Плененная Вселенная - Гарри Гаррисон

– Я… я не знаю, – задыхаясь, прошептала вцепившаяся обеими руками в скобу девушка. – Я чувствую себя так странно, так непривычно.

– Это точно. Ты чувствуешь себя более легкой. – Он засмеялся и подпрыгнул: для того чтобы опуститься на пол, ему понадобилось больше времени, чем обычно. – Центробежная сила уменьшается. Скоро она совсем исчезнет.

Стил, у которой, в отличие от него, такая перспектива не вызвала особого энтузиазма, словно приросла к скобе; она прижалась лбом к стене и закрыла глаза.

Путешествие продолжалось сравнительно недолго, и, когда кабина остановилась, Чимал оттолкнулся от пола и поплыл в воздухе.

– И правда, сила перестала действовать. Мы находимся на оси вращения.

Стил скрючилась, тяжело дыша и пытаясь бороться с тошнотой. Дверь открылась автоматически, и они увидели перед собой кольцевой коридор с металлическими поручнями, похожими на приподнятые рельсы, идущими по всей его длине. Здесь не было направления «вверх» и «вниз», и у Чимала закружилась голова, когда он попытался разобраться в этом.

– Пошли. Будем парить, а потом переместимся вдоль поручней и посмотрим, куда приведет нас туннель. Это должно быть несложно.

Девушка не двинулась с места. Он разжал ее руки и легонько подтолкнул вперед; этого движения оказалось достаточно, чтобы сам он отлетел к стене. Стил тихо вскрикнула и замахала руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться. Чимал попытался последовать за ней, но обнаружил, что это не так-то просто.

В конце концов Чимал нашел, что самый надежный способ передвижения – слегка сместиться вперед, а затем скользить вдоль поручня, придерживаясь за него. Наблюдательницу Стил все-таки вырвало; после этого она почувствовала себя немного лучше и была уже в состоянии следовать указаниям Чимала. Шаг за шагом они прошли весь коридор и добрались до двери, за которой оказалась шарообразная комната: из нее открывался вид на звезды.

– Я узнаю этот длинный инструмент! – взволнованно вскричал Чимал. – Это телескоп; если смотреть через него, далекие предметы кажутся больше. Его используют для изучения звезд. Интересно, а для чего остальные приборы?

Он совсем забыл о Стил, но она и не возражала. Обнаружив у одной из стен кушетку с привязными ремнями, благодаря которым можно было не беспокоиться о том, что любое движение унесет тебя к потолку, девушка устроилась на ней и закрыла глаза.

Чимал был так поглощен изучением инструкции к телескопу, что уже не замечал отсутствия силы тяжести. Объяснения были простыми и ясными и обещали много удивительного. За выступающим полусферическим окном медленно вращались вокруг неподвижного центра звезды: не с такой скоростью, как в обсервационном зале, и они не всходили и не закатывались, но все же перемещались. Чимал потянул на себя ручку управления, как предписывала инструкция, и внезапно ощутил воздействие некой силы. Стил на кушетке застонала, но новое ощущение быстро прошло. Когда Чимал взглянул через дверь на туннель, по которому они пришли, ему показалось, что туннель кружится. Звезды же больше не перемещались. Похоже, что круглая комната теперь вращалась в направлении, противоположном вращению их мира, так что оказалась неподвижной по отношению к звездам. Неисповедимы чудеса Великого Создателя!

Для начала работы компьютеру требовались две точки отсчета, после этого он настраивался сам. Следуя инструкции, Чимал навел маленький вспомогательный телескоп на яркую красную звезду и, когда она оказалась в перекрестье линий тубуса, нажал кнопку спектрального анализа. В тот же миг на маленьком экране засветился ответ: Альдебаран. Недалеко от Альдебарана Чимал выбрал другую яркую звезду, входившую в созвездие, которое он узнал: созвездие Стрельца. Ее название оказалось Ригель. Входила ли она на самом деле в состав Стрельца? Узнать даже знакомые созвездия в бесконечности заполняющих небо сверкающих звезд было так трудно!

– Ты только посмотри! – обратился он к Стил, исполненный восхищения и гордости. – Ведь это же настоящее небо, настоящие звезды! – Она кинула быстрый взгляд, кивнула и снова закрыла глаза. – Представляешь, там, за окном, – космос, вакуум, там нет воздуха для дыхания; вообще ничего нет, кроме бесконечной пустоты. Как можно измерить расстояние до звезды – расстояние, которое и вообразить невозможно? И мы, наш мир, несемся от звезды к звезде, чтобы в один прекрасный день достичь цели. Ты знаешь, как называется солнце, к которому мы летим?

– Нас учили, но, боюсь, я забыла.

– Проксима Центавра. Так на древнем языке называется ближайшая звезда из созвездия Центавра. Хочешь посмотреть на нее? Какая возможность! Она прямо перед нами, машина ее найдет.

Очень внимательно он набрал код, дважды сверив цифры с приведенными в списке. Все правильно. Чимал нажал кнопку и откинулся назад.

Словно морда гигантского, что-то выискивающего животного, телескоп дрогнул и медленно повернулся. Чимал отошел и издали наблюдал за его величественным и точным движением; наконец телескоп снова застыл в неподвижности. Он был обращен куда-то вбок, почти перпендикулярно направлению к центру окна.

– Этого не может быть, – рассмеялся Чимал. – Если бы Проксима Центавра была так далеко в стороне, мы летели бы мимо нее…

Его руки дрожали, когда он вновь и вновь сверял заданные телескопу координаты со списком.

Глава 4

– Взгляни на эти цифры: все, что я хочу знать, – это соответствуют ли они действительности?

Чимал положил бумаги на стол перед главным наблюдателем.

– Я уже говорил тебе – я не слишком силен в математике. Для этого существуют машины.

Старик не смотрел ни на бумаги, ни на Чимала; взор его был устремлен куда-то вдаль, он сидел неподвижно, и только пальцы непроизвольно теребили край одежды.

– Я и принес тебе машинную распечатку. Посмотри и скажи, правильная ли она.

– Я уже немолод, а сейчас время молитв и отдыха. Оставь меня, пожалуйста.

– Нет. Сначала ответь мне. Ты ведь не хочешь отвечать, не так ли?

Упорное молчание старика окончательно лишило Чимала терпения. Он схватил деус, висевший на шее главного наблюдателя, и резким рывком оборвал тонкую цепочку, на которой тот висел. Главный наблюдатель издал хриплый стон. Чимал бросил взгляд на цифры в углублениях.

– Сто восемьдесят шесть тысяч двести девяносто три… Ты знаешь, что означают эти цифры?

– Это… Это святотатство. Верни сейчас же.

– Мне говорили, что деус отсчитывает время пути в земных днях. Насколько я помню, год на Земле равен примерно 365 суткам.

Чимал швырнул деус на стол, и старик тут же схватил его и сжал в ладонях. Чимал вынул из поясной сумки дощечку для письма и стилус.

– Разделим… это не так уж трудно. В результате, – он подчеркнул полученную цифру и сунул дощечку под нос главному наблюдателю, – получается, что прошло более 510 лет с момента отбытия. По оценкам, приведенным в книгах, путешествие должно продлиться не более 500 лет; по поверьям ацтеков, они должны быть освобождены через пять столетий. Так что доказательств хватает. Я собственными глазами видел: мы больше не летим к Проксиме Центавра, наша цель лежит теперь где-то в окрестности созвездия Льва.

– Откуда ты знаешь?

– Я был в навигационной рубке и использовал телескоп. Ось вращения больше не указывает на Проксиму Центавра. Мы движемся куда-то в другом направлении.

– Все это очень сложные вопросы, – пробормотал старик, вытирая платком покрасневшие глаза. – Я не помню, какая связь существует между осью вращения и направлением движения…

– Зато я помню. И я все проверил, чтобы убедиться в этом. Чтобы навигационные приборы работали как следует, нужно, чтобы направление на Проксиму Центавра и ось вращения совпадали. Если происходит отклонение от курса, автоматы сами производят коррекцию, так что мы всегда движемся туда, куда смотрит главная ось. Это нельзя изменить. – Чимал щелкнул пальцами – ему в голову пришла неожиданная мысль. – А ведь мы можем направляться к другой звезде! А теперь скажи мне правду: что произошло?

Еще секунду главный наблюдатель сидел, выпрямившись, потом со вздохом поник в объятиях своего экзоскелета.

– Ничто не может скрыться от тебя, Первопроходец, – теперь я понимаю это. Но я не хотел, чтобы ты узнал обо всем, прежде чем овладеешь полным знанием. Наверное, этот момент уже наступил, иначе ты не узнал бы о случившемся. – Старик щелкнул выключателем, сервомоторы заработали, и экзоскелет поднял его на ноги и помог пересечь комнату. – Здесь, в судовом журнале, записано решение совета смотрителей. Я был тогда еще совсем юным, самым младшим из смотрителей, все остальные давно уже мертвы. Как много лет прошло с тех пор? Точно не скажу, хотя я отлично помню все подробности. Это было деяние веры, понимания, доверия. – Главный наблюдатель снова сел, держа обеими руками книгу в красном переплете. Он смотрел на судовой журнал, но перед глазами у него стояли события того памятного дня. – Недели, месяцы понадобились нам, чтобы взвесить все факты и прийти к решению. То был торжественный, захватывающий дух момент. Главный наблюдатель встал и огласил результаты наблюдений. Приборы показывали, что мы начали торможение, нужно было ввести новые данные для того, чтобы выйти на орбиту вокруг звезды. Потом он зачитал сведения, полученные о планетах, вращающихся вокруг звезды, и все мы ощутили тревогу и огорчение. Планеты были непригодными для жизни, вот в чем была беда, абсолютно непригодными. Мы могли бы стать свидетелями Дня Прибытия, но мы нашли в себе силы побороть искушение. Мы должны были оправдать оказанное нам доверие и позаботиться о людях, вверенных нашему попечению. Когда главный наблюдатель объяснил нам это, мы все поняли, что нужно делать. Великий Создатель предусмотрел все: в случае, если бы у Проксимы Центавра не оказалось подходящих планет, корабль должен следовать к Альфе Центавра. Или, может быть, к Волку-359 в созвездии Льва? Я забыл, ведь прошло так много лет. Но все о тех давних событиях записано здесь, в журнале. Как ни тяжело было принять это решение, мы приняли его. Память о том дне я унесу с собой в могилу. Немногим выпадает шанс так исполнить свой долг.