Бастард 2 (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич

Троица добралась до маленькой деревни к вечеру, измученные кони уткнулись мордами в глиняное корыто с водой. Всадники слезли и, пошатываясь от усталости, зашли в дом, который Крас определил как постоялый. Хозяин выпучил глаза, увидев золотые монеты на столе, затараторил всплёскивая руками. Убежал и вскоре вернулся с блюдом жареной баранины и двумя девушками, что начали танцевать, причудливо двигая животами. Крас, позабыв о еде, уставился на них, глуповато распахнув рот.

Братья набросились на еду, заливая едва прожёванные куски огромными глотками терпкого напитка прямиком из кувшина. Хозяин то и дело приносит добавки из разных блюд, в один момент в зале появился сухопарый музыкант. Откашлялся и гортанно запел, играя на странной, пузатой гитаре.

— Что дальше делать будем? — Спросил Винченцо, срывая зубами кусок мяса с рёбрышка и бросая в рот горсть сушеных фиников.

— Мне нужен мой меч. — Ответил Орландо, обмакивая мясо в красный соус, остро пахнущий специями. — Это первое дело, потом нужно расспросить местных о странных легендах, слухах и поверьях. Вдруг удастся найти следы Грааля.

Крас ест не отрывая взгляда от танцовщиц, ёрзает и горбится. Со второго этажа слуги сбе́гают прижимая к груди комья постельного белья. Во дворе плещется вода, а хозяин зычно командует. Скрипя колёсами подъехала телега, груженная соломой, а слуги начали набивать свежие матрасы.

— А может… ну просто, может… предположим, мы бросим всё и спрячемся? — Сказал Винченцо, косясь на суматоху. — Европа большая, в захолустные поместья десятилетиями никто не заглядывает!

Орландо покачал головой, горько улыбнулся.

— Хотелось бы, но нет, не выйдет. Они не оставят меня в покое… а ты, да… ты можешь вернуться домой.

Последние слова хлестанули по ушам, Винченцо отпрянул, едва не выронив кувшин. Стул под ним опасно закачался, скрипнул жалобно, а танцовщицы и музыкант замерли, глядя с непониманием и испугом. Орландо махнул им, сказал на ломаном местном наречии:

— Продолжайте.

— Как ты мог вообще подумать, что я брошу брата в беде?! — Прошептал Винченцо.

— Сводного и незаконнорождённого. — Уточнил Орландо.

— Брата! С кем я буду в старости на охоту ездить и спорить у камина? С сёстрами? Да я уже забыл, как они выглядят!

— Дожить бы до этой старости. — Вздохнул мечник и приложился к кувшину.

Глава 40

Деревня осталась позади, а путники обзавелись крытой телегой с тентом песочного цвета. Скорость значительно снизилась, но это теперь неважно. У них есть еда, корм и вода, но что более важно, шатёр. Последний представляет собой огромный кусок по особому вытканного полотна и жердь с набором колышков. В часы полуденного солнцепёка раскладывают шатёр и прячутся в тени, вместе с конями. Места не так много, но это всяко лучше бытия под прямыми лучами. Перегретый воздух поднимается от песка видимыми волнами, треплет края полотна. Орландо, намотав мокрую ткань на голову, упражняется с новым мечом, привыкая к новым способам хвата и поведению раздвоенного острия. До этого он орудовал только одноручными клинками, но Серкано учил обращаться любым холодным оружием.

Учил на совесть, жестоко и без скидок. Практика показала, что Орландо вполне может выйти с тупым перочинным ножиком против пяти взрослых разбойников. Выйти и победить. А тогда ему было едва девять лет. Правда, в тот раз он обзавёлся парочкой шрамов, сломанным носом и внушительным фингалом.

Меч странно лёгок, что внушает опасения о силе рубящего удара. Однако, острота компенсирует этот недостаток. Бороздчатый клинок настолько востр, что без труда рассекает камни и на лезвии не остаётся даже затуплености. Держа его, Орландо чувствует прилив сил будоражащий мышцы и побуждающий двигаться быстрее и быстрее! Приходится сдерживаться закусив губу, иначе болезнь вернётся и боль разорвёт грудь изнутри.

Какая ирония судьбы! Горько подумал Орландо, в который раз перебрасывая меч из руки в руку и пробуя связки с двуручным хватом. С таким клинком он мог бы развить максимальную скорость, как с ножом! Вдох и шумный выдох через нос. Мог бы… да только буквально последний раз в жизни.

В тени шатра Винченцо объясняет Красу теоретические основы боя на мечах, рисуя на песке схемы. Представляющие собой грубо нарисованных человечков и стрелок. Мальчишка слушает распахнув рот и часто кивает, вырезая в памяти академическое знание. Уроки Орландо тоже давали их, но в более жёсткой манере, исключая теорию и историю. Винченцо же то и дело уходит в дебри житья великих мечников прошлого, периодически повторяя имена неких фехтовальщиков из рода Креспо. Гаспара и Серкано.

— А ведь Орландо тоже ди Креспо! — Сказал Крас, скребя затылок. — Он великолепен, но я не думал, что он… ну это… из такого знаменитого рода! Выходит, и ты тоже относишься к Креспо?

— Ну… — Протянул Винченцо, отводя взгляд и скребя затылок. — Не совсем… то есть совсем нет. У нас одна мать… а Серкано ди Креспо вырастил Орландо… в общем, всё сложно.

— А… — В тон протянул мальчик, косясь на учителя, упражняющегося в тени бархана. — Что стало с теми мастерами?

— Там история, сложная. Насколько мне известно, Гаспар убил Серкано, а Орландо убил его.

— Выходит, он лучший?

— Честно, я не представляю, кто вообще сможет с ним сравниться. Разве что мастера с лунного архипелага. Там говорят и мечи особенные, и мечники невиданного мастерства!

Кони всхрапывают, обмахиваются хвостами пытаясь хоть немного охладиться. Один шумно пьёт из деревянного ведра, фыркает и потряхивает гривой. Второй пытается оттеснить и сам сунуть морду в воду. С востока дует горячий ветер, срывает песчинки с вершины бархана и те искрятся в воздухе, как позёмка. Если прислушаться, станет слышно, как они шуршат друг о дружку.

Деревенские говорили, что ближайший город в пяти днях пути через пустыню, а значит, осталось всего два. Крас растянулся на коврике вытянув руки, перевалился набок и стал наблюдать за тренировкой учителя, соотнося движения с уроком от Винченцо.

Пустыню пересекают по самому краю, здесь достаточно оазисов и относительно оживлённо. Встречные путники приносят слухи о развивающейся войне и дикарях-франках, подступающих к Иерусалиму, о жутких выродках-людоедах, сопровождающих войско крестоносцев. Винченцо невольно вздрагивает, припоминая чудовищ созданных кровью гвозденосца. Вместе с этим доходят слухи о тысячелетнем мудреце, живущем в дальнем оазисе в стороне от главных дорог и путей. Говорят, он знает всё и первые люди халифата ходят к нему на поклон, испрашивать совета. Только цена, которую просит мудрец настолько велика, что не каждый потянет.

Выслушав очередного странника Орландо задумчиво погладил подбородок, поглядел на брата и ученика.

— Что думаете?

— В каждой стране есть такие «старцы». — Сказал Винченцо, пожимая плечами. — Каждый раз оказываются просто состарившимися мошенниками или сумасшедшими.

— Можно и попробовать, — добавил Крас, — авось поможет. Что мы теряем в конце концов?

Орландо кивнул и направил коня вглубь пустыни.

Глава 41

Ноги покачиваются над землёй в нескольких сантиметрах, носки проходят над мелкими камешками. Резкий, полный ужаса вопль и новая пара ног, дёргаясь, начала раскачиваться рядом. Затем ещё одна и ещё, и ещё. Площадь окутала пропитанная страхом и тишина. Слышно как скрипят балки пяти десятков виселиц, а по дощатому настилу скользят тени грифов и других птиц падальщиков.

Терц сложил руки на груди, склонил голову к плечу и наблюдает за казнью стражников халифского дворца. Кожа гиганта черна от загара, на шее металлический обруч толщиной в три пальца. Гвоздь вызывающе торчит из груди, чуть левее от центра. Последние полтора месяца оставили на нём следы от удара молотов и подпалины. Люди халифа долго старались выбить реликвию из тела, но в итоге сдались. К тому же ситуация изменилась, и римлянин стал пугающим союзником. Ошейник же, как наказание за порчу имущества.