Грязная война - Доминик Сильвен

– Без меня эта женщина продолжала бы хранить тайну. Она молчала целых пять лет. Впрочем, как и другие. Они умирают от страха.

– Чего, как видно, не скажешь о вас.

Саша не мог удержаться, чтобы не взглянуть на Ингрид, давая Лоле понять, что она втянула свою подругу, гражданское лицо, в опасную авантюру.

– Я сумею затормозить перед бетонной стеной, Саша. “Орегон” – это, по всей видимости, код. У тебя больше возможностей для получения такой информации. Незаконный способ добычи этой пленки судье не понравится, но полицейским очень поможет. Признаю, что ты был прав. Наступает момент, когда человеку приходится смириться с тем, что он не всесилен. Будь добр, держи меня в курсе следствия.

Карль проводила ее до двери под пламенным взглядом Менара, который наверняка мечтал упрятать бывшую комиссаршу в подземный каземат.

– Можно с тобой поговорить? – спросила Ингрид.

Менар озадаченно помигал, чтобы убедиться, что он не ослышался. Ингрид обращалась к шефу на “ты”.

– Если хочешь.

Шеф тоже был с ней на “ты”.

– Ну, что ж… я вас оставлю. Если понадобится мой светлый ум, дайте знать.

Никто не счел нужным ответить. Менар удалился, унося свое изумление.

– Я тебя слушаю.

Ингрид положила на стол мятый билет на метро и молча смотрела на него. Потом подняла глаза на майора. Во взгляде голубых глаз золотые искорки и… решимость.

– Если Рента подаст жалобу, нужно сделать ее незначительной.

– Ты имеешь в виду, не придавать ей значения?

– Лола притворилась, что может причинить ей вред, но она бы не тронула и волоса на ее голове.

– Возможно.

– Это точно. А когда она нашла Эме Банголе, она предложила ему искать защиты у тебя, но он отказался.

– Тебе нужно сказать об этом самой Лоле.

– Я уже сказала, но если это будет исходить от тебя, это больше подействует.

– Хочешь сказать, полицейские поймут друг друга?

– Вроде того.

– Расскажи, что вам говорил Банголе.

Ингрид вкратце поведала о том, что произошло в Бельвилле. Погоня, допрос. О том, что Киджо расспрашивал своего сексота о Конате и о Грасьене. Потом про страх Банголе. Слишком явный. Но что сделано, того не воротишь.

– Пока не ввяжешься в драку, не поймешь, на что ты способен. По крайней мере, Лола не боится смотреть в лицо опасности.

– Рад слышать, что ты вовремя вышла из игры, Ингрид. И мне так спокойней.

Ему захотелось сказать, что он за нее боялся. Но Ингрид уже поднялась. И на прощание сказала лишь: Good luck with Oregon! [23]

Когда волновалась, она всегда переходила на родной язык. И пыталась чем-нибудь занять руки. Саша взял смятый гармошкой билет на метро, глянул на него, потом сунул в карман. Затем достал мобильный и набрал номер Антонии Грасьен. Она ответила после второго гудка.

– Чем могу вам помочь, майор?

Глава 22

Стоя у решетки Ботанического сада, великан очень уверенно, хотя и без клюшки, изображал свинг. “Бентли” был нагло припаркован в неположенном месте.

– Босс приобщил вас к радостям гольфа? Или научились, пока носили за ним клюшки?

В ответ Оноре только поправил каскетку. Возможно, этот парень и правда немой. Саша перешел улицу, вошел в хамам, взял полотенце и оставил одежду в раздевалке.

Я никогда не лгу, майор Дюген.Он нашел Ришара Грасьена там, где сказала Антония, неизменно услужливая, – не важно, в одежде или без, в машине или по телефону, – в алькове, пахнущем алжирскими благовониями, в компании незнакомца лет двадцати, на котором, как и на Грасьене, не было ничего, кроме белого махрового полотенца. Фигура адвоката не производила особого впечатления, чего нельзя было сказать о его спутнике. Грасьен, как всегда, держал в руках четки, его молодой приятель выглядел угрожающе. Внешность и мозги наемной гориллы.

Грасьен улыбнулся Саша. Улыбка как на видео. Самые отпетые негодяи, которых я знал, улыбались так же.Убитый горем адвокат возвращался к жизни. Он сделал знак телохранителю, чтобы тот подышал паром где-нибудь в другом месте.

– Тайский бокс вам на пользу, майор.

Как видно, воскрешение полностью состоялось. Об этом говорил твердый голос и прямой взгляд.

– Фабер держит вас в курсе всего. Как мило с его стороны.

– Подполковника Оливье трудно назвать милым. Вы могли в этом убедиться.

Пальцы мяли янтарные четки. По всей видимости, Грасьен говорил без малейшей иронии.

– Вам нужен Фабер, чтобы препятствовать расследованию?

– Ничего подобного.

– С трудом верится.

– Когда-то я не гнушался такими манипуляциями. Без них было не обойтись. Сейчас все иначе. Я стал философом.

– С возрастом пришло?

– Возможно.

– Размышления о Туссене Киджо настраивают вас на философский лад?

– Не вполне понимаю ваш юмор, Дюген. Но я вас слушаю. Даю вам пять минут, а потом у меня встреча.

– Киджо очень интересовался Видалем. Он встречался с его матерью. Расспрашивал ее о вас. А еще о Норбере Конате, убитом журналисте.

– Я знаю, кто такой Коната. В силу своей деятельности я читаю африканскую прессу. Мы даже много раз встречались на коктейлях и прочих светских раутах. Умный молодой человек. То, что с ним случилось, ужасно. Французские журналисты даже не представляют себе, насколько им повезло.

– Коната, Киджо и Банголе?

– Они не из тройки победителей, Дюген. Это очевидно.

– Похоже, Оноре прекрасно управляется с клюшкой для гольфа. А значит, мог бы и с молотком.

– Вы шутите?

– Не совсем. У нас есть показания одного бродяги. Банголе привезли на стройку мужчина и женщина. Они же потом убили его.

– Антония и Оноре в роли дьявольской парочки? Это ваш главный козырь?

Саша заметил облегчение под маской насмешливости.

Адвокат недоверчиво покачал головой и положил четки себе на колени.

– Что интересного мог мне сообщить Банголе? – спросил он.

– Скорее, что интересного он мог сообщить о вас другим. Лейтенант Киджо спрашивал его, что ему известно о вас.

– Я знал, что Банголе – осведомитель. И я даже удивлю вас…

– Слушаю.

– Я поручил Антонии и Оноре найти его убежище. Несколько лет назад. Всегда нужно знать, где находится информация. Я знал, что он скрывается в религиозной общине. И что он сменил имя. Пусть ваш бродяга попробует опознать мою жену, если вам это нужно. Нет проблем.

– На это мне не нужно вашего разрешения.

– Марс сообщил вам, что я пытался отстранить вас от расследования, не так ли?

Саша промолчал.

– Вы нравитесь мне больше, чем в день нашего знакомства, майор Дюген. Вы недовольны, а это очень подстегивает. Больше всего мне нравится ваше спокойствие. Я встречал нескольких человек подобных вам, способных обуздать свой гнев. Такие люди редки. Флориан принадлежал к этой породе.

– А вы, как видно, нет.

– Что вы имеете в виду?

– Надин Видаль помнит о вашем разговоре с применением кулаков.

– О чем вы говорите?

Грасьен наклонился к нему. На мгновение Саша подумал, что сейчас он своими тяжелыми янтарными четками въедет ему в лицо, но не отшатнулся ни на миллиметр.

– Никто никогда не говорил со мной в таком тоне. Вам это известно?

– Мне все равно. Вы спросили, что я имею в виду. Это слишком просто или чересчур сложно. Я говорю об истинной натуре Ришара Грасьена. Я ломаю над этим голову. И чувствую, что вы твердо решили вершить правосудие самостоятельно. Это большая ошибка.

– Не будем портить хорошее впечатление, майор. Я только что понял, что неверно оценил вас. Других комплиментов не ждите, я на них скуп. До встречи. И продолжайте держать меня в курсе, именно так мы сможем продвинуться.

– Маска вашей вежливости вся в трещинах, Грасьен.

– Ваши пять минут истекли, дорогой друг. Рад был повидаться.

Грасьен подозвал телохранителя. Тот прибежал с белым халатом, в который укутал своего босса. Саша наблюдал за ними.

– Для чего вам этот холуй?

– Что опять не так, Дюген?

– Хотите, чтобы я убрал его, господин Грасьен? – спросил телохранитель.

– Этот парень из полиции. Спокойно, Давид. Давид кусал губы, ему не терпелось подраться.

Саша не обратил на него внимания.

– Я думал, что ваш телохранитель – Оноре.

– Как мило, что вы интересуетесь моими домашними делами. Что ж, если хотите все знать, Оноре не может показываться обнаженным!

– Ему есть что скрывать? Он обезображен? Его пытали?

– Мэтр Грасьен, не важно, что он из полиции. Позвольте я ему рыло начищу.

– Я сказал нет, Давид, а я терпеть не могу повторяться, – отрезал Грасьен и обратился к майору: – Сегодня счастливый день, Дюген, потому что вы заслужили еще один комплимент. У вас есть еще одно редкое качество. Ясновидение. Если вас выгонят из полиции, дайте знать, я предложу вам работу.