В джунглях черной Африки - Уилбур Смит

Дэниел изо всех сил пытался удержать руль, но пальцы левой руки соскользнули вниз. Дэниелу показалось, что он вывихнул большой палец. Боль пронзила руку до самого локтя. Резко нажав на тормоза, Дэнни мгновенно сбросил скорость, и рефрижератор со скрежетом сразу же вырвался вперед. «Лендкрузер» остановился — одно из передних колес машины повисло над скалистой пропастью.

Чуть не плача от боли, Дэниел массировал раненую руку. Через несколько минут он окончательно пришел в себя, и вся его злость и ярость вскипели с новой силой. Рефрижератор к этому времени находился уже метрах в пятистах и быстро удалялся.

У «лендкрузера» все четыре колеса — ведущие.

Дэниел дал задний ход, и, несмотря на то, что только три колеса прочно стояли на земле, ему все-таки удалось отвести машину от края обрыва. Краска в том месте, куда пришелся удар рефрижератора, была содрана напрочь до металла.

— Ну что? — прохрипел Джоку Дэниел. — Тебе нужны еще какие-то доказательства? Этот ублюдок Гомо явно пытался разделаться с нами. Он точно замешан во всех этих грязных делишках.

Они увидели, как рефрижератор скрылся за поворотом, и Дэниел, не медля больше ни минуты, бросился в погоню.

— Раз Гомо не собирается пропускать нас, — проговорил он, — я заберусь на грузовик и выброшу его из кабины.

— Я в этом не участвую, — пробормотал Джок. — Пусть разбирается полиция, черт тебя побери!

Как будто не слыша слов Джока, Дэниел быстро набирал скорость. Выехав из-за поворота, они увидели рефрижератор в нескольких сотнях метров впереди себя. Расстояние между машинами быстро сокращалось.

Дэниел внимательно оглядел рефрижератор. Следы царапин на кабине были почти не заметны, и по мере того, как крутизна подъема становилась меньше, Гомо постепенно увеличивал скорость. Двойные дверцы на задней стенке рефрижератора, по краям обшитые толстой черной резиной, были плотно закрыты. На одной из створок виднелась тяжелая металлическая ручка. На левой стороне кузова возле дверцы была прикреплена металлическая лестница, по которой можно подняться на плоскую крышу фургона. На крыше виднелись вентиляторы, обшитые стекловолокном.

— Я уцеплюсь за эту лестницу и взберусь по ней, — не поворачиваясь к Джоку, сказал Дэниел. — Как только я вылезу, машину поведешь ты.

— Ошибаешься, старик. Я предупредил, с меня хватит. На меня не рассчитывай.

— Отлично. — Дэнни даже не взглянул на Джока. — Можешь не брать руль и спокойно разбиваться вместе с машиной. Что с того, если одним упрямым придурком на этой поганой планете станет меньше?

Расстояние между «лендкрузером» и рефрижератором сокращалось. Дэниел открыл боковую дверцу. Пружины с нее давно уже были сняты для удобства съемки из любого положения, и сейчас дверца распахнулась полностью, касаясь капота.

Держа руль одной рукой, Дэниел выбрался из машины.

— Машина теперь — твоя! — выкрикнул он, залезая на крышу «лендкрузера», забыв о боли в пальце.

В этот момент рефрижератор вильнул снова, не позволяя джипу идти на обгон.

Дэниел ухватился за лестницу, и, когда «лендкрузер» подъехал поближе, прыгнул повыше.

Дэнни видел, как Джок вцепился в баранку, уводя машину от рефрижератора. Лицо его побледнело, по лбу струился пот. «Лендкрузер» заметно отстал, а затем Джок, съехав на обочину, остановил машину.

Дэниел взобрался по лестнице с ловкостью обезьяны и через мгновение уже был на плоской крыше рефрижератора. Оба вентилятора размещались по центру крыши, а во всю длину ее тянулись скобы, за которые можно было уцепиться рукой. Растянувшись на животе, Дэниел осторожно пополз вперед, отталкиваясь коленями. Когда рефрижератор внезапно заносило на поворотах, он вжимался в крышу, хватаясь за скобы, чтобы не свалиться.

Ему потребовалось целых пять минут, чтобы добраться до кабины водителя. Дэниел ничуть не сомневался, что Гомо не видел, как он взобрался на машину. Корпус фургона загораживал вид сзади. Теперь этот мерзавец, должно быть, уверен, что заставил «лендкрузер» отстать, ибо света фар джипа на пустынной дороге не было видно.

Дэниел осторожно подтянулся к краю кабины и посмотрел вниз. Он встанет на ступеньку под дверцей пассажира, а рукой ухватится за боковое зеркало. Надо только выяснить, не закрыл ли Гомо дверцу. «Впрочем, с чего бы это», — успокоил себя Дэниел, вглядываясь в дорогу, освещаемую мощными фарами рефрижератора.

Он подождал, пока дорога снова не повернула налево. По инерции его прижмет к дверце, а не сбросит с нее. И Дэниел осторожно соскользнул вниз, ухватившись рукой за зеркало. Лишь на мгновение его ноги повисли в воздухе, но в следующий миг он уже стоял на ступеньке и заглядывал через открытое окно в кабину.

Повернув к нему испуганное лицо, Гомо что-то прокричал. Он попытался дотянуться до дверцы пассажира и закрыть ее. Однако кабина была слишком широка, и Гомо едва не потерял управление. Он вынужден был обеими руками снова вцепиться в руль.

Дэниел рывком открыл дверцу и ввалился в кабину, распластавшись до середины сиденья. Гомо тут же ударил его кулаком в лицо. Удар пришелся по левому глазу и на короткий миг оглушил Дэниела, но уже в следующую минуту он ухватился за ручку тормоза и изо всех сил резко потянул ее на себя.

Одновременно резко взвизгнули все четыре колеса, подняв в воздух едкие клубы дыма, запахло жженой резиной. Фургон занесло, он пошел юзом. Гомо по инерции швырнуло на руль; он ударился лбом о ветровое стекло с такой силой, что оно лопнуло.

Но уже в следующее мгновение его в полубессознательном состоянии швырнуло обратно на сиденье. Ухватившись за руль, Дэниел держал его, пока рефрижератор не остановился, наполовину съехав на обочину.

Дэниел выключил зажигание и открыл дверцу водителя. Схватив Гомо за плечо, он грубо вытолкнул его из кабины. Гомо приземлился на колени, упав с двухметровой высоты. На том месте, каким он ударился о ветровое стекло, на лбу вскочила огромная шишка.

Выпрыгнув из кабины вслед за Гомо, Дэниел вцепился ему в ворот рубашки.

— Ну ты, мерзавец, — затягивая воротник, словно удавку, зашипел Дэниел. — Ты убил Джонни Нзоу и всю его семью.

В неровном свете фар рефрижератора лицо Гомо совсем посинело, он судорожно хватал ртом воздух.

— Пожалуйста, доктор, отпустите! — просипел он. — Я не понимаю, о чем вы. Почему вы так со мной обращаетесь?

— Паршивый ублюдок! — заорал Дэниел. — Ты виноват в…

В этот момент Гомо сунул руку себе под рубашку, и Дэниел услышал характерный щелчок раскрываемого ножа, который был, по всей видимости, пристегнут к ремню.

Отпустив воротник, Дэниел отскочил назад, — в руке Гомо блеснуло лезвие.