Император Александр III - Владимир Петрович Мещерский

тем явственнее будет это совпадение. Поэтому сословное начало у нас сильнее, чем в Западной Европе, и всесословность или бессословность остается у нас в гораздо большей степени только теоретическим и законодательным требованием, чем на Западе. Мы льстили себя надеждою, что путем одних законодательных мероприятий можно будет превратить сословную Россию в бессословную. На деле это не оправдалось, и минувшее царствование вполне признало этот факт. Сохраняя в большинстве случаев принцип равенства всех перед законом, оно в то же время принимало во внимание экономическое различие разных сословий и старалось удовлетворить их сепаратные интересы, не упуская из виду главной государственной задачи, т. е. поднятия уровня материального и духовного благосостояния народной массы общими усилиями всех сословий и правительства.

Тадеуш Айдукевич. Сцена восстания 1863 года. 1875

О результатах, достигнутых на этом пути, мы говорить не станем, потому что хотим здесь выяснить лишь общую руководящую идею минувшего царствования. Примирение расходящихся экономических интересов сословий и иных групп населения – задача очень трудная, особенно если она еще усложняется религиозными и племенными различиями. Это усложнение может быть настолько сильно, что оно затемняет основную мысль законодателя и уклоняет его от нормального пути. Как бы то ни было, пробуждение национального чувства выразилось и в дальнейших энергических мерах по обрусению наших окраин, преимущественно привислянских и прибалтийских губерний, на которые было распространено действие общегосударственных учреждений и судебных уставов 1864 года, равно как и были приняты меры к прочному водворению в этих частях империи общегосударственного языка. Но все эти законодательные и административные мероприятия составляют уже не особенность минувшего царствования, а продолжение той обрусительной политики, которой стало придерживаться наше правительство еще при Александре II, отчасти вследствие восстания 1863 года, отчасти же вследствие все усиливавшейся розни между нашим отечеством и Германией.

Гораздо яснее проявилась руководящая идея минувшего царствования в том характере, который приняла международная наша политика. Тут предстояло решить очень трудную задачу. С одной стороны, ввиду всеобщих вооружений, наше отечество должно было также усиленно позаботиться о дальнейшем развитии своих сухопутных и морских сил; с другой – экономические успехи России и подъем благосостояния народных масс настойчиво требовали сохранения мира. Задача эта разрешена блестящим образом. Наши вооруженные силы возросли в значительной степени, владычество России в Средней Азии упрочено почти без всяких жертв, западная наша граница внушительно укреплена, черноморский флот возродился, и все это состоялось без нарушения мира. А между тем именно в минувшее царствование опасность его нарушения была очень велика. Один болгарский вопрос подверг уже сильному испытанию миролюбие России. Стоит только вспомнить болгарские события 1886 года, миссию Каульбарса, вызывающий образ действия Стамбулова, чтобы в этом убедиться. Такому могущественному государству, как Россия, конечно, было нелегко воздержаться от вооруженного вмешательства в дела крошечной страны, освобожденной ею и тем не менее как бы умышленно вызывавшей ее на кровавую расправу. Оказалось, однако, что за болгарскою передрягою скрывалась широкая политическая интрига, направленная против нашего отечества, и что главным ее виновником являлся бывший германский канцлер, успевший создать так называемую лигу мира, чтобы поддерживать в Европе главенство Германии к явному ущербу существенным интересам России. Таким образом, несмотря на свидания в Скерневицах и Кремзире, постепенно выяснилось, что трех-императорский союз утратил всякое значение и что двое из мнимых союзников деятельно подготовляются к войне против третьего. Равновесие сил было явно нарушено, и вызывающий образ действий Германии убеждал, что союзники торопятся разгромить Россию, пока она еще находится в изолированном положении, как в области наших международных экономических интересов, так и на поле сражений. Мир мог быть спасен, но только при условии сближения между Россиею и французскою республикою. Это сближение, действительно, состоялось, и благодаря ему равновесие сил было восстановлено, так что Германия не могла без явного риска нарушить мир, а таможенная война кончилась заключением выгодного для нас торгового договора. Роль Императора Александра III в этом деле достаточно выяснена как нашею, так и заграничною печатью. Благодаря сближению России с Франциею страшное кровопролитие и нарушение наших международных экономических интересов были предотвращены. Но мы не можем не отметить, что тут проявилась руководящая идея минувшего царствования: мир, столь необходимый для успехов экономической жизни нашего отечества, был огражден путем тяжелой жертвы, путем отречения от вековых традиций ради достижения первостепенной практической цели.

Таков основной характер законодательных и административных мероприятий минувшего царствования. Мы далеки от мысли, что нам удалось в этих немногих строках начертить более или менее полную картину этого царствования. Некоторые стороны нами совершенно не затронуты, других мы коснулись только вскользь, но нам казалось, что на рубеже двух царствований уместнее всего отрешиться на некоторое время от злобы дня, от всего, что возбуждает страсти и омрачает трезвость нашего суждения, чтобы, руководствуясь общим ходом истории и широкими течениями мировой жизни, уяснить себе, в чем заключается сущность только что пережитого нами времени. При такой точке зрения многое наносное, случайное, – хотя и поглощавшее наше внимание, быть может, больше, чем существенное, основное, – отпадает и общее направление пережитой эпохи выступает резче, определеннее. Направление это было по преимуществу деловое, практическое. Этот основной характер его подтверждается всеми перечисленными нами законодательными и административными мероприятиями, а также возвращением к традициям прежних царствований, когда государственные деятели часто избирались не из лиц родовитых и близких к придворным сферам, а из лиц, вращавшихся в деловых сферах, где они успели обнаружить свои способности, наконец, и тем фактом, что грандиознейшее русское сооружение наших дней, постройка великой сибирской железной дороги, неразрывно связано с именем нового русского Царя.

После бурного времени осуществленных или задуманных государственных реформ настал при усопшем Государе роздых; но этот роздых не означал бездействия, а только отсрочку некоторых задач, чтобы полнее посвятить себя другим. Между последними борьба с так называемыми отрицательными течениями занимала первенствующее место. Но самая эта борьба имела отрицательную и положительную сторону. Отрицательною своею стороною она не выходила из пределов общеполицейских мер по обеспечению установленного порядка; положительною же она тесно соприкасалась с духом времени, с тою задачею, которую предстоит окончательно решить всем цивилизованным народам в наступающем новом столетии. Задача эта – обеспечение материального и духовного благополучия освобожденных масс при помощи совместных усилий правительства и общества, интеллигенции и самого народа, на почве всесторонне выясняемых интересов практической жизни. На этой-то почве, устраняющей вечное шатание мысли – это наболевшее место нашего общественного самосознания, – возможно единение всех факторов государственной жизни, и, твердо вступив на нее, русское общество, быть может, вернее всего достигнет и окончательного обеспечения гражданственности в нашем, всеми