Камера! Мотор! Магия - Катерина Кравцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы не можем назвать себя любящим дядюшкой, однако Валардралис — следующий в очереди на престол, а Фелирауне уже несколько лет как сговорена в супруги старшему сыну Дома прибрежных земель. Их гибель, да еще от темной твари, оказалась бы для нас невосполнимой утратой.
Я не могла согласиться с его отношением к младшим родственникам, но могла его понять: в земной истории к родовитым наследникам относились чаще всего ровно так же, как и под сенью Великого леса. Герцогу тоже близки были чувства лесного короля: в Морионе, если верить тому, что мне о нем рассказали, творилось нечто очень похожее. Непонятным оставалось одно — чем мы могли помочь лесным обитателям?
— Какой помощи вы ожидаете от нас, государь? — словно прочитав мои мысли, осторожно спросил Джемс. — Ведь вы поведали нам о своих секретах ради того, чтобы получить от нас какое-то содействие?
— Да, мы просили бы вас помочь… если бы только знали, о чем просим. Нам необходимо разоблачить того или тех, кто помог дипсе проникнуть в наш мир. И примерно наказать злодеев, чтобы обезопасить Великий лес от нашествия сил Тьмы. Но как это сделать — увы, нам неведомо.
Вот и ответ на вопрос, почему мне открылись двери в какое-то определенное место: именно в этом мире без нас было никак не обойтись. Мы появились как раз вовремя, чтобы спасти Валара и Фели, и теперь должны были придумать что-то, чтобы спасти весь Дом Великого леса целиком. Я принялась было перебирать в голове способы помочь Ильдрасилу раскрыть «темный заговор», но ничего толкового, как назло, в голову не приходило. Зато его светлость улыбался так, будто уже нашел решение монаршей проблемы.
— Не случится ли, государь, в ближайшие дни при вашем дворе некоего собрания, где присутствовало бы как можно больше приверженцев Тьмы? Не только их одних, конечно, — просто лучше всего было бы понаблюдать за ними в непринужденной обстановке. Не стану ничего обещать наперед, но вполне возможно, что я сумею обнаружить тех, кто заставляет вас тревожиться за будущее вашего дома.
Король оживился.
— Полагаю, все складывается весьма удачно для нас. Не далее, как завтра, мы отмечаем день поминовения наших благородных предков. Во дворце соберутся все значительные представители нашего дома, и среди них определенно будут те, кто желает нам и нашему семейству зла. Но как вы сумеете отличить их от благонамеренных наших подданных?
Джемс потер ладони и азартно пообещал:
— Отличим, государь, не извольте сомневаться. У нас, стихийников, есть свои способы узнать истину. Даже такую, которую тщательно скрывают.
Я следила за своим бывшим арестантом с удовольствием. Из сжатого, точно пружина, настороженного и ехидного господина его светлость необратимо перерождался в человека, уверенного в себе самом и своих возможностях. Приятно было думать, что я тоже приложила руку к этому преображению.
Нам оставалось только дождаться следующего дня, чтобы сделать то, что предназначено, и можно было возвращаться домой. При этой мысли я мечтательно заулыбалась: ради того, чтобы вернуться в точку перехода поскорее, я готова была приложить все возможные усилия.
Утро принесло приятные сюрпризы: нам доставили парадные костюмы с королевской просьбой «принять скромный дар и не посчитать его недостойным Дома огненных молний». Это был вежливый вариант просьбы одеться согласно местному протоколу. А то костюм герцога еще мог считаться относительно пригодным для праздника, но мои джинсы и ботинки — вряд ли, хотя до сих пор о несоответствии все тактично умалчивали.
— Со свиным-то рылом да в калашный ряд, — подмигнула я своему отражению в зеркале.
И принялась наряжаться. Ну покажите мне женщину, которой не принесет радости роскошное платье! Мое было бледно-голубым, отделанным крупным жемчугом и тонким, как паутинка, ажурным кружевом. К этому великолепию прилагались ладные башмачки из серебристой кожи и такого же материала пояс, расшитый серебряной нитью. Наряд подходил мне настолько, что просто не мог принадлежать раньше кому-то другому. Тут я заподозрила здешних швей в трудовом подвиге: у них имелась всего одна ночь на создание роскошного одеяния, и все-таки они успели.
Джемс дожидался у выхода из предоставленных мне покоев. Он внимательно осмотрел меня, и склонился в низком, уважительном поклоне.
— Ты прекрасна, леди, — констатировал он. — Боюсь, среди дам не найдется равных тебе по красоте.
— Красаувицаа! — присоединился к комплиментам Велизарий, увязавшийся, видимо, накануне ночевать с его светлостью.
— Благодарю вас, господа, — я присела в реверансе и тоже осмотрела своих спутников.
Джемсу перепал темно-лиловый костюм и аксессуары из черной кожи — высокие сапоги и пояс с резной черненой пряжкой. Что до Велизария, его шубка была заботливо расчесана, а на шее красовался бант из той же ткани, из которой сшили мое платье. От этой дивной комбинаторности в наших образах я пришла в романтическое и даже несколько пафосное расположение духа.
— Известно ли вам, что нас ожидает?
Выяснилось, что для начала нас приглашают к утренней трапезе в малую столовую. После трапезы все отправились к некоему подобию капища, где жрец в одеждах темной зелени, скроенных будто из древесной листвы, совершил тризну по ушедшим пращурам Дома Великого леса. Я плохо представляла себе тонкости языческих обрядов, но выглядело все торжественно, и лица у собравшихся выражали почтение к предкам и приличную ситуации умеренную скорбь. И совершенно невозможно было разглядеть на этих лицах злокозненность, склонность к измене и стремление извести королевскую семью.
— С виду все такие приличные люди, — задумчиво прошептала я. — А поди ж ты, злоумышляют.
— У них могут быть разные причины для того, чтобы обратиться к Тьме, — так же тихо ответил Джемс. — Но давать темным силам возможность преуспеть ни в коем случае нельзя.
Ну да. Нельзя. Но как он собирается изобличить предателей, я даже представить себе не могла. Оказалось, однако, что это и впрямь не стоит герцогу слишком большого труда. Вечером мы собрались во дворце, Джемс постоял в дверях, оглядывая придворных, и отошел в тень, чтобы сделаться как можно незаметнее.
А потом прошептал что-то одними губами, и двинул руками, как бы отпуская в полет невидимых птиц. В первое мгновение я ничего не заметила, и увидев мое недоумение, его светлость сжалился над новичком в магической науке.
— Присмотрись к воздушным потокам. Заметила?
О
