Вирус «Мона Лиза» - Тибор Роде

Удивительно, но ощущение отчужденности появилось тогда, когда они с дочерью поневоле сблизились. После смерти матери Хелен пришлось заботиться о Мэйделин. Она стала работать в институте неполный день, и внезапно мать и дочь оказались наедине в квартире, проводя вместе намного больше времени, чем прежде. Хелен до сих пор не знала, не по ее ли вине возникла эта отчужденность, поскольку, если быть до конца откровенной, она скучала по своей лаборатории. Или в этом была виновата Мэйделин, у которой началось половое созревание? Возможно, близость матери показалась ей чересчур навязчивой? Именно в это время они начали постоянно ссориться. И когда Мэйделин похудела, Хелен сперва не придала этому значения.

То, что дочери стала велика вся одежда, Хелен объясняла ее высоким ростом. Привычку Мэйделин запираться в ванной сочла обычным подростковым капризом. Хелен находилась рядом с ней и в то же время бесконечно далеко. Но ничто не могло подготовить ее к этой болезни. Потом Мэйделин перестала приходить домой сразу после школы, проводила все свое время с подругами. Хелен вдруг ощутила себя брошенной. И была почти благодарна руководству института, поставившему ее перед выбором: либо она возглавит проект и будет снова работать полный день, либо уйдет. Не испытывая ни малейших угрызений совести, она вернулась в институт, твердо уверенная в том, что больше не нужна Мэйделин. И при этой мысли Хелен снова почувствовала, как у нее закололо в груди.

Она покосилась на Патрика.

Тот откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Он был хорош. Гладкие щеки, полные губы, слегка вьющиеся волосы. Сейчас он казался похожим на мальчика, потерявшего отца. Эта мысль почему-то успокоила ее, и на миг ей захотелось, чтобы они оба были еще детьми. Маленькими человечками без ответственности, без серьезных забот. По ту сторону добра и зла. Подумав о зле, она вдруг испугалась, словно вспомнила что-то ужасное. Боль в виске снова стала невыносимой.

41. Лондон

Миллнер сам почувствовал себя чем-то вроде вируса, когда проник в здание компании «Вейш Вирус» в обход всех барьеров безопасности. Главный офис фирмы находился в неприметном лондонском здании в районе Уимблдон. Сразу после своего визита в штаб-квартиру ФБР он бросился обратно в аэропорт и успел на последний прямой рейс в Лондон. Разница во времени составляла пять часов, поэтому он прибыл туда на рассвете. Значительно переоценив свои силы и наплевав на левостороннее движение, он взял в аэропорту автомобиль напрокат и долго разыскивал фирму «Вейш Вирус». Типичный случай обманутых ожиданий. Там, где он предполагал обнаружить современное офисное здание, нечто похожее на космический корабль, находился всего лишь серый бетонный куб размером с двухэтажный автобус. Только множество камер и подозрительно похожая на сейф входная дверь подсказали Миллнеру, что он пришел по адресу.

Он тщетно искал кнопку звонка, но вдруг что-то загудело, дверь открылась изнутри, чуть не ударив его по носу. И опять его ожидания не оправдались: в здании не было ни администратора, ни офисов. Вместо этого он увидел цементный пол, голые бетонные стены и всего в двух метрах от входа – контрольный пост, похожий на те, какие бывают в аэропортах. Люди в форме, с которыми ему не хотелось бы ссориться, окружили его, бросая на него недовольные взгляды, словно он был первым посетителем, умудрившимся проникнуть сюда.

Самый низкорослый, но в то же время и самый коренастый из четырех охранников минут пять назад скрылся в соседней комнате вместе с его служебным удостоверением. Миллнер уже начал было волноваться, когда мужчина наконец вернулся и с весьма серьезным выражением лица сообщил о том, что он и так прекрасно знал: мистер Чендлер ждет его.

Пока Миллнер размышлял о том, где и как собирается принимать его мистер Чендлер в этой консервной банке, в задней стене комнаты открылась дверь лифта, и вскоре агент спустился метров на двадцать под землю. В фирме «Вейш Вирус» работали под землей, чем и объяснялся жалкий вид здания наверху.

Двери лифта открылись, и сопровождающий повел его по длинному коридору. Они проходили мимо комнат без окон, где Миллнер заметил забитые жесткими дисками шкафы. В воздухе витал запах раскаленной электроники. Каждые два метра путь им преграждала стеклянная дверь, которую сопровождающий открывал с помощью чип-карты.

Наконец они оказались перед дверью офиса с просто оформленной надписью «М.Ч.» «Майкл Чендлер» – расшифровал инициалы Миллнер. Через минуту он уже пожимал вялую и потную руку худощавого парня чуть старше двадцати лет. Украдкой вытирая ладонь о костюм, Миллнер разглядывал небольшое помещение.

Ему уже доводилось видеть письменные столы с несколькими мониторами, в ФБР они входили в комплект стандартного оборудования. Но в этом офисе он насчитал не менее двенадцати мониторов. Письменный стол был повернут к стене, на которой висело большинство экранов. На всех виднелись столбики цифр, понятия и аббревиатуры, которых он никогда прежде не видел. «Наверное, какой-то язык программирования», – подумал Миллнер.

– К сожалению, не могу предложить вам стул, мистер Миллнер. Мы здесь, внизу, не привыкли принимать посетителей. Если хотите, можете сесть на мой письменный стол.

Чендлер смахнул со стола несколько пустых стаканчиков из-под кофе и коробку от пиццы, расчистив таким образом пространство – достаточно большое для того, чтобы там поместился Миллнер.

– Как насчет энергетика? – спросил Чендлер и открыл маленький холодильник, стоящий у двери.

Не дожидаясь ответа Миллнера, он бросил ему банку и открыл такую же для себя, сделал большой глоток. Затем сел в офисное кресло, которое Миллнеру показалось похожим на место капитана космического корабля, откинулся в нем и выжидающе уставился на него.

С бледным лицом, покрытым прыщами, с волосами, кое-как уложенными гелем, он выглядел как подросток. Губы у молодого человека были узкими. Миллнер предположил, что у него индийские корни.

– Хорошо, что вы смогли принять меня в такую рань, – начал он.

– Мы сейчас все равно работаем круглосуточно, – отозвался Чендлер и показал на свое кресло. – Это, можно сказать, моя постель.

– Вы знаете, зачем я здесь?

Майкл Чендлер кивнул:

– Уэс проинформировал меня в общих чертах.

«Уэс его проинформировал. Что ж, хорошо. Он называет директора ФБР по имени», – подумал Миллнер и на миг задался вопросом, какая между ними может быть связь. Открывая банку с напитком, он отодвинул ее подальше от себя. Как он и предполагал, наружу хлынула пена, и Миллнер слизнул ее с крышки.

– Речь идет о новом компьютерном вирусе, – наконец произнес он.

– Вирусе «Мона Лиза», – отозвался Чендлер, негромко отрыгнув.

– Что, простите?

– Так мы называем этот вирус. Вирус «Мона Лиза».

– Я не знал, что у него уже есть имя.

– Вы не замечали, что мы, люди, всему даем имена? Ураган Катрина, картофель «Линда», комета Галлея, сорт яблок «Бабуля Смит». Если у чего-то нет имени, мы не можем им восхищаться, не можем его бояться и бороться с ним тоже не можем. Этого монстра в мире вирусов мы назвали именем Моны Лизы.

Миллнер нахмурился.

– Мона Лиза? При чем тут она?

– Картина Леонардо да Винчи в самом прямом смысле является олицетворением красоты. И наглядным примером применения золотого сечения в искусстве.

Миллнер, который в этот момент собирался сделать еще один глоток из банки, поперхнулся. Вот уже во второй раз за несколько дней ему говорят о золотом сечении. Пасечник в Бразилии тоже о нем рассказывал.

Чендлер внимательно посмотрел на него, залпом допил содержимое банки, раздавил ее и бросил в сторону корзины для мусора, где, как заметил Миллнер, уже лежала добрая дюжина таких же. Банка отскочила от стены и с грохотом покатилась по полу.

– Это понятие вам о чем-то говорит? – спросил Чендлер.

– Особая пропорция… – неуверенно ответил Миллнер.

Чендлер уважительно хмыкнул:

– Совершенно верно. Причем такая, которая считается совершенной. Многие лица, которые принято называть красивыми, имеют эту особую пропорцию. И именно тут в дело вступает вирус «Мона Лиза»: он ее разрушает.

– Лицо?

– Соотношение. Вирус изменяет на картинках в компьютере и даже в интернете все соотношения, которые приближаются к золотому сечению. Только что была модель – и вот тебе, пожалуйста, в следующее мгновение перед вами урод.

Чендлер наклонился и нажал какую-то кнопку на клавиатуре. На одном из мониторов, висящих на стене, появилось изображение группы привлекательных молодых женщин, сидящих на диване. Нажав еще одну клавишу, Чендлер исказил их нежные лица такими кошмарными гримасами, что Миллнер в ужасе затаил дыхание. Затем молодой человек проделал то же самое с еще несколькими фотографиями мужчин и женщин.

– Это происходит со всеми снимками, которые находятся на жестком диске зараженного компьютера. Файлы изменяются таким образом, что процесс становится необратимым. То же самое творится в интернете. С учетом нынешних темпов заражения мы все скоро превратимся в зомби. По крайней мере, на наших компьютерах и в сети.