Сумеречное состояние - Игорь Колосов

Чтобы узнать, где сейчас живет Юра, Арсению понадобился всего один телефонный звонок. В справочной он узнал прежний адрес Юриных родителей, и оказалось, что они до сих пор живут на той же улице.

Он рискнул зайти лично без предварительного звонка. Двое милых старичков пытались уговорить его выпить чаю с вареньем. Арсений с трудом отказался. Адрес и телефон своего сына они дали без единого вопроса. Арсений на всякий случай, чтоб успокоить стариков, сказал, что недавно столкнулся с другом детства, мальчиком из их бывшей компании, захотел повидать и Юру.

Отыскав нужный номер дома по улице Сурикова, Арсений какое-то время рассматривал двор. Вдоль дороги росли деревья с кустами, и его вряд ли бы заметили из окон. Одноэтажный дом выглядел просто, но не было сомнений, что он очень просторный.

Арсений увидел во дворе девочку лет девяти и решился. Подошел, назвал ей Юрину фамилию, спросил, нельзя ли его увидеть. Девочка сказала, что это ее папа, и позвала его. Арсений с облегчением вздохнул: значит, никаких похорон не было. Неужели мать ошиблась? Или все еще впереди?

Вышел Юра, и Арсений поразился. Друг детства остался прежним и одновременно меньше всего напоминал прежнего Юру. Теперь он не был пухлым, он стал скорее поджарым и хлестким. Лицо уже не было круглым и, как будто принадлежало в детстве совсем другому мальчику. В то же время именно в лице осталось что-то легко узнаваемое. Наверное, в улыбке и глазах.

Арсений представился, Юра заулыбался:

— Узнал, узнал. Почти сразу же, как только ты рот открыл. Какими судьбами?

Они провели чудесных два часа, смеялись, вспоминали, хлопали друг друга по плечам, не переставая выговаривать «да-а», и Арсений даже не объяснял, почему нашел Юру.

Арсений так расслабился, что позабыл об истинной причине, что привела его сюда. Юра познакомил его с женой и детьми. Арсений уже всерьез подумывал, что надо бы встретиться как-нибудь семьями и познакомить своих домашних.

Лишь когда они прощались у калитки, а младшая дочка вертелась рядом, Арсений с опозданием вспомнил, что хотел предупредить Юру. Но он не решился — ситуация к этому не располагала, и Арсений понял, что об этом лучше заговорить во время следующей встречи. Они попрощались, условившись созвониться дней через пять-семь, раньше Юра был очень занят.

В этот вечер Арсений долго ворочался, несколько раз будил жену. Замаявшись, он провалился в какой-то абсурд, в котором, казалось, все же мелькало рациональное зерно.

Арсений шел по дороге и каждый раз на обочине замечал спящего Юру. Именно спящего — когда Арсений касался его рукой, тот поднимал голову, заспанный, с виноватой улыбкой и просил, чтобы ему дали поспать еще немного. Арсений шел дальше, но дальше снова натыкался на спящего Юру, и тот в очередной раз хотел немного поваляться. Наконец, Арсений заметил, что друг раздражается, неудачно скрывая это, но Арсений никак не мог пройти мимо — нечто всякий раз вынуждало его сойти с обочины и наклониться над спящим Юрой.

Когда Арсений очнулся среди ночи, он вдруг отчетливо понял: нужно позвонить Юре и сказать, что ему делать. Потребность и ясность, что это обязательно нужно сделать прямо сейчас, была настолько сильной, что он даже приподнялся, поискав глазами телефон, но было, наверное, начало четвертого утра, и Арсений решил, что можно обождать до утра. До утра с Юрой ничего не случится.

Арсений проснулся в начале десятого. Было солнечно и как-то сонно. Арсений сел в кровати, прислушался к тишине в квартире, пожал плечами. Он очень смутно помнил свой ночной порыв, и сейчас потребность позвонить показалась какой-то несерьезной. Действительно, что он скажет?

Сказать было нечего, и Арсений решил повременить до предстоящей встречи.

Когда зазвонил мобильный, Арсений разворачивал пакет с батоном, чтобы покормить уток; утки, завидев человека на берегу пруда, крякая, подплывали к нему, сбивались в кучу.

Арсений достал мобильник, глянул на экран. Звонила Валерия.

Минуло не больше получаса, как он ушел из дома, а жена, откровенная беседа с которой не получилась в очередной раз, уже звонила ему. Это было так неожиданно, особенно, если учесть, как они расстались, что Арсений медлил, гоня мысль, что случилось что-то нехорошее.

Проснувшись спустя три дня после встречи с Юрой, Арсений почувствовал необъяснимую тоску, как будто где-то в ином мире заточили в клетку часть его души. Эта тоска породила уверенность, что сегодня Арсений от нее не избавится. Он ощутил сильнейшую потребность в общении, просто в присутствии кого-нибудь рядом, и возликовал, что сегодня выходной, и жена дома.

Странно, конечно, что она не отсыпалась, как обычно, а уже с кем-то разговаривала по мобильнику в кухне, но это не имело значения.

Даже не умывшись, Арсений вошел в кухню, присел за стол с намерением пообщаться с женой хотя бы о пустяках. Просто говорить, говорить с ней, и неважно какой в этом будет смысл. Только бы убежать от этой мощной тоски, похожей на лавину, спешащую похоронить под собой все живое.

При виде мужа Лера прервала разговор по телефону, даже не попрощалась с собеседником. Она засуетилась, шагнула к плите, налила в чайник воды. Казалось, она хотела что-то сказать, например, предложить ему кофе, но почему-то молчала. В другой день Арсений спросил бы, почему у нее такой странный, виноватый взгляд, словно она сделала что-то нехорошее, но не сегодня.

Сейчас он почувствовал к ней такую жалость, словно прежде не замечал, как их отношения затухают, и ни общения, ни ласки у них давно нет. Казалось, только сейчас кто-то открыл ему глаза.

— Лера, — тихо окликнул он ее. — Что с тобой?

Она на секунду оглянулась.

— Ничего. Все нормально. Просто… на работе бардак. Как обычно.

Они помолчали с минуту. Она налила кипяток в две чашки. Запахло кофе.

— Почему ты… такая? Как будто тебя что-то терзает? Расскажи мне, пожалуйста. Я ведь твой муж.

Она обернулась к нему, их взгляды встретились. Ее губы задрожали, а в глазах было что-то такое, что Арсений почувствовал: она хочет ему что-то сказать и, возможно, давно. Но минута прошла, а жена молчала, и это вынудило Арсения заговорить самому. Он уже забыл, что хотел легкой беседы. Его прорвало:

— Понимаешь, в последнее время постоянно происходят какие-то странности. То я вижу приятеля, который давно погиб, то мне мерещится какая-то чертовщина, то эти звонки, когда неизвестный о чем-то предупреждает. Мне кажется, я схожу с ума. Я измучился, у меня нет сил, а единственный близкий человек — ты, — Арсений вздохнул, чувствуя почти противоестественную слабость, будто только что выполнил тяжелейшую работу. — Наши отношения все хуже и хуже, а я даже не могу объяснить причину. Мне очень тяжело. Я хочу, чтобы меня поддержала хотя бы ты.

Кофе остывал, но ни она, ни он не взяли чашки, словно их не было.

— Давай забудем о том, что между нами было что-то не так, — продолжил Арсений. — Давай вести себя, как будто мы только-только начали жить вместе. Ты согласна?

Она молчала. Кажется, она силилась не заплакать. Арсений хотел подойти к ней, обнять, но не решился.

— Тебя ведь что-то гложет, так? Я готов выслушать тебя, Лера, — он встал из-за стола. — Я понимаю: я часто был к тебе невнимателен, постоянно занят собой, а тебе, как любой нормальной женщине, иногда хочется просто поболтать со своим мужем ни о чем. Я… не самый лучший муж, но ты тут ни причем. Ты у меня дама что надо. Ты — замечательная, ты — верная, ты…

Лера вдруг разрыдалась. Арсений смутился, потянулся к ней, обнял, но жена вырвалась, выбежала из кухни, закрылась в ванной. Он попытался вытянуть ее оттуда, но она умоляла оставить ее хотя бы на время. Она по-прежнему рыдала, ее слова были невнятными, но общий смысл Арсений понял: ей необходимо побыть одной, иначе у нее будет нервный срыв.

И Арсений ушел. По дороге в парк купил хлеба, понимая, что лишь какая-то живность сейчас способна уберечь его самого от нервного срыва. Действительно: при виде уток стресс ослабел, а звонок мобильного вынудил снова напрячься.

— Что случилось? — спросил он, сняв трубку.

— Тебе надо вернуться домой, — жена не плакала, но ее голос был каким-то странным. — Поскорее.

— Ты все-таки решила со мной поговорить? — почему-то эта мысль расстроила Арсения: жажда откровенного общения прошла, и предстоящая беседа показалась ненужной да еще и тяжелой, как неинтересная, нудная работа.

— Арсений, ты… Когда ты придешь? — в голосе Леры послышался испуг. — Ты уже далеко?

— Нет, я на пруду, хотел уток покормить. Что случилось?

— Тут звонила одна женщина… — Лера замялась.

— Что за женщина? — Арсений вспомнил свою последнюю недолгую любовницу, и внутри похолодело: что еще задумала та шлюха? — Что она говорила?

— Она… Арсений, ты можешь прийти домой?! — последние слова Лера выкрикнула.