Человечина - Сергей Агафонов

— Здраствуйте, тетя. — сказал Наяп осторожно и потрогал даму за длинный нос.

— Здраствуй, сынок. — без всякого энтузиазма ответила носатая.

— Чегой-то вы тут квартируете и где все? — продолжал осторожно прояснять ситуацию Наяп и стал ощупывать костяную ногу дамы.

— Этот дом — мой от начала времен. А кто это — все?

— Все? Односельчане? Наша семья! Твоя семья! Братья — сестры… Да чесапель ли ты по прозванию Цуна?

— А ты — Наяп? Остроухий долгоносик?

— Точно я Наяп — остроухий долгоносик!

— Точно я Цуна — чесапель…

С этими словами странная дама взяла Наяпа за мохнатую морду и ввела в избушку. Когда глаза привыкли к полумраку, царившему в ее внутренностях, Наяп разглядел скромное убранство. Значительную ее часть занимала китайская лежанка с вмазанной в нее печкой. На лежанке лежал некто грязноногий, и время от времени тихонько матерившийся. На полу лежала большая деревянная колода. По колоде лениво тюкала вилкой чумазая нагая рогатая девчонка. Всякий раз после тюка с колоды поднимался рой мух и особенно сильно пахло калом. Ничего больше в избе не было, если не считать консервной банки с бензином, в которой плавал чадящий фителек и битых бутылок из-под водки и пива.

— А где Знич? — поинтересовался Наяп.

— Потух. — коротко удовлетворила его интерес дама с костяной ногой.

— Да как же! — опешил остроухий.

— Из Пачу вообще рыбий жир сделали. — как бы оправдываться начала было дама, да перестала и села на грязный пол, — А прочие на карнавальные маски пошли… — были ее последние слова, что-либо пояснявшие.

— А я человечины привез. — потряс Наяп рюкзаком.

— Ну давайте пожарим человечину. — донеслось с лежанки.

— Знич потух. — подала слабый голос чумазая рогатая девчонка.

— Тогда замаринуйте ее. — поступило указание с лежанки.

Девчонка уронила вилку и поплелась к Наяпу. Мухи наконец нашли покой на колоде.

Изба была мала, но рогатая была сильно истощена. Дважды на пути к Наяпу чумазая ложилась на пол отдохнуть.

Долгоносик еле дождался вытряхнуть Дени ей прямо в руки. Самому к девчонке подходить было в ломы, да и противно. Дени в девчонкиных руках стал вырываться.

— Мятную конфетку хочу, чтобы освежить полость рта! — кричал он.

— Он у меня по дороге целого лобстера сожрал. — извиняясь, объяснил непотребное поведение человечины Наяп.

— А мне по фигу. — еле слышно вякнула девчонка и целиком заглотила Дени. Только ножки его в босоножках торчали презабавно.

Рогатая уселась на пол и стала сосредоточенно пережевывать Дени. С полу поднялась носатая Дама. Она вытащила из ноздри своего носа лютню.

— Побалуйся пока человечинка будет готова. — сказала она, вручая долгоносику инструмент.

Остроухий хотел сказать, что не умеет играть, но все таки вышел с лютней на крыльцо. Со всех сторон на него смотрела худо-бедно, но устроенная Световидом вселенная. Восточный ветер качал стройные стволы вениковых деревьев и сдувал с облаков дремлющих под кайфом ангелов. Не у всех у них раскрывались парашюты.

На голубом вертолете низко-низко пролетел Бог. Пальцами, вымазанными в мороженном, он щелкнул Наяпа по носу и сказал:

— Хочешь, бесплатно кино покажу? А в подарок пятьсот эскимо?

"Про приключения! На палочке! Очень хочу…" — хотел было ответить Наяп Богу, но вместо этого ударил по струнам и… заревел:

РУ — РУ — РУ

Чумазая рогатая девчонка от этого рева подавилась человечиной и закашлялась. Костоногая дама вытащила из печи закопченый чугунок и стала чумазую из него поить, приговаривая:

— Пей, чуша, пей жабье молоко… Папка в гостинцах прислал. Оно того, пользительно очень. Лучше всяких ласточкиных гнезд…

Обезьяна снова ударила по струнам балалайки и заревела. Рев был так силен, что Световид вместе со своим топором сошел с эфирной орбиты и камнем пошел вниз, пробивая одну за другой сферы. Он упал 30 июня 1908 года в бассейне реки Подкаменная Тунгуска в Восточной Сибири. На площади около 2000 квадратных километров поваленной ударной волной тайги не было найдено никаких останков. Но это же смешно…

К О Н Е Ц

Июль — август 2000 года.