Антишулер - Сергей Самаров

Я не заглядывал в колоду даже после того, когда со своим «трояком» взял банк. Считать за столом выигранные деньги неприлично, но навскидку я знал, что выиграл примерно тридцать две тысячи баксов. Это, естественно, оказалось только началом. Любой игрок знает, что карта не лошадь, к утру да повезет. Если игра началась по-крупному, она не свернется сразу.

И в самом деле, в этот раз карта пришла всем. Я, памятуя о своих скромных по сравнению с другими финансовых возможностях, ни разу не «добавил», только «отвечал». Точно так же после половины партии, когда ставки стали уже солидными, повел себя Баринов, хотя он-то недостатка в деньгах не имел. Может, просто с собой взял недостаточно, а здесь игра шла только на наличные. В один из моментов он раскрыл «веер» и я смог посмотреть на «рубашки» карт в его руках. Но даже плечами не пожал. Похоже, что Баринов тоже знал все карты в игре — зря, что ли, я сам его обучал многим тонкостям. Директор просто заводил компанию на «крупняк». То есть играл на меня. С его единственной «парой» делать за столом было нечего. Я «тянул» игру, чтобы поднять банк до возможного предела. И дотянул-таки до того, что в игре остались мы вдвоем с артистом. Остальные сбросили карты и вышли из игры. Начало колоды я помнил четко. И знал, что мне придет масть. Потому и торговался до конца, считая, что артист со своим «трояком» в очередной раз блефует. Причем на слишком крупную сумму. Ему нечего было ждать, разве что достать из рукава карту или пару карт, чтобы получить «каре» или уж сразу «покер». Он не достал, хотя, умей это делать, не постеснялся бы, я по глазам это увидел — тип предельно наглого человека.

Все произошло так, как я просчитал. У меня вышел «колер» — все карты одного цвета, а артисту подвезло. К «трояку» он добавил при смене «пару» и в итоге получился «фул». Но это его не спасло.

Я неторопливо придвинул к себе банк. Все молчали. Молчал и я, стараясь соблюдать приличия игрока и соответствующий этому приличию невозмутимый вид. Но, признаюсь, руки у меня подрагивали. Я не представлял, что можно за один раз выиграть двести тысяч баксов. Если разумно на эти деньги жить, то кому-то хватит до глубокой старости. Но тогда, естественно, я еще не мог об этом думать. Мысли метались.

И, только сложив деньги, я услышал тишину вокруг стола. Оказывается, все собрались здесь. Все наблюдали за игрой. Все смотрели на меня, а я краснел. Не хотел этого, боролся, но краснел, потому что не умел с такими деньгами обращаться. Никогда еще не держал и даже не мечтал держать в руках столько. В профессионализме это был, естественно, полный провал. Не было еще случая в казино, чтобы я так потерял контроль за обстановкой. Всегда знал, что делается справа и слева, и против меня. А здесь заметил, что стал центром вселенной, только тогда, когда сгреб банк.

Вот, оказывается, что могут сделать с человеком большие деньги. А я еще по-детски всегда считал, что отношусь к этим бумажкам только как к разновидности энергии, которая дает возможность или просто существовать, когда ее мало, или достаточно хорошо жить. Есть деньги — живешь, нет — надо их заработать. И без денег жить нельзя. Нужно хоть что-то иметь в кармане. Но о больших средствах я не думал, так как не имел возможности их получить. И потому в моем сознании прочно укоренилась мысль о том, что я всегда буду обеспеченным человеком, но не богатым. А тут слегка разволновался. И даже стыд некоторый от этого чувствовал.

Нет, жадность меня не обуяла. Но растерянность я чувствовал. И даже некоторый страх. Уж кто-кто, а я хорошо знал, что нахожусь в доме уголовного авторитета, который за деньги немало гадостей другим сделал. Может, и убивал, не берусь об этом судить, но и других грехов на нем висит достаточно. И все — за деньги. А теперь появился какой-то никому не известный охранник казино, «обул» собравшихся и желает просто так унести двести тысяч баксов?

Меня могли просто не выпустить за ворота…

— Все, — категорично сказал Рамазан. — На сегодня хватит. Наигрались.

И первым встал из-за стола.

Когда Рамазан решил закончить игру, никто не пожелал противоречить хозяину дома, никто не выразил желания отыграться. Но смотрели все по-прежнему на меня. А я не знал, куда деть руки, и для чего-то поправил на столе колоду.

— Будем прощаться… — сказал кто-то.

Я стал рассовывать деньги по карманам. Говорят, что новые русские сильно удивляются, когда им говорят, что доллары бывают купюрами мельче, чем «стольники». У меня же был полный набор купюр разного достоинства. Кроме тысячных. Но они и в самой Америке, слышал я, почти раритет. А без тысячных карманы оказались раздутыми неимоверно.

Люди, разговаривая между собой, двинулись к выходу. В дверях столпились, уступая один другому дорогу. Вежливые. Им бы мои заботы. Время — третий час ночи. Я поискал глазами Вячеслава Анатольевича. Он оказался уже у самой двери. Улыбался и разговаривал с каким-то мужичком небольшого роста. Кажется, я слышал, как его называли Арканом.

— Вячеслав Анатольевич! — я позвал негромко, неудобно было кричать, когда все разговаривают вполголоса. Вообще здесь атмосфера полусветская, голос повышать как-то даже неприлично. Баринов меня не услышал. Расталкивать людей и спешить к двери тоже показалось не лучшим выходом. Подумают, что выиграл парень много, и ума чуть не лишился. Торопится скорее смыться. Не хотелось чувствовать себя среди солидных людей мальчиком. Наоборот, хотелось показать некоторую небрежность. Должно быть, у меня возникло подспудное желание походить на собравшихся, хотя моей симпатии они и не вызвали.

На первый этаж, где все раздевались, я спустился одним из последних. И едва накинул дубленку, чтобы успеть поймать Баринова. В самом деле, не пешком же домой возвращаться.

И поймал-таки. Он уже к воротам выруливал.

Я наклонился и постучал в стекло дверцы. Увидел, как кисло он улыбнулся мне, но дверцу все же, протянувшись, открыл.

— До дома-то подбросите? — спросил я почти шутя, хотя мне и показалось весьма обидной ситуация, в которой директор хотел уехать один.

— Я забыл про тебя совсем, — он почему-то оказался очень недоволен моим желанием.

— Садись уж, раз тормознул. Богатых людей пешком не отправляют…

Я понял, что он просто не решился отказать. Наверное, это показалось директору не совсем удобным. Хотя неудобство перед подчиненными не то качество, которым славится Баринов.

А меня такое положение вещей уже начало злить. Сам же Баринов меня уговаривал поехать. Сам обещал крупную игру. Даже деньги на эту игру дал без отдачи. А теперь не желает назад отвозить. Неужели хочет, чтобы я с такой суммой тащился через весь город. Да еще в этом криминогенном районе. Нечего сказать, хорошо он со мной обошелся.

Естественно, я сразу просчитал вариант — меня отсюда постараются не выпустить. Охранники у ворот наставят пару стволов и выпотрошат карманы. Рамазан человек суровый. Может и не простить проигрыша. Хотя было сомнение, что решатся охранники на это в присутствии других гостей. А гости сейчас как раз выезжали по одному со двора. Задержаться и попытаться уйти пешком — это самый верный способ попасть им в руки. Скорее всего даже не здесь, не во дворе, а где-нибудь на улице попытаются перехватить. Уехать на машине — это вероятный путь к спасению своих карманов, а может быть, и жизни или хотя бы здоровья. И потому я смело сел, пристегнул ремень.

По крыше машины постучали. Я посмотрел и открыл дверцу. Оказалось, это Аркан.

— Слава, ты «дипломат» опять забыл… — и он подал Баринову светло-серый «дипломат» из натуральной кожи. Красивая штука и довольно дорогая. Там даже лампочка есть с собственной сигнализацией. Баринов его всегда где-то забывает. Об этом знает все казино. Когда мы приехали сюда, он оставил его под вешалкой на первом этаже. Я думал, что он забыл в очередной раз, и напомнил. Вячеслав Анатольевич махнул рукой. Пусть, дескать, здесь стоит. Никому не мешает. В этом доме ничего не пропадает. Естественно, что забыл он его уже при уходе.

— Спасибо, Паша… — Вячеслав Анатольевич взял «дипломат» двумя руками и осторожно, чуть не с любовью поставил на заднее сиденье. — Просто беда… Не знаю даже и места, где еще не забывал его…

И улыбнулся мне.

Аркан на прощание помахал рукой и странно так на меня посмотрел. Честно скажу, мне этот взгляд не понравился. Вообще, людям свойственно неприязненно смотреть на выигравших. Обидно им бывает, что не они выиграли. Это я еще в казино не однажды наблюдал.

— А этот Аркан — он кто такой? — спросил я директора.

— У Рамазана работает. Второй человек, после него самого. Он все дела и ведет. Рамазан-то в делах дуб дубом. Он может только урками командовать. А бизнес у нас на одном Аркане держится. И именем Рамазана прикрывается, — и Вячеслав Анатольевич дважды коротко ударил кулаком по клаксону, показывая белому «Вольво», что сейчас очередь «Мерседеса» Баринова.