Итальянец с дурной репутацией - Кэрол Мортимер

— А еще лучше, — беззаботно начала она, — сделай-ка что-нибудь полезное и приготовь кофе сам, пока я буду распаковывать продукты, хорошо? Габриель? — Белла так и не услышала его ответ. Внезапно она осознала, что Габриель не произнес ни одного слова после того, как спросил, где она была…

А он все смотрел на нее и видел темные круги вокруг глаз, и впавшие щеки, и бледное лицо.

Темно-фиолетовая футболка не скрывала соблазнительно полные груди Беллы, а джинсы подчеркивали стройность ее бедер и ног. Она не использовала косметику, а волосы собрала и закрепила заколкой на затылке. В таком виде она была похожа на шаловливую девчонку. Больше шестнадцати лет ей трудно было дать.

Габриель не знал, куда себя девать от волнения и напряжения. К тому же он вспомнил вчерашний вечер.

— Я сделаю кофе. Потом я хотел бы с тобой поговорить.

Белла затаила дыхание.

— Надеюсь, речь не пойдет о вчерашнем вечере?

Он наклонил голову:

— Помимо прочего.

Белла возмущенно запротестовала:

— А нам нечего больше сказать по поводу вчерашней ночи.

— Нам есть что сказать по поводу вчерашней ночи! — . возразил Габриель, сдерживая свой гнев. — Я не позволю тебе, Белла, возводить все новые и новые преграды между нами. Не хочешь разговаривать — не надо, говорить буду я, а ты будешь слушать…

Белла уставилась на него, не понимая, что он собирается ей сказать из того, что она готова услышать. Прошлой ночью он и так сказал слишком много!

— А если мне не понравится то, что ты хочешь мне сказать? — ощетинилась она.

— Мне придется с этим смириться, — не раздумывая, ответил он.

Несколько секунд она молча изучала его лицо, затем коротко кивнула.

— Ладно, — сказала она, — только давай сначала сделаем кофе!

Да, все походило на настоящую семейную идиллию: Белла раскладывает по полкам продукты, Габриель заваривает кофе. Но в реальности это было все, что угодно, но только не сцена из счастливой семейной жизни! Белла слишком остро реагировала на Габриеля, испытывая дискомфорт и нервозность.

Да и как могла она быть спокойной, когда рядом с ней находился настоящий мужчина? Мистер Само Совершенство. Слишком мужественный. Слишком красивый. Слишком сексапильный. Слишком — во всех отношениях!

Вскоре все банки, коробки и пакеты оказались на своих местах, в двух кружках дымился горячий кофе, Габриель занял свое место за кухонным столом, и Белле не осталось ничего другого, как сесть на стул и слушать.

Воцарилась такая тишина, что было слышно, как тикают настенные часы в спальне.

— Итак? — нарушила она затянувшуюся паузу.

На лице Габриеля застыло страдальческое выражение.

— Как я понимаю, ты все еще сердишься на меня, Белла, но я не сделал ничего плохого, чтобы заслужить твое презрение.

Белла вздохнула. Она долго думала об их отношениях и поняла, что не меньше Габриеля виновата в том, что произошло между ними прошлой ночью. Она хотела его так же сильно, как он хотел ее.

— Я не сержусь, Габриель, — печально сказала она. — По крайней мере, на тебя.

Он бросил на нее испытующий взгляд:

— Ты сердишься на себя за то, что занималась со мной любовью?

— Прошлой ночью у нас был секс, Габриель.

— Мы занимались любовью.

— Можешь называть это как хочешь, но мы оба знаем, что именно это было! — Она гневно сверкнула глазами.

Габриель вновь перевел дыхание.

— Кажется, я собирался говорить, а ты собиралась меня слушать?

— Нет, если ты станешь говорить вещи, с которыми я не согласна! — выкрикнула она. — И если ты не будешь касаться событий прошлой ночи и инцидента пятилетней давности, то можешь не волноваться по поводу моей реакции!

— Ах! — скривился он.

У Беллы расширились глаза.

— Ты собираешься говорить о том, что было пять лет назад?

— Да, таково было мое намерение.

— Но ты же никогда не хотел об этом говорить!

Когда они жили на сказочном острове, она спрашивала его о том, что произошло пять лет назад. И тогда она, естественно, хотела знать ответ. Однако теперь… теперь Белла чувствовала себя ранимой, беззащитной и слабой. Она, наконец, осознала, как глубоко и сильно любит Габриеля. Прошлой ночью они вместе приобщились к великому таинству любви, и это стало для нее откровением. Поэтому у нее пропала уверенность в том, что она сможет спокойно выслушать исповедь Габриеля о его чувствах к другой женщине.

Особенно если речь пойдет о Джанин Чайлд!

Трусишка, язвительно пискнул ее внутренний голос. Белла всегда знала, что Габриель не любил, не любит и никогда не полюбит ее. Поэтому какая разница, если он горит желанием поведать ей о событиях пятилетней давности?

Ее не должно это волновать!

Но почему-то волновало…

Белла распрямила плечи и, нацепив маску вежливого равнодушия, повернулась к Габриелю. И ее защитная броня тут же дала трещину — в темных глазах Габриеля таилась нежность.

Черт возьми! Ей не нужна его жалость!

Она хочет его любви. Она хотела этого пять лет назад. А теперь хочет еще больше. Но если она не может получить его любовь, то жалость ей точно не нужна!

Она распрямила спину и с вызовом выдвинула вперед подбородок.

— Продолжай! — сдержанно сказала она.

Габриель несколько секунд пристально смотрел на нее, потом склонил голову и сказал:

— Сначала я тебе расскажу, куда отправился после того, как мы вчера расстались…

— Но ты же хотел поговорить о том, что случилось пять лет назад! — перебила его Белла. Она с огромным трудом взяла себя в руки, усмирила бушевавшие эмоции и теперь хотела быстрее пройти через пытку этого разговора.

Габриель тяжело вздохнул и продолжил:

— Видишь ли, все взаимосвязано. Посиди со мной рядом, Белла! — попросил он, увидев ее побледневшее лицо с глубокими тенями под глазами.

Белла послушно подчинилась его просьбе, и он понял, как тяжело действует на нее его присутствие и весь этот разговор. Он не хотел причинить ей боль, обидеть сильнее, чем он это уже сделал. Но похоже, уже одним своим присутствием он причиняет ей боль.

Он утомленно потер глаза.

— Я уйду, как только ты меня об этом попросишь, Белла.

Она улыбнулась уголком губ:

— Обещаешь?

— Да, если хочешь, — покорно ответил он. Беллу удивила его необычная покладистость.

— Ты, случайно, не ударялся головой в тот промежуток времени, что я не видела тебя? — потупилась она.

Однако Габриеля не обманула ее деланая беззаботность: ее взгляд излучал тревогу, а губы напряженно кривились.

Его собственное спокойствие также было обманчиво.