Телегония, или Эффект первого самца - Инна Балтийская

– Нет, точно ничего не известно. – Я медленно покачала головой. – Это лишь мои предположения.

– Понял, – сказал Вадим, – так чего мы тут зря сидим? Давайте пойдем к дежурному следователю и попросим поднять архив за последние три года – все розыскные дела по без вести пропавшим.

Доступ к розыскным делам мы получили без проблем, и Вадим начал быстро их пролистывать.

– Пропала девушка, Анна Глушко, двадцать один год, особые приметы… Пропала женщина, Евдокия Терентьева, двадцать восемь лет, особые приметы… Пропал мужчина, Михаил Павловских, тридцать четыре года, особые приметы… Послушайте, да тут за три года набирается восемнадцать без вести пропавших!

– Это только в нашем отделении, – мрачно сказал вошедший Платон. Он выглядел усталым и каким-то поникшим. – В городе пять отделений, и таких вот дел, – он кивнул на папки, – у них навалом.

– Пропадают только молодые мужчины и женщины? – спросила я.

– Вроде да, – кивнул Платон. – Кстати, не только местные. Два года назад исчез московский актер, которого фиг знает зачем занесло в наш городок. Правда, он, может, и не у нас пропал, кто его знает. Но запрос из Москвы нам присылали.

– Расскажи! – спросила я больше для того, чтобы отвлечь себя и Платона от грустных мыслей.

– А нечего там рассказывать, – сказал Платон. – Некий Юрий Громоверзев, актер московского театра «На вольных хлебах», решил посетить на пару деньков наш городок. Об этом он поведал матери и своим коллегам. Никто не знает, доехал ли он до С-ка, но в Москву он не вернулся до сих пор.

– А зачем он сюда направлялся? – поинтересовался Вадим.

– А вот это мы и сами хотели знать, – пожал плечами Платон. – Он говорил, что у него тут дело на миллион, правда, не уточнил, рублей, долларов или евро. И никто из его знакомых так и не понял, шутил он или говорил всерьез.

– Ну и шуточки! – присвистнул Вадим. – А что говорят московские коллеги – может, парень вообще был «с приветом»?

– Да нет, говорят, обычный парень, артистичный, манерный. Ну да, манерность даже шла в описании как особая примета. Пидор, в общем. Но в дурацких приколах замечен не был. Да и в чем тут прикол?

– Не знаю, – растерянно сказал Вадим, думая о чем-то своем. – Так сколько всего розыскных дел открыто по городу за последние три года?

– Точную цифру я узнать не смог, но порядка ста десяти, – спокойно сказал Платон.

Интерполовец аж подскочил на месте.

– И что, никого во всем С-ке не волнуют массовые исчезновения людей? – пораженно спросил он. – Почему не обратились за помощью в область, в Москву, наконец?

– На планерках нам постоянно твердят, что это обычная цифра по без вести пропавшим во всех городах, – без особых эмоций сообщил Платон. – Если перевести в проценты, конечно. Меньше половины процента жителей – вообще ерунда. Тем более не известно, эти люди погибли или просто уехали из города. Их трупы мы не нашли.

Вадим лишь сокрушенно покачал головой, но промолчал. Мы спустились на первый этаж. Операция «Перехват» была в полном разгаре. В дежурку постоянно звонили с места все новых облав. Поднятые по тревоге гаишники останавливали все проезжающие машины, мотоциклы и даже велосипеды. Все подозрительные личности тщательно обыскивались и доставлялись в изолятор. Но оружия ни у кого пока не обнаружили.

Платон тоже рвался принять участие в облавах, но майор Федотов разозлился настолько, что издал приказ о временном отстранении его от дел. Всем было ясно, что это максимум до утра, но Платон сильно переживал вынужденное бездействие. Поскольку толком побеседовать с начальством у Вадима до сих пор не получилось, он пошел к майору сейчас, пообещав Платону походатайствовать о досрочном снятии несправедливого наказания.

Он пробыл у Федотова больше часа, после чего вернулся, с гордостью потрясая приказом с отменой предыдущего приказа. Платон забил копытами и собирался было тут же ехать к месту очередного обыска, как в дежурку влетел Миша с большим стеклянным предметом, похожим на аквариум. В аквариуме, в слегка мутноватой жидкости, плавали куски мяса странной формы.

– Ребята, что это? Мы тут погнались за одним фургончиком с надписью «Мясо». Что за мясо такое, думаем, ночью перевозят? Он никак тормозить не хотел, пришлось очередь по колесам дать. Машина – в кювет, шофер выскочил и ломанулся в лес, мы догнать не смогли. Постреляли для виду вслед, да где в темноте попасть! Но вот зато обнаружили в фургончике вот ЭТО! – И он торжественно поставил на освещенный яркой лампой столик свой аквариум.

Рассмотрев содержимое, я вскочила со стула. Контейнер с физраствором, а в нем – плавающие человеческие почки и, кажется, сердце!

Глава 22

Каждый день Алена, взяв сумочку с пистолетом, электрошокером и булыжником, выходила в магазины за продуктами, свежими газетами, заходила в интернет-кафе и упорно искала хоть какой-то намек, который мог бы пролить свет на ту историю, в которую она по дурости попала. Но прошла неделя, а никаких намеков так и не появилось.

Тогда она решила зайти с другого конца. Стас подцепил ее на работе, он расхаживал по телестудии как у себя дома. Кто-то же видел его документы! Надо узнать его фамилию и попытаться самой разобраться, кто он такой и что за банда стоит за ним. Не откладывая дело в долгий ящик, она при ехала на место бывшей работы, позвонила снизу своей коллеге, добродушной толстухе Марине, второй помощнице режиссера, и договорилась встретиться с ней внизу, в кафе.

– Ты чего, поссорилась со Стасом? – первым делом спросила та, когда они уселись за столиком в ожидании официантки.

– Н-нет… То есть да, – быстро закивала она, стараясь скрыть растерянность. – А ты откуда узнала?

– Так Стас заходил сюда на днях, – спокойно ответила Марина. – Рассказал, что ты словно с цепи сорвалась. Он тебя вез к себе домой, знакомиться с матерью. А ты прямо в машине устроила скандал, заставила его остановиться, вышла и убежала. Он тебя ищет, уже и здесь побывал, и в институте, и в общежитии, но никто не знает, куда ты подевалась. И твой мобильник постоянно «вне зоны действия», я сама пробовала дозвониться.

Алена молча смотрела на приятельницу – такую спокойную, толстую, уютную. На какой-то миг ей показалось, что ей все померещилось. Стас с удавкой в руках, мужик, затащивший ее в подворотню возле общежития, двое в черном, приставившие нож к ее бедру… Может, она сошла с ума и свои галлюцинации принимает за реальность?

– Твой телефон уже заработал? – не унималась любопытная Марина. – Давай прямо сейчас позвоним Стасу? Он жутко переживает, прямо побледнел весь. Просил меня сразу звонить, если что-то о тебе узнаю. Ну ты даешь, подруга! Так мужика кинуть, и какого мужика!

Алена молчала, собираясь с мыслями. К счастью, в этот момент к их столику подошла официантка. Алена заказала кофе, обжора Марина потребовала еще три пирожных с малиной и эклер. Еда немного отвлекла ее, и на немедленном звонке Стасу она больше не настаивала.

– Мариша, а скажи – откуда он взялся на нашем ток-шоу? – осторожно спросила Алена, когда Марина доела первое пирожное.

– Кто, твой Стас? – удивилась Марина. – А ты сама не знаешь разве?

Алена отрицательно покачала головой.

– Ну как же! Он вроде из какого-то жутко важного международного фонда. Того, который бедным студентам помогает, Джорджа Фороса, кажется. У этого фонда полно волонтеров, надо же не просто бедных студентов отыскать, их в нашей стране навалом, а самых достойных выбрать! Вот Стас и ходил по телестудиям, отбирал стипендиатов. Требования были такими: иногородние парни или девушки до двадцати пяти лет, совмещающие учебу и работу на телевидении, живущие в общежитии, без родственников, способных оказать материальную помощь. Я аж пожалела, что коренная москвичка и что мне уже двадцать шесть… Зато ты подходила идеально.

– И много стипендиатов он отобрал? – поинтересовалась Алена.

– Не знаю даже… Кажется, только тебя. На нашей телестудии, по крайней мере. Может, на других телеканалах были еще стипендиаты, но он мне не отчитывался.

– А ты его документы видела?

– Я? Нет, зачем они мне? – Выражение лица Марины и впрямь стало слегка обалдевшим. – Я тут на охране что ли? Он с нашим начальством договаривался, чтобы с нами потусоваться. Ну, с директором программ, с Муханцевым. Ему, наверное, и показывал документы.

– Мне очень надо узнать его фамилию. – Алена умоляюще сложила руки на груди.

– Так позвони ему и спроси!

Разговор явно зашел в тупик. Если сначала Алена еще колебалась – рассказывать Марине о том, что Стас хотел ее убить или не стоит, – то теперь последние сомнения отпали. Марина ей просто не поверит. Решит, что она сошла с ума, и позвонит, чего доброго, Стасу. Зря она сюда приехала, надо побыстрее уезжать.

– Да, наверное, так и сделаю, – согласилась она. – Но я так хотела устроить ему сюрприз. Чтобы пришел он завтра на работу – а там я и транспарант висит: «Я люблю тебя, Стас… Как-его-там». Но раз ты мне не хочешь помочь… Ладно, обойдусь. Все, Мариша, я побежала.