Боцман и раздолбай (СИ) - Коротыш Сердитый

— Это еще почему?

— Да потому, что раз ты здесь и я здесь и каждые несколько месяцев на этой станции и не только на ней, она скорее как дозаправочный пункт, появляются тысячи рабов с Земли, а десятки тысяч, возможно, реализуются в Империи или еще где-нибудь, то о чем это говорит? О том, что канал поставок отлажен и работает не пять или десять лет. Он работает как минимум уже лет пятьдесят или шестьдесят, а может быть и больше.

— Как это? — Рома совершенно ничего не понимал.

— Ингеры на кого похожи? — Федя так и не убрал прищур. — Я ведь это понял через несколько месяцев, правда, покопаться у меня не было возможности в документах, но и так все ясно. Появление компьютеров на Земле, кибернетика, изучение генома, планшеты эти, три дэ очки, айфоны там, ничего не напоминает?

— Ты думаешь что…? — мысль, посетившая Рому, была невероятной.

— Я уверен. — Кивнул Федя. — Правительства наладили официальный канал поставок рабов за вот это. — Он пощелкал себя по запястью, указывая на наручный компьютер Боцмана. — За все технологии надо платить, а тут такой неисчерпаемый ресурс под боком как люди. Ну и что, что ежегодно пропадает до ста тысяч человек — это капля в человеческом океане. Индусы и китайцы плодятся как кролики, американцев на континенте тоже много, они уже наверное всех индейцев и негров сдали. Наших тоже с каждым годом становится меньше, хоть и президент объявляет демографические программы. Правительству выгодно торговать людьми с инопланетянами, они с этого огромные прибыли имеют, неисчерпаемый возобновляемый ресурс. А тут ты такой являешься, герой без страха и упрека и предлагаешь им всю эту систему сломать? Да больше всего уверен, что какой-нибудь Клинтон или Билл Гейтс уже путешествует по курортам Республики или Федерации, пользуясь самой навороченной нейросетью. Так что оставь ты это дело. — Федя махнул рукой.

— Вот из-за таких как ты, мы и живем плохо. — Рома указал на техника пальцем. — Что я могу? — спросил он в пространство. — Я ведь маленький человек, сижу себе, никого не трогаю, моя хата с краю, лишь бы меня не трогали. Вот и просрали все своей инертностью. А надо было бороться.

— С кем? — вскинулся Федя. — С кем бороться? Со своим же народом? Когда три козла в Беловежской Пуще договор подписывали ты где был, а?

— На флоте служил! — в ответ заорал Боцман. — Срочную, потом на сверхсрочную, потом на контракт. Да, плохо было в армии, да чего там говорить, вообще ху. во! Многие в эту коммерцию уходили. А если бы все ушли, кто бы границы охранял, а? Чего, думаешь, америкосы с нами дружить захотели? Слабость нашу почувствовали, почуяли, что народ продался за побрякушки и за колбасу. Да, все хотим хорошо жить и зарплату большую получать, а вот работать не хотим. И какой вывод? Что, дядя придет и все за нас сделает? — Рома подбил предплечье правой руки левой. — Во!!! Х. й тебе!!! Самим надо о себе позаботиться!! Вот и заботились до такой степени, что стали волками — ненавидим друг друга как звери. А они на этом и сыграли. Нет цементирующего фактора, разбили нас на классы, вколотили клин между народом. Большевики тоже виноваты, даже может быть в большей мере, что все так и случилось. Народ же против распада был, а эти уроды подписали. А засел бы какой-нибудь снайпер из ближайшей части, которому было не все равно, да перестрелял бы этих дерьмократов там, может и по-другому бы жить стали. Но испугался, что посадят, струхнул, закрыл глаза, махнул рукой, как ты тут машешь, моя хата с краю, авось, да небось. Вот мы теперь в дерьме и варимся.

— А ты сам бы смог? — спокойно спросил Федя.

— Смог!!! Мне пох. й!! — Зло ответил Рома. — Всех убью, один останусь!!!

— Верю. Твою бы энергию да в мирное русло. — Техник засмеялся. — Водки не хватает. — Вздохнул он. — Ты думаешь, что прекратив поставки рабов с Земли сделаешь только лучше? Так ведь наша планета — это по сути рабский клондайк. У тебя есть ощущение свободы, что ты можешь пойти и купить, что хочешь и поехать куда хочешь. Но вдруг все упирается в деньги. Много денег — есть все, мало денег — шиш с маслом. Разве это не рабство? Ты идешь работать, пашешь на хозяина, который оплачивает тебе прожиточный минимум, чтобы ты мог себе одежду купить, пожрать там сварить и в кино сходить. Хлеба и зрелищ, но ты так же остаешься рабом, просто в Римской империи это было честнее. — Федя грустно посмотрел на Рому, хотя тот думал, что он будет орать или даже кинется в драку, но этот его внезапный спич удивил Боцмана. — Ты это, газовую смесь проверь, может она заканчивается у тебя.

— С чего бы?

— А с чего тебя на политику потянуло? Что, не знаешь, после какого стакана водки русские о политике говорят, а потом морды бьют?

— Знаю. — Кивнул Рома и улыбнулся. — Про зарплатное рабство я задумывался, да только что толку — коммунизм не построишь, это утопия. Кто же дерьмо будет убирать при коммунизме? — До станции оставалось всего ничего. — Ну что, разворошим гнездо?

— Ты знаешь, роботы справятся. — Задумчиво сказал Федя. — Пять минут назад мне казалось, что жизнь налаживается, но теперь я вижу, что судьба закинула меня в такую жопу, прямо в самую глубокую, что даже просвета не видно, так что я с тобой. — Он улыбнулся. — Действительно, чего это я за вещи и за деньги цепляюсь? Их у меня и так нет, скафандр и так спиз. ный, так что мне нечего терять, кроме своих цепей. Только ломиться сквозь червоточину напролом не надо, там наверняка система обнаружения стоит, а может еще и мины раскиданы.

— У нас пока даже корабля нет, а ты стал думать как я. — Рома улыбнулся. — Чего вдруг мнение поменял?

— Да пошло оно все в жопу!!! Я с тобой!!!

— Вот это по-нашему, по-русски! — Боцман потряс руками. — Пусть галактика содрогнется, русские идут!!!

Визуальная тяжелая громада станции зависла над двумя мелкими песчинками в черноте космоса. Люди приготовились схватиться за корпус, по которому шли леера для техников, трубы охладителей, выдвижные мостики и сложенные приемные штанги. Зацепиться было за что и Рома первым, так как был лидером, схватился за металлическую скобу, вереница которых шла куда-то вверх. Ноги болтались, он крепко держался пальцами, чтобы не соскользнуть. Чуть ниже его, подкорректировав траекторию, в лестницу вцепился Федя, потом указал пальцем вниз.

— Спускаемся, войдем через мусоросжигатель, чтобы не светиться в шлюзовом отсеке.

— А нас самих там не поджарит?

— Это автомат, он срабатывает, когда что-то объемное появляется в поле действия датчиков. Мы ведь будем заходить, а не выходить.

— А если в это время мусор будут сбрасывать?

— Ну… я об этом не подумал. — Федя прикусил губу. — Тогда что, через шлюз?

— Сейчас кто-нибудь работает снаружи?

— Откуда ж я знаю! Нам что теперь, ждать их!

— Да не, если работают, то мы можем войти под их видом. — Пояснил Рома.

— Там идентификаторы стоят на случай проникновения абордажной группы. Хотя, те бы и так внешнюю обшивку вскрыли. Так что единственный путь через мусоросжигатель.

— Может есть какие-нибудь вентиляционные системы сброса?

Техник застыл.

— Дай подумать. — Ответил он. — Есть фильтрационная установка, она выводит накопившуюся углекислоту, когда регенерационные патроны меняют. Можно попробовать вскрыть диафрагму выхода.

— Давай тогда туда, а то что-то мне не хочется превратиться в курицу-гриль.

Они полезли вверх, уверенно перебирая руками и ногами скобы. Наконец добрались до площадки, которая кругом опоясывала станцию, поднялись на нее. В корпусе обшивки были видны шлюзовые створки, но Федя к ним не приблизился, а предпочел обойти стороной. Магнитная подошва ботинок четко держала приятелей на станции, не давая им оторваться и оба совершили променад под звездами до ближайшего вентиляционного отверстия. Диафрагма открылась, выпустив в космос кристаллики замерзшего газа и снова захлопнулась.

— Если мы ее вскроем, то тревога заиграет? — спросил Рома. — Ну там, разгерметизация какая-нибудь или падение давления?

— Да там и так давления нет, также как и атмосферы. Пройдем до вентилятора и вырубим его. Сигнал, конечно, примут и вышлют группу техников. Попадутся ленивые, могут и просто дрона послать, чтобы самим не мотаться. Если вырежем дыру, то спалят сразу и будут по всей станции нас искать. Если уже не ищут.

— Как это они нас опознают?

— Так наши рожи засветились по всему руднику, да еще и эти уроды, которых ты хотел освободить, чтобы свою шкуру спасти, нас тут же сдадут. Фотографии наших физиономий из нейросети вытащить плевое дело.

— Это чего, там у тебя еще и встроенный фотоаппарат? — удивился Рома.

— Еще и видеокамера. — Фыркнул Федя, вскрывая панель рядом с диафрагмой и замыкая провода. Выход открылся. — Лезь давай, сигнал на нейросеть передается с сетчатки глаза, так же как и обратный на нее. Так что сохранить в памяти видеофайл плевое дело.