Однажды придёт отец...(СИ) - Белозерцева Таня

— Тише, Терри, тише, не сожри нашего родственника. Ты что же, уже не помнишь, кто тебя к нам принес? И кого ты описал в тот раз, а, Терри?

Северус, прижавшийся к двери спиной, с изумлением слушал эту ласковую чушь и рассматривал заметно подросшего бурого пса. Раздувая брыли и злобно пыхтя, тот не сводил с чужака гневно блестящих глаз и то и дело порывался вырваться из рук Петуньи, чтобы задать ему трепку.

— Ого… — выдохнул Северус. И с уважением добавил: — Великолепный экземпляр. Грозный.

Тут со второго этажа по лестнице скатился Гарри и с воплем прыгнул к папе в объятия. Прижимая к себе сына, Северус боковым зрением заметил, как разгладились озабоченные морщины на лбу Терри, и он с более благодушным интересом наклонил голову на бок, всем своим видом выражая понимание: «А, так это свой! А чего ж сразу не сказали?»

Мысленно улыбнувшись на собачье замечание, Северус поставил Гарри на пол и спросил, обращаясь ко всем:

— Ну, как вы тут?

Его тут же уволокли на кухню, залили по самый нос чаем и в оба уха на два голоса доложили новости, в том числе и про Терри-пекинеса. В свою очередь, гость рассказал о делах хогвартских, о реформах нового и по-настоящему умного директора, об учениках-магиках. Гарри слушал, и его глаза разгорались всё ярче и ярче, ему уже сейчас хотелось отправиться в удивительную школу. Но до этого, увы, надо дорасти, ещё три года впереди до его одиннадцатилетия.

— А просто так можно к тебе, папа? — робко спросил Гарри, застенчиво ковыряя его коленку. Северус посмотрел на пальцы, колупающие ткань его джинсов, и задумался. Потом неуверенно возразил:

— Знаешь, Гарри… давай подождем пару лет? Дело в том, что в Хогвартсе ещё есть люди, которые пока не готовы осознать, что Гарри Поттер стал Гарри Снейпом. МакГонагалл точно не готова, пусть она привыкнет или уволится, ладно, Гарри? Ну потерпи, пожалуйста, я сейчас не могу тебя взять на работу, да и недолго осталось на самом деле…

Услышав в голосе папы умоляющие нотки, Гарри, вздохнув, оставил попытки проковырять дырку на штанине. На самом деле он рвался не в Хогвартс, а просто хотел подольше побыть с любимым отцом и с его отказом легко согласился, потому что началось лето и каникулы, и папа целых два месяца будет с ним. Просто захотелось немножко покапризничать, совсем чуть-чуть…

К тому же он не ощущал себя магом, ничего волшебного он не умел делать. И это его пугало — а вдруг магия в нем вообще не проснется? И он никогда так и не поедет в Хогвартс, в котором круглый год работает его папа?.. А как её разбудить? Как магию будят, испугом или каким-то очень сильным поступком? Перед мысленным взором Гарри как наяву встал высокий холм Пайн хиллс… и водонапорная башня на его вершине, самое высокое место во всем Литтл Уингинге. Если на неё залезть и не испугаться высоты, это будет считаться смелым поступком?

О том, что это глупо и опасно, Гарри не подумал, дети об этом, честно говоря, не задумываются. Им главное — воплотить свою внезапную идею в жизнь. Попрыгать по крышам гаражей или по недостроенным этажам новостройки, например, а ржавые арматуры и битое стекло внизу, скрытые темнотой и сугробами, они, как правило, в упор не видят.

Вот и Гарри тоже напрочь позабыл, что под башней залит твердейший железобетон, и падение с высоты может быть чревато.

Маленький мальчик с белой собачкой, севший ранним утром на рейсовый автобус, почти ничье внимание не привлек, сонным пассажирам было не до него. Не обратил на него внимания и констебль, лишь проводил взглядом мелкого пацана с дворняжкой, сошедших с автобуса на Пайн-стрит и направивших стопы в сторону Соснового склона.

Вблизи башня оказалась ещё выше и круче, чем издали, из окон поезда и автобусов. Гарри, задрав голову, посмотрел вверх, в заоблачную высь, и у него заранее закружилась голова, ещё здесь, у подножия башни. Даже заколебался было, но тут же рассердился на самого себя — что значит страшно? Трусите, сэр?! Ну уж нет, доехал сюда, так доделывай!

Поднырнув под перекладину ограждения, Гарри прошел на бетонную площадку-фундамент. Обошел металлический каркас в поисках лесенки, встал перед ней, взялся за перекладину-ступеньку и, вздохнув, полез наверх. Пока трусливое благоразумие не победило и не заставило его отступить.

Свидетелями гарриного безрассудства были синее небо, молчаливые сосны и Бейли. Подняв голову, маленький пёс с удивлением смотрел, как ползущая всё выше и выше тоненькая фигурка хозяина становится всё меньше и меньше… Когда Гарри уменьшился до размеров жучка, пёсик озадаченно заскулил — он перестал его видеть, но разум и нос подсказывали, что Гарри всё ещё там.

Добравшись до резервуара и опоясывающей его терраски-площадки, Гарри забрался на смотровой мостик, от него на крышу вела последняя лесенка — к техническому люку, туда он решил не лезть, достаточно и той высоты, на которую успел забраться. Сев на ребристый решетчатый пол, Гарри свесил ноги в пустоту, облокотился о горизонтальную балясину перил и окинул взглядом горизонт. От открывшегося простора перехватило дух: лесистые склоны холмов, тонкие стройные сосны, серые ленты дорог и желтые нити тропок, малые коробочки домов, тающие в туманной голубоватой дымке… Вот что предстало взору Гарри с высоты птичьего полета. Насмотревшись и навосхищавшись окружающими видами, Гарри задумался, вспомнив то, за чем он сюда пришел: так, а дальше что? Как магию разбудить? Посмотрел вниз, но высота его не испугала. Становилось совершенно непонятно, что дальше-то?..

Ничего так и не придумав, Гарри взялся за перила, встал, шагнул к трапу, философски решив просто спуститься и… Застрял.

До верхней перекладины-ступеньки было фута два. Ерундовое расстояние для рабочего-монтажника, в чью обязанность входила проверка труб водоснабжения, смазка-подкручивание кранов и чистка бака при необходимости… Влезая наверх, Гарри не обратил внимания на высоту «порога», а теперь перед ним встала невыполнимая задача — достать до ступеньки и при этом не загреметь вниз. Вот теперь-то благоразумие включилось на полную катушку: Гарри не посмел рисковать и замер на краю, намертво вцепившись в перила.

Зачем-то позвал Бейли, потом, правда, сообразил, что собака не сможет к нему подняться, и замолчал. Снова посмотрел на ступеньку и приуныл — нет, не сможет он спуститься.

Прошло полчаса, Бейли всё больше и больше охватывало беспокойство. До его чуткого слуха несколько раз доносился робкий зов Гарри, а не менее чуткий нос уловил в воздухе нотку страха. Маленького хозяина что-то напугало там, наверху, но что? Бейли не мог проверить, так же, как не мог и забраться туда, по человечьей вертикальной лесенке… Но почему Гарри сам не спускается? Это было выше понимания пса, по его собачьей логике, хозяин должен давно уже спуститься оттуда, из опасного места, которое его пугало.

Совершая второй круг и час обхода своего участка, констебль снова увидел знакомую белую собачку. Пёсик суетливо трусил по тропке и поведением невольно привлекал внимание: пробежав пару метров, пёс останавливался, разворачивался в обратную сторону и нервно смотрел вдаль и вверх…

«А где мальчишка?» — подумалось вдруг констеблю. Тут пёс снова пробежал-крутанулся и посмотрел вдаль и вверх. Машинально проследив за собачьим взглядом, серые глаза полицейского уперлись в торчащую, как палец, башню. Етить твою налево, а собаки-то не разговаривают!

Подозвал пса. Подошел, маленький и напуганный, дрожащий нервной дрожью. Полисмен присел перед собакой, взялся за ошейник и прочитал адрес и телефон владельцев на табличке. Вызвал по рации пожарную бригаду с лестницей, уже у них позаимствовал радиотелефон и позвонил Дурслям.

Приехали на сером семейном форде, из-за руля выбрался тучный джентльмен с моржовыми усами и красный, как переваренный омар, с заднего сиденья выскочили тощая тётка и бледный тонкий мужик, весь в черном аки пастор. Ему и передали Гарри, закутанного в плед. Ладонь Северуса смачно впечаталась в мальчишечий зад, следом раздался рык перепуганного папаши: