Наследие - Эль Кеннеди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, это чашка тети Хоуп, – говорит она, подвигая изящный фарфор к ухмыляющейся женщине с темными косами. – Вот, эта для тебя.
Я прячу улыбку. Чашка Джейми явно сделана из пластика.
– У нас фаза неловких пальчиков, – объясняет Сабрина, поймав мою понимающую улыбку. – Никакого фарфора. Мы разоримся, оплачивая все чашки, которые она уронит.
Когда входят три официанта, чтобы налить нам чай, я замечаю, что Ханна выглядит бледновато. Я легонько толкаю ее локтем.
– Ты в порядке? – бормочу я.
– Я в порядке. Просто немного подташнивает, – говорит она. – Не думаю, что стоило вчера перед сном есть целый омлет.
– Мне кажется, тут должен быть имбирный чай? Он поможет справиться с тошнотой. – Я бросаю взгляд на официанта, который как раз подходит к нам. – Вы вроде говорили об имбирном чае? Можно нам его попробовать?
– Конечно, мадам.
Мадам… не знаю, чувствовать себя экстравагантной или попросту старой.
– Пахнет хорошо, – говорит Ханна, поднося чашку к губам. Она делает изящный глоток. – Идеально. Как раз то, что нужно.
Джейми на другой стороне стола очаровательно копирует Ханну.
– Ммммм! – протягивает она, отхлебнув свой чай. – Идеально!
Все стараются не смеяться.
– Она и вправду любит чай? – удивленно спрашивает Келси, сидящая рядом с Сабриной. – Он для нее не слишком горький?
– Это Г-Р-А-Н-А-Т-О-В-Ы-Й С-О-К, – одними губами произносит Сабрина и ухмыляется. – Я ни за что не накачаю своего ребенка кофеином. Вы с ума сошли?
– Есть декофеинизированный чай, – замечает Карин.
– Не хочу рисковать. Не после прошлогоднего кофейного фиаско. Она была так взвинчена, что Так чуть не отвез ее в больницу.
Официанты приносят первую порцию сэндвичей на экстравагантных трехъярусных подносах. И следующие полтора часа подносы продолжают прибывать. Я чувствую себя так, словно играю в сцене из «Аббатства Даунтон», когда жую крошечные бутерброды с огурцом и миндальные печенья. Несмотря на то что сегодня – день Сабрины, Джейми – звезда этого утра. Она чрезвычайно умна и так чертовски мила, что напоминает мне Такера. И как раз в тот момент, когда я думаю, что нет ничего милее, я понимаю, что у нее появилась странная новая привычка спрашивать всех, все ли с ними в порядке, что она продолжает делать, прыгая вокруг стола.
– Ты в порядке, тетя Саманта? – спрашивает она, останавливаясь рядом со стулом Саманты.
Подруга Сабрины по Гарварду явно борется со смехом.
– Все замечательно. Спасибо, что спросила.
– Всегда пожалуйста.
С широкой лучезарной улыбкой Джейми пересаживается на соседний со мной стул.
– Ты в порядке, тетя Элли? – требовательно спрашивает она.
Мои губы слегка изгибаются.
– Великолепно, принцесса.
Она двигается дальше.
– Ты в порядке, тетя Анна?
Ханна снисходительно улыбается.
– Я в порядке, конфетка.
Джейми переходит к следующей в очереди.
Я смотрю на Сабрину и говорю:
– Она намного спокойнее, чем в последний раз, когда я ее видела.
Это было осенью, Джейми вела себя ужасно, носилась по комнате и проказничала.
– Поверь мне, это по-прежнему кошмар, – отвечает Сабрина. – Я позаботилась, чтобы она поспала после завтрака. Постаралась утомить ее, прежде чем ехать сюда, чтобы она была поспокойнее.
Наши официанты возвращаются, чтобы наполнить чашки, и разговор переходит от Джейми к сегодняшнему свадебному приему. Сама церемония состоится примерно за час до этого, но там не будет гостей. Только Сабрина, Такер и мать Такера.
Факт, из-за которого Карин дуется.
– Поверить не могу, что мы не увидим, как вы венчаетесь.
Хоуп фыркает.
– А я могу. Скорее уж нельзя поверить в то, что эта су… С-У-К-А станет изливать свою любовь перед толпой в двести человек.
Сабрина улыбается в ответ.
– Ты хорошо меня знаешь, Безнадега. – Она пожимает плечами. – Это был компромисс. Так получает пышную свадьбу, а я признаюсь ему в любви без того, чтобы на меня пялилось четыреста пар глаз.
Саммер рядом со мной тоже дуется.
– Я так завидую, что ты выходишь замуж, – говорит она Сабрине. – Честно, поверить не могу, что Фитци так и не позвал меня замуж. Вот это выдержка.
Я вскидываю бровь.
– Тебе всего двадцать два, – напоминаю я.
Она перебрасывает через плечо свои шелковые золотистые волосы.
– И? Двадцатидвухлетним нельзя выходить замуж?
– Нет, конечно нет. Просто… Ты еще молода. Мне скоро будет двадцать пять, и я точно не хочу сейчас замуж.
Саммер легкомысленно отмахивается.
– Двадцать пять? О боже. Да ты практически старая дева. – Блеск в ее зеленых глазах говорит мне, что она шутит. – Я просто всегда представляла себе, что выйду замуж молодой. И стану молодой мамой, – признается она. – Я хочу по меньшей мере четверых детей.
– Четверых? – бормочу я.
Она сияет.
– Четверых здоровенных парней, таких же, как их отец.
Сабрина усмехается.
– Скажи мне это после первого. Посмотрим, захочешь ли ты еще троих.
Саммер отстаивает свою позицию.
– Мне нравится, что у меня два брата. А Фитц – единственный ребенок, и думаю, ему понравится иметь большую семью. – Она выпячивает нижнюю губу. – Но глупо об этом думать, потому что этот придурок не зовет меня замуж. – Она задыхается от ужаса. – О боже! А что, если он не считает меня «той самой девушкой»?
Прежде
