Небо, полное звезд - Олег Авраменко

– Будь я проклят! – изумлённо произнёс Йосидо, который вместе с нами наблюдал за раскопками. – Признаться, я был уверен, что эта посудина застряла у первой же звезды из своего списка. Ан нет – добралась сюда. Фантастика!

Целиком поглощённые открытием Сети Миров, мы практически забыли о втором «Ковчеге», он перестал нас интересовать. А если и вспоминали о нём, то нисколько не сомневались, что до «Шамбалы-1» он не долетел. Впрочем, Штерн пару раз поминал было сверхмедленный гипердрайв и возможность пополнения запасов топлива – но уже без всякого энтузиазма. А Лопес вообще отмалчивался по этому поводу. И только сейчас, после обнаружения бакена, он заметил:

– Теперь я не думаю, что «Ковчег» следовал своему маршруту. Скорее всего он полетел прямо сюда. А список из тринадцати звёзд был предназначен для первого «Ковчега». Своего рода проверка на сообразительность, которую тот не прошёл.

По всей видимости, бакен обращался вокруг Шамбалы-1 по стационарной орбите, но за это время с ним что-то случилось – то ли самопроизвольно сбился с курса, то ли отклонение было вызвано пролетавшим поблизости крупным метеоритом, – и он упал на планету. Благодаря сверхтермостойкой обшивке и разреженной атмосфере он не сгорел при падении, но от удара раскололся на части. Хуже всего было то, что сильно пострадал его блок памяти, который буквально превратился в крошево.

Разбитый бакен доставили на борт «Гермеса», и его электронной начинкой немедленно занялись Йосидо и Гамбарини – наши специалисты по электронике и информатике.

На поверку дела обстояли гораздо лучше, чем казалось на первый взгляд. Несмотря на почти полное разрушение кристаллических модулей, из них удалось извлечь около трёх процентов неповреждённых данных. А ИР «Ковчега-2» проявил достаточно предусмотрительности, чтобы продублировать своё сообщение не десять раз, как требовали правила, а более сотни, и это позволило восстановить всю информацию до последнего бита.

Сообщение предназначалось для первого «Ковчега». Оно содержало отчёт об исследованиях ячеек-порталов, которые корабль, не имея зондов, проводил, как говорится, «на собственной шкуре». Самое интересное, что ИР выдвинул ту же гипотезу, что и я в своей беседе с Йосидо и Марси, – о взрыве Сверхновой и о том, что в результате катастрофы была уничтожена вся цивилизованная часть Сети Миров (подобно нам, он использовал это же название, как и термины «туннель» и «порталы», что лишний раз подчёркивало их банальность и самоочевидность).

А в завершение было сказано:

«Я не теряю надежды установить контакт с потомками создателей Сети Миров, которые сохранили значительную часть знаний своих предков. Также, в силу ряда причин, присутствует большая вероятность того, что представители возможно ещё существующей высокоразвитой цивилизации обнаружат меня сами. С этой целью я решил устроить постоянную базу на планете Эдем-1068 (см. карты). Там я буду вынужден частично нарушить своё обязательство и разморозить определённое количество людей, поскольку в ходе длительного исследования Сети Миров я почти исчерпал бортовые запасы водорода и дейтерия, а пополнить их самостоятельно не могу… («Вот так-то!» – сказал я смущённому Штерну.)…Но это необходимо сделать, иначе угрозе подвергнутся жизни всех тридцати тысяч человек и пятидесяти тысяч человеческих эмбрионов, находящихся в криогенных камерах. Остальная информация – при встрече.

ИР, с/н: DA-685, корабль "Ковчег-2”».

Упомянутых карт было шестьдесят семь, соответствующим образом пронумерованных. Они представляли собой трёхмерные снимки планет с чёткими наземными ориентирами и покрывающей их сеткой порталов. Первая в этом ряду была Шамбала-1 (по терминологии ИРа, Инферно-1). Одна из ячеек была обозначена словом «начало». На всех последующих картах были указаны порталы входа и выхода, соединённые стрелками. А шестьдесят седьмая карта изображала сам Эдем-1068 с ориентировочным местом расположения лагеря. Для пущего удобства карты всех планет были снабжены системой географических координат, причём на каждой из них нулевой меридиан (который в отличие от полюсов и экватора является объектом относительным) проходил через центр входного портала, а для другого портала, ведущего в следующий мир, были указаны широта и долгота.

Примечательно, что первые три мира по этому маршруту были полностью разрушенные – Инферно. Потом шли разрушенные частично – Лимбо, которые чередовались с уцелевшими – Эдемами. Начиная с тридцать седьмой планеты, дальнейший путь проходил исключительно через Эдемы – очевидно, всё дальше и дальше к периферии Сети Миров.

– А «Ковчег», вернее, его ИР, оказывается, фантазёр, – заметила Краснова. – Вон какие названия придумал! Мёртвые планеты – Инферно, ад. Частично пострадавшие – Лимбо, чистилище. Незатронутые катастрофой – Эдем. Впрочем, если судить по снимкам, эти последние и впрямь напоминают райские кущи. У создателей Сети Миров губа была не дура, они включали в неё только самое лучшее.

– Рекреационная зона, – прокомментировал Штерн. – Отдых на дикой, девственной природе, сафари там всякие. Раздолье для потенциальных Робинзонов: если устал от суеты цивилизованного мира, то выбирай необитаемую планету по своему вкусу и живи на ней в гордом одиночестве. Ну, можно прихватить с собой Пятницу – мужского или женского пола, всё зависит от вкусов… Гм… Только были ли создатели Сети двуполыми?

– Скорее всего, – сказал Йосидо. – И почти наверняка. Все высшие животные, обнаруженные на самых разных планетах, непременно делятся на самок и самцов.

– Это не аргумент, – возразил я. – Мы исследовали лишь малую часть Галактики. А ты распространяешь наш небогатый опыт на всё мироздание.

– Не распространяю, а экстраполирую, – уточнил Хироши. – Это всего лишь моё предположение. И даже моё убеждение. Нужно отвлечься от частностей и смотреть в корень, вглубь, в основу. А что в основе всего живого? Белок. А в основе белка? Аминокислоты. Все инопланетные формы жизни, которые нам известны, основаны на белке, причём состоящем из тех же самых аминокислот, что и земная жизнь. Аминокислоты – это универсальный язык, на котором Господь Бог пишет свою космическую книгу жизни.

– Вы верите в Бога, Хироши? – спросил у него Лопес.

– Однозначно, сэр. Но не в некий высший дух, любящий и всепрощающий или гневный и карающий. Я верю в Создателя, Творца всего сущего во Вселенной. Мой атеизм приказал долго жить, когда я серьёзно занялся биологией. В этой науке Господь стучится в каждую дверь и вкрадчиво спрашивает: «Угадайте, дети мои, почему при всём разнообразии планет жизнь везде основана на одних принципах? Кто это устроил?»

– Очень интересно, – сказал адмирал. – Мы обязательно поговорим об этом – но как-нибудь позже. А сейчас нам нужно решить, что делать дальше. Полетим к Эдему-1068 все вместе на «Гермесе» или отправим челнок с разведгруппой?

Предлагая второй вариант, Лопес явно подразумевал, что разведгруппу возглавит он.

– Челнок отпадает, – решительно ответил я. – Шестьдесят шесть туннелей – путь неблизкий, и как капитан я категорически против того, чтобы надолго разделять экипаж, он и так небольшой. К тому же челнок практически беззащитен, а на Эдеме-1068 может быть что угодно – в лучшем случае всё ещё ожидающий высокоразвитых инопланетян «Ковчег-2» со свихнувшимся ИРом. Так что летим на «Гермесе». В конце концов, это ведь тоже будет межзвёздный полёт.

Лопес согласно кивнул:

– И не просто межзвёздный, а межгалактический.

Полёт через шестьдесят пять промежуточных планет занял у нас чуть меньше двух суток. Сами переходы по туннелям происходили мгновенно, но входные и выходные порталы располагались на приличном расстоянии друг от друга, порой даже с противоположных сторон планет, и в среднем на перелёт между ними мы тратили около сорока минут.

Добравшись до Эдема-1068, мы без проблем отыскали указанный на карте лагерь. Вернее, то место, где он когда-то располагался. От него осталось совсем немного: еле видимые следы траншей по периметру бывшего лагеря; остатки фундамента для нескольких блочных домов; заросший травой и кустарником, но всё ещё отчётливо заметный с высоты обширный участок когда-то выжженной земли на месте посадки корабля (в те времена ещё не существовало антигравов); два канала, проведённых от протекавшей неподалёку речки к «посадочной площадке» – тот, что выше по течению, предназначался для закачки воды в корабельный фильтр, а второй – для слива обратно в реку после выделения из неё водорода и дейтерия в необходимой для работы реактора пропорции.

– Судя по размерам поселения, здесь проживало несколько тысяч человек, – констатировал Лопес, когда «Гермес» завис на антигравах на высоте десяти километров над лагерем. – Следовательно, «Ковчег» разморозил всех своих пассажиров… Или, скорее, первая группа людей, которых ИР оживил, чтобы они помогли ему в пополнении запасов топлива, взяла власть в свои руки и разморозила остальных. Какое-то время – от нескольких месяцев до нескольких лет – они здесь жили, а потом куда-то улетели. Но куда? По идее, они должны были оставить указания.