышел за пределы одного кампуса, а действия национальной гвардии были лишь попыткой сдержать лавину руками. Непонятная инфекция, принятая изначально за грипп, распространялась по всему северо-востоку США; стало известно о тщательно скрываемых случаях заболеваемости на юго-западе страны, в Аризоне, Неваде, и в Канаде, ставшей к тому времени де-факто огромным вассалом Америки. Люди осознали, что случилось нечто совсем скверное. Сетевые форумы пестрели догадками и предположениями, врачей атаковали расспросами, власти уверяли, что держат ситуацию под контролем.

Новостные репортажи CNN в прямом эфире транслировали во всех странах мира. Особенно смаковали их жители Восточной Европы и Азии – Ирака, Ирана, Афганистана и Объединенной Югославии. Весь арабский мир ликовал. Наконец-то Аллах покрал неверных! Небесное оружие, спустившись с небес, приступило к полному уничтожению Америки! Хвала Аллаху! Смерть нечестивым!