Позывной «Хоттабыч» 3 - lanpirot

Способ отбиться от агрессоров с наименьшими потерями, а то и с хорошим прибытком, у него был. И Бессмертный поспешил им воспользоваться. Только для этого ему нужно было активировать «Призрачный Меч» – Духовную проекцию его собственного боевого меча, оставленного в Усыпальнице.

И, когда в его руке появился дрожащий, словно нагретый воздух при турбулентной конвекции[43], силуэт «хищного» изогнутого клинка, то случайному свидетелю могло бы показаться, что этот нематериальный «объект» живет своей собственной жизнью.

Хотя, возможно, оно, собственно, так и было, ведь этот меч относился к разряду очень редких Магических Кладенцов, при изготовлении которых искусные древние Мастера использовали не только мощную Волшбу, но и зачастую «подселяли» в металл клинка не нашедшие упокоения мятущиеся Души Великих Воинов и Прославленных Полководцев прошлого, а то и вовсе Демонов Преисподней. И тогда меч становился «одушевленным» и даже мог говорить в особо редких случаях, а то и петь, как легендарное оружие Тетры, короля Фоморов[44] – известное всему древнему миру под именем Орна.

«Пламенеющий» меч Кощея тоже обладал собственным именем – Мироед. Он, хоть и не умел разговаривать, зато имел свои воплощения как в реальном, так и в призрачном потустороннем мире. Сам Бессмертный подозревал, что его меч вообще имеет воплощения во всем многообразии реальностей бесконечного «Веера Миров». А его имя – Мироед, прямо-таки кричало, что относиться к этому оружию надо с опаской, ибо оно явно относилось к разряду «Губителей Вселенных». Никто не ведал (даже сам Кощей), какой Великий Мастер-Кузнец выковал это устрашающее орудие разрушения. Сам Бессмертный с превеликим трудом добыл этот меч из очень древнего схрона, принадлежащего неведомой расе Существ, некогда живших на земле.

Рассекая своим изящно изогнутым лезвием очередного зловредного Духа, меч жадно поглощал его сущность, становясь сильнее и передавая львиную долю добытой в бою Энергии своему законному владельцу. С первого же удара Кощей прорубил в сонме нападающих Духов целую «просеку». Его силовой Резерв скаканул до невиданных высот, а Духовное Тело, пребывающее в Потустороннем мире, выросло, по меньшей мере в пару-тройку раз. Со второго замаха он снес круговым движением меча едва ли не половину суетящейся вокруг него кусачей «мошкары».

От хлынувшей стремительным потоком Силы, Резерв Кощея едва не «разорвало» – такого наплыва Магической Энергии он вовсе и не ожидал. Его «Тонкая» составляющая мгновенно «пошла в рост» и сравнялась лысой головой (да-да, его Духовное Тело, в отличие от бренной оболочки, осталось неизменным) с вершинами самых высоких деревьев. Ну, а после третьего удара, Кощею, наконец, удалось вернуть себе свой истинный размер… Правда, лишь в Потустороннем мире – в реальности он был все таким же мелким смердом, ограниченным «оковами» бренного тела нежданно-негаданного воскресителя – Вторника. И даже при таком колоссальном количестве вливающийся в его Резерв Магии, Бессмертный ничего не мог поделать с этим вопиющим недоразумением! Освободиться от плена смертного тела он сможет только в Благословенной Агартхе.

– Кощей? – изумленно «ахнул» кто-то неподалеку. – Ты ли это, костяной засранец?

Бессмертный резко обернулся, ловко подрубая на лету Мироедом отдельных выживших в устроенной им мясорубке Духов. Зацепившись взглядом с Крылатым Змеем, выглядевшим сейчас для него не страшнее побитой шавки, Кощей понял, что это именно он узнал его и окликнул по имени.

– Заткни хлебало, короед смердящий! – высокомерно процедил сквозь зубы Бессмертный, угрожающе надвигаясь на Крылатого Змея. – За такие слова пасть порву… – Мироед в руке Возрожденного Асура подрагивал от нетерпения и сам рвался в бой – порубить в капусту Великого Духа, это вам не мелких Призраков пачками окучивать! Тут «плюшки» на порядок нажористее будут!

– Подожди, Костлявый! – поспешно воскликнул Змей. – Ты меня не признал, что ли?

– Да как тебя признать-то? – усмехнулся Кощей, но меч придержал в паре пальцев от гибкой длинной шеи противника. – Ты же мне и продыха никакого не дал! Натравил своих поганых Призраков, почем зря! А я ведь полюбовно разойтись хотел. Так что – не обессудь, что мне с такими тварями не по пути… – Мирооед метнулся вперед с явным стремлением срубить с шеи зубастую морду Великого Духа.

– Стой!!! – завопил Крылатый, едва успев отпрянуть от этого ужасающего меча, выпившего не одну Призрачную Душу. – Ты ошибаешься! Я – новое воплощение Мирового Змея[45]…

Из небольшой царапины, все-таки оставленной изогнутым лезвием на чешуйчатой коже Великого Духа, выплеснулась темная и вязкая субстанция, похожая на густой деготь и задымила, медленно чадя и рассеиваясь в воздухе.

– Да ну нах… – Ошеломленно выругался Кощей, недоверчиво разглядывая Великого Духа. – Ерёма? Ты? – Наконец растеряно выдавил он, так и не узнав старого приятеля. Продолжая разглядывать Крылатого Змея, Кощей шагнул к нему, но, споткнувшись о болтающийся под ногами Портальный Камень, рухнул. Лишь по счастливой случайности он в падении не пропорол выставленным вперед Мироедом перепугавшегося до усрачки обмельчавшего Мирового Змея, превратившегося с момента их последней встречи в жалкого Великого Духа.

– Я, Кощеюшка, я! – проблеял Крылатый Змей, чудом избежавший развоплощения от меча Бессмертного.

Великий Дух слегка раздался в размерах, стремясь хотя бы сравняться величиной со своим очень старым приятелем-знакомцем, чтобы поговорить «на равных». Его плавные змеиные черты слегка исказились: исчезли металлические крылья, тупая морда раздалась вширь, приобретая «брутальную угловатость», а чешуя, утратившая металлический блеск, «поросла» многочисленными ракушками, кораллами и зелеными водорослями.

– Ну, вот – узнаю брата Колю[46]! – Неожиданно для себя вновь воспользовался памятью азиата Кощей.

– Какой, к еб. ям собачьим, Коля?! – недовольно рыкнул раздувшийся, словно надутый гондон, Мировой Змей. – Не Коля, млять! Не Ерёма, к хренам! Ёрмунганд! Сука! – Неожиданно заистерил обмылок Мирового Змея. – Трудно, что ли, запомнить?

– Ага! – словно застукав старого приятеля на чем-то постыдном, победно воскликнул Кощей. – Выучил-таки русский, чепушила безногий[47]! А я говорил: учи, Ерема, русский – в жизни всяко пригодится! И смотри-ка, как в воду глядел! И в правду пригодилось!

– Ёрмунганд я! Ёр-мун-ганд! – Плаксиво «выплюнул» в лицо Кощею Змей, забрызгав Бессмертного тягучей слюной, к тому же пованивающей откровенной мертвечиной.

Но Первому Повелителю Навьев на такую истерическую реакцию старого знакомца было откровенно наплевать. А запах разложения он считал вообще едва ли не родным. Поэтому невозмутимо утеревшись, Кощей ехидно произнес:

– Ну,