Будет только хуже (СИ) - Климов Виктор

Глава 8. Холодное утро

"Мы летели рейсом "Анталия — Санкт-Петербург", Турция же, не смотря на коронавирус, разрешила отдых в своих отелях, а мы копили целый год, и не хотелось лететь в Крым или Сочи, в которых на пляжах упасть было негде, да и сервис по сравнению с турецкими отелями, там так себе, уж извините за откровенность. Тем более, что в октябре в Крыму уже не так солнечно и тепло, как в том же сентябре. Хотя сейчас сочинский сервис показался бы верхом достижения цивилизации. Да что там! Сейчас бы даже отдых в каком-нибудь гостевом доме вспоминается, как нечто невообразимое.

Вроде бы мы тогда пролетали в районе Новороссийска, там ещё стояла плотная облачность, когда что-то еле заметно чиркнуло в дали, а потом я в иллюминатор увидел, как в дали прямо из облаков взбух белый шар, а облака стали разбегаться кольцами вокруг этого шара. А потом ещё один, и ещё. Взрывы были далеко, поэтому, как мне потом объяснили, нас не затронул электро-магнитный импульс, но всё равно качнуло взрывной волной. Помню, как облака под нами рассеялись, и мы увидели землю. И тишина, вы представляете себе тишину в салоне авиалайнера? Я теперь знаю, что это такое. Мне потом рассказывали, что в других местах люди кричали, плакали, выли от увиденного, а у нас вот было совершенно тихо. Кажется, даже дети притихли.

Командир экипажа на удивление сухо сообщил, что Россия подверглась нападению с применением ядерного оружия. И что самолёт не полетит в Санкт-Петербург, потому что над ним тоже взорвались ядерные боеголовки. Самолёт будет лететь в Волгоград, так как пока этот город нападению не подвергся."

***

"Вспышка. Гром. Цунами. Вы хотели узнать, что я видел? Вот, я вам рассказал. Потом всё, как во сне. Мурманск затопило. Лодки, катера, целые корабли неслись по заполненным водой улицам, врезаясь в дома, разрушая их, разбивая окна, круша кирпич и бетон. А потом долгие — дни на крыше, пока вода не спала. Пока нас не забрали спасатели. Сейчас вот волосы выпадают. Говорят, что лучевая болезнь и ничего не обещают. Ну, хоть честно."

***

Спалось очень плохо. Несколько раз за ночь Влад просыпался от ощущения, что падает в пропасть. Чувство беспокойства усиливали звуки полицейских сирен и шум вертолётных лопастей от пролетающих над городом машин. Всё это сопровождалось ярким свечением прожекторов, чьи лучи, то и дело били в окно и освещали комнату даже сквозь плотные шторы. Где-то далеко раздавался лай собак, которые, похоже, тоже не испытывали радости от постоянно летающих над головами вертолётах и патрулирующих улицы нарядов.

В конце концов, Влад провалился в некое подобие забытья, но, как и положено, по закону подлости, будильник на телефоне прозвенел практически сразу. Голова была тяжёлой, будто её набили цементом. Влад надеялся, что это всего лишь усталость, а не подхваченная простуда или пресловутый коронавирус, лечить который сейчас явно никто не собирался.

Более-менее проснувшись и кое-как приведя себя в порядок, он запил простенький бутерброд из хлеба и сала, что оказалось в выданном сухпайке, и, как обычно, направился в лагерь для беженцев, к которому был приписан.

С неба сыпалась мелкая снежная крупа, тучи нависали монохромным свинцовым одеялом. В последние дни становилось всё холоднее и холоднее. От переохлаждения, кстати, хорошо помогал бушлат, выданный на складе. Вещь оказалась на удивление качественной.

Подходя к лагерю, внимание Влада привлекло яркое пятно на асфальте. Подойдя ближе, он узнал в желтоватой бумаге листовку, аналогичную той, которую вчера показывала ему Аля. Листовка выглядела совсем свежей, бумага даже не успела ещё толком намокнуть.

Влад огляделся, впереди совсем рядом был лагерь, встречающий очередной тревожный день своей обычной суетой, справа — жилые дома, слева — тоже. Грязный снег на тротуарах. То тут, то там виднелись редкие прохожие, спешащие по своим делам этим пасмурным утром. Все дела надо успеть сделать до начала комендантского часа.

Глаз зацепился за вышедшего из лагеря удаляющегося мужчину средних лет. Прохожий, заметил Влада, стоящего у оброненной листовки и их взгляды встретились. Незнакомец как будто что-то придерживал под кожаной курткой. В ней он выглядел гораздо толще, чем можно было бы ожидать. А может под ней просто толстый свитер. Было холодно, а куртка на мужчине явно выглядела не по сезону. Хотя, кому сейчас легко, у кого что есть, тот то и носит. Однако… взгляд незнакомца скользнул на лежащую под ногами Влада листовку, и что-то в его поведении изменилось. Он развернулся и зашагал явно быстрее, чем до этого.

Оно, конечно, всякие люди могли посещать лагерь: тут тебе и военные, и врачи, и сотрудники благотворительных организаций, с которыми он даже успел познакомиться. Простые жители города старались не соваться в лагеря, появившиеся как черте, так за пределами города. Иногда, конечно, приходили сердобольные граждане и приносили запасы одежды и еды, учетом и распределением, которой, в том числе, занимался и Влад.

"Оно тебе надо?" — пронеслось в голове. Но тут же возникла другая мысль: "Ну и что ты тут забыл?"

Сначала человек показался Владу абсолютно незнакомым, что было странно, так как лица в лагере за несколько недель примелькались, а внешне незнакомец совсем не выглядел как беженец. Даже не столько по одежде, сколько по тому как держался, и вообще, как говорится, по морде лица не походил на человека лишившегося крова или близких людей. Но мозг говорил, что Влад его уже где-то видел.

Без лишнего наезда, вполне себе вежливо, он решил уточнить цель нахождения мужчины в лагере, чисто для очистки совести. А то потом мысли замучают, что не спросил, а расскажет потом начальству, ему предъявят, что он не среагировал. Хрен разберёшь, как лучше.

— Эй, уважаемый, подожди! — крикнул Влад вслед незнакомцу.

Мужик с оттопыренной курткой только ускорил шаг. Не то, чтобы бежал, но шёл уж очень быстро. "Твою ж мать!"

— Эй, стой! Да погоди ты! Надо переговорить! Ты беженец? Или новенький? — Влад ускорился и в несколько шагов догнал незнакомца, схватив его за левую руку, от чего тот развернулся на сто восемьдесят градусов.

— Тебе чего?! — огрызнулся мужик и вырвался из захвата, попутно сделав движение, будто что-то реально удерживает под курткой. Влад отметил про себя, что горла от толстого свитера он над воротником куртки он заметил. Значит и правда что-то прячет под одеждой. Неужели очередной "несун" гуманитарки в лагере завёлся? Только-только с одними разобрались, а тут очередные нарисовались.

— Да погоди ты! — начал примеряющим тоном Влад. — Я здесь работаю, вот и интересуюсь, что да как. Вот смотри.

Он аккуратно достал удостоверение, и, развернув его, показал незнакомцу. По его глазам было видно, что он только больше стал нервничать.

В свободной руке мужчина держал брелок с ключом от автомобиля, и машинально крутил его на пальце. Владу показался этот жест знакомым. Да и внешний вид незнакомца взывал к какому-то отложенному воспоминанию. То, что он где-то его видел, Влад уже не сомневался. Осталось только вспомнить, где. Город маленький, иногда знакомыми становятся лица абсолютно незнакомых людей, просто потому, что ты их видишь каждый день в автобусе по пути на работу, или в магазине в очереди на кассе.

И тут Влад вспомнил, где видел этого человека раньше! Ну да, конечно! На площади у вокзала, когда группа студентов пыталась провести антивоенный митинг с лозунгами, явно не направленными на поддержку народа и армии. Их тогда еще увезли подоспевшие, как думал Влад, эфэсбэшники. Затолкали в микроавтобус как мешки с картошкой и улетели в дель. Это же он тогда бросил фразу "Сейчас начнётся!"

Похоже незнакомец тоже узнал Влада, или просто у него сдали нервы, и он забыл, что у него под курткой что-то есть. Хватка ослабла и на тротуар выпала пачка бумаги формата А5.