Вирус «Мона Лиза» - Тибор Роде

Он взирал на эту сцену молча, почти с благоговением. Осуществить взлом оказалось гораздо проще, чем он предполагал. Поскольку настенную фреску украсть было нельзя, с охраной тут особенно не усердствовали. Он обошел шлюзы безопасности и затворы для пыли, сломав всю кладку в восточном углу комнаты. Снова и снова он вслушивался в темноту, но никто не обратил внимания на шум, который ему пришлось устроить. Монастырь ночью был совершенно пуст. И вот он уже добрых пять минут смотрел на картину, изучая ее вблизи. Он участвовал в трех экскурсиях на протяжении минувших недель, но ни разу не смог подобраться к картине так близко, как теперь. Повсюду виднелись следы времени. По фреске змеились тончайшие трещинки, кое-где осыпалась краска. Неудивительно, ведь картина пережила не только пять веков, но и бомбежки во время Второй мировой войны. Вес двух канистр, которые он нес на спине, уже причинял ему боль. С ума сойти, за что только люди готовы платить деньги! Эта ночь сделает его богатым человеком. По крайней мере, для его положения. Кроме того, он войдет в историю. Он был твердо намерен купить все ежедневные газеты, которые выйдут завтра и послезавтра. Его поступок заполнит все первые полосы. Как только остаток денег окажется на его счету, он покинет свою квартиру в старом высотном доме в квартале Оггиаро и вернется с семьей обратно на Сицилию, они купят там себе домик.

Все казалось таким простым, пока луч света его карманного фонарика не коснулся лица Иисуса. Он вдруг увидел перед собой заломленные в мольбе руки матери, старую церковь, где был похоронен его отец. Вера, которую он утратил в процессе взросления, вспыхнула в душе. Но как раз в тот самый миг, когда сомнения едва не одолели его, он вспомнил: его ведь давно оставило то, что могло повернуть его жизнь на стезю добра.

Он поставил канистру на пол и надел защитные очки, болтавшиеся у него на шее. Тяжело сопя, он включил насос и направил распылитель на произведение искусства.

«Важны руки!» – так написали ему в указаниях. Он не понял, в чем смысл, но целился, как мог. Когда едкий запах кислоты ударил ему в нос, он перекрестился. Главное, ни в коем случае не забыть дурацкую наклейку с пчелой.

39. Вашингтон

«Верните наших девочек домой!» – было написано на плакатах, которые держали в руках демонстранты. То, что вчера ближе к вечеру началось как мероприятие на странице в Фейсбуке, собравшее десяток протестующих перед зданием Конгресса, на следующий день переросло в многотысячную демонстрацию. И не только в Вашингтоне: люди вышли на улицы в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и даже далеко на севере, в Анкоридже, откуда была родом одна из королев красоты.

Пит еще утром вместе с оператором и специалистом по звукотехнике брал интервью у нескольких взволнованных демонстрантов, а затем, забравшись повыше, с восторгом наблюдал за тем, как с каждым часом толпа все нарастает, словно поднимающееся дрожжевое тесто. Но это было не единственное, что восхищало его – человека, которому через сорок пять минут предстояло делать репортаж об этом в вечерних национальных новостях. Если на протяжении первых часов речь шла исключительно о похищенных в Мексике американках и явной неспособности властей справиться с этим, то затем к плакатам с надписями «Верните их домой» и картонным табличкам добавились новые требования, которые поражали журналиста. «Покончить с террором красоты!» – было написано на плакате, который поднимала вверх женщина, вряд ли сумевшая бы принять участие в подобном конкурсе.

«Красивые должны страдать?», «Долой красоту!» и «Если мисс не выбирать, то и голову не придется ломать» – прочел он.

– Снимай их! – крикнул он своему оператору, указав на группу, состоявшую из пяти молодых женщин, которые, судя по всему, ради этого протеста вытащили из закромов наряды для Хэллоуина.

На них были маски монстров, на некоторых – даже костюмы, в которых они выглядели в точности как люди на жутких картинках, создаваемых с недавних пор компьютерным вирусом. При этом они держали транспарант, на котором значилось: «Мы все – монстры!», а ниже – «Хватит притворяться!».

Пит в недоумении покачал головой, когда со стороны молодых людей, на лицах которых были светло-зеленые, как у хирургов, маски, полетели какие-то предметы в полицейских, образовывавших кордон между демонстрантами и зданием Конгресса. Пит поспешно похлопал оператора по плечу, и тот немедленно перевел туда камеру.

Пит не сразу понял, что именно бросали в правоохранителей, а это оказались принадлежности для макияжа. Несколько конных полицейских двинулись на зачинщиков беспорядков с палками, что спровоцировало новую волну агрессии. Из рядов протестующих донесся пронзительный свист. Пит почувствовал, что настроение вот-вот изменится.

Поглядев на свои наручные часы, он взял микрофон и встал между камерой и демонстрантами.

– То, что началось как проявление солидарности по отношению к похищенным в Мексике девушкам, за несколько часов превратилось в манифестацию против того, что касается всех нас. Того, что оказывает мощнейшее влияние на наше общество уже не первое столетие. Того, что прежде можно было назвать смазкой для работающего общественного механизма, пережитком эволюции и рудиментом поведения предков людей в брачный период. Речь идет о человеческом идеале, не будь которого, наши храбрые героини не отправились бы в Мексику, где они стали жертвой подлого нападения. Феномен, фантом, за которым мы все по-своему гонимся. Нечто, к чему стремится каждый из нас, а если природа нас обделила, мы хотим хотя бы обладать этим – через брак или посредством современной медицины. Речь идет о красоте.

Он сделал шаг в сторону, чтобы дать возможность камере заснять беспорядки. Между полицейскими и демонстрантами завязалась ожесточенная драка.

Пит подождал несколько секунд, а затем громко крикнул: «Режь!»

Еще сорок минут до начала трансляции.

40. Скерневице

– Как спалось?

Патрик сел рядом с Хелен на заднее сиденье тяжелого автомобиля. Было очень рано, сквозь открытую дверцу проникал холодный утренний воздух, отчего она зябко поежилась.

– Глаз не сумела сомкнуть, – ответила она. – Постель была такой твердой и… – Она умолкла.

– Мы найдем ее. Сегодня, – произнес Патрик, и в его голосе прозвучала уверенность.

Хелен кивнула.

Сигнализаторы опасной дистанции громко запищали, когда Ральф, водитель, выехал со двора задом наперед.

Некоторое время все молчали.

– А что, согласно вашим исследованиям, можно считать промежуточным выводом по красоте? Ну, с профессиональной точки зрения? – вдруг нарушил тишину Патрик.

Хелен потребовалось мгновение, чтобы сосредоточиться на его вопросе.

– Что именно вы имеете в виду?

Патрик Вейш поерзал на сиденье. Казалось, эта тема занимала его уже давно.

– Красота – это хорошо или плохо? – Серьезность в его голосе удивила ее.

– Я не знаю… Мы в институте не мыслим подобными категориями… Это все равно что спросить у меня, плоха ли или хороша погода сама по себе.

– Чем, собственно говоря, занимаются нейроэстетики?

– Нейроэстетика включает в себя несколько областей: психология восприятия, функциональная анатомия, эволюционная биология и неврология. Я – невролог. Мы в институте пытаемся выяснить, что происходит в мозге, когда что-то кажется нам красивым. Например, то ощущение, когда вы рассматриваете произведение искусства или просто привлекательного человека. Для этого мы используем функциональную магнитно-резонансную томографию, более известную как МРТ. С ее помощью можно увидеть, что творится внутри мозга. Ну, вы знаете, такие большие трубки, в которые вас запихивают, чтобы провести исследование.

Касаясь указательным пальцем подбородка, Патрик внимательно слушал ее.

– Да, знаю. То есть, можно сказать, что вы занимаетесь исследованием того, как красота влияет на мозг человека?

Хелен кивнула.

– Вы и книгу написали? Как она называется? «Искусство красоты»?

– «Красота и искусство». Произведения искусства – лучшие объекты для моих исследований. Уже не одно тысячелетие художники пытаются изобразить то, что кажется прекрасным им и их современникам. Взять хотя бы коллекцию вашего отца…

– Ваша книга даже попала в список бестселлеров! – с уважением произнес Патрик Вейш.

– И она все еще находится там. Переведена на двенадцать языков. Тема красоты глобальна. Или, точнее сказать, вопрос, в чем именно заключается красота.

– А еще вы консультируете канал Эн-би-си, который снимает большой телесериал на тему красоты…

– И все это вы нашли в интернете?

Хелен почувствовала, как кровь прилила к ее лицу.

– Да, достаточно ввести ваше имя в поисковик. Вы – настоящий корифей в области исследования красоты!

– Звучит так, словно я старуха, – отозвалась Хелен и смущенно улыбнулась. На самом деле подобная характеристика показалась ей не такой уж и плохой. В минувшие годы она много работала над своей репутацией.