Основание - Айзек Азимов

— Так же, как все остальное, — ответил Борт. — Если это правда, то это — абсолютное безумие. Хотя и не больше, чем все остальное.

— Мне кажется, — заметил Орси, — у Хардина нет никакого секретного оружия. Это просто…

— Ну да, — рассердился Сермак. — Такой чертик в коробочке, который выскочит в нужный момент и заставит Венуса упасть в обморок. Основание легче взорвать самое себя, чтобы не мучиться, чем рассчитывать на какое-то секретное оружие.

— Ну что же, — сказал Орси неторопливо, меняя тему разговора. — Тогда поставим вопрос так: сколько у нас еще осталось времени?

— Вопрос что надо! Но не ждите от меня ответа. Пресса на Анакреоне вообще никогда не упоминает про Основание. В газетах сейчас полно статей о предстоящем празднике и ничего больше. На следующей неделе Лепольд станет совершеннолетним.

— Тогда у нас в запасе еще несколько месяцев.

Вальто улыбнулся в первый раз за весь вечер.

— Это дает нам возможность продержаться еще немного…

— Черта с два нам это дает! — нервно выкрикнул Борт. — Говорю вам, король для них — Бог! Вы что, думаете, что ему придется вести в народе пропагандистскую кампанию, чтобы поднять в народе боевой дух? Или он будет изо всех сил агитировать своих людей, обвинять нас в агрессивности, рассчитывая на дешевые эмоции? Когда придет время начать нападение, Лепольд отдаст приказ, и его люди пойдут драться. Все очень просто. Это самая проклятая из всех систем. Ты не задаешь вопросов Богу. Он может отдать приказ уже завтра, и ничего с этим не поделаешь.

Все собравшиеся пытались говорить одновременно. Сермак нетерпеливо стучал кулаком по столу, когда входная дверь отворилась и в комнату ввалился Леви Нораст. Он остановился, стряхивая со своей куртки мокрый снег.

— Вы только поглядите, — вскричал Леви, кинув газету на стол. — По всем каналам телевидения передают одно и то же.

Пять голов склонились над развернутой газетой.

Сермак сказал хриплым голосом:

— Великий Космос, он едет на Анакреон!

— Это предательство! — возбужденно пискнул Тарки. — Черт меня побери, если Вальто не прав! Он нас просто предал. А сейчас едет за своей платой.

Сермак поднялся.

— Теперь у нас нет выбора. Я попытаюсь завтра убедить Совет, чтобы Хардину было выражено недоверие. Если и это не поможет…

Прошедший недавно снег покрыл заносами дорогу, и автомобиль с трудом пробирался по пустынным улицам. Серая заря наступающего дня была холодна не только в поэтическом смысле, но и в буквальном. В такое холодное утро вряд ли кто-то стал бы заниматься сложнейшей политикой Основания, будь то член Партии действия или сторонник Хардина.

Иоганну Ли положение вещей явно не нравилось, и он ворчал все громче.

— Это будет плохо выглядеть, Хардин. Они скажут, что ты улизнул.

— Пусть говорят, что хотят. Я должен попасть на Анакреон, и я хочу это сделать спокойно. Прекрати, Ли.

Хардин откинулся на спинку сидения автомобиля, его знобило.

В автомобиле не было холодно, но что-то мерзкое сквозило в этом заснеженном мире, проносящемся за окном автомобиля, и Хардина это раздражало. Он машинально произнес:

— Когда-нибудь надо начать контролировать погоду на Терминусе. Это можно сделать.

— Я бы предпочел, — отозвался Ли, — покончить в первую очередь с другими проблемами. Например, как ты относишься к тому, чтобы контролировать не погоду, а, скажем, Сермака? Хорошая сухая камера, в которой температура не будет превышать круглый год 25 градусов по Цельсию, вполне ему подойдет.

— После чего мне действительно понадобятся телохранители, — ответил Хардин, — и не только эти двое.

Он указал на двух мужчин, которые ехали на переднем сидении вместе с шофером. Глаза их зорко оглядывали пустые улицы, а руки уверенно сжимали рукоятки атомных бластеров.

— По-моему, ты просто-напросто хочешь развязать гражданскую войну, — сказал после непродолжительной паузы мэр.

— Я? У нас есть все основания опасаться Сермака. — Ли начал перечислять по пальцам: — Раз. Сермак вчера устроил бучу на заседании Совета и потребовал, чтобы тебе было выражено недоверие.

— Он имел на это полное право, — спокойно перебил его Хардин. — Кроме того, его предложение было отвергнуто 206 голосами против 184.

— Безусловно. Большинством в 22 голоса, когда мы рассчитывали по меньшей мере на 60. Не спорь, ты сам это прекрасно знаешь.

— Чуть было не проиграли, — признался Хардин.

— Прекрасно! И давай дальше. Два: после голосования 59 членов Партии действия поднялись и ушли с Совета.

Хардин ничего не ответил, и Ли продолжал:

— Три: перед уходом Сермак заявил, что ты предатель и едешь на Анакреон за тридцатью сребрениками, что проголосовавшие за тебя вольно или невольно участвуют в этом предательстве и что его партию называют Партией действия не просто так за здорово живешь. И что же все это значит?

— По-моему, неприятности.

— А сейчас ты пытаешься улизнуть пораньше утром, как преступник. Ты должен, Хардин, встретить их лицом к лицу, если понадобится, то, черт возьми, объявить военное положение.

— Насилие — это последнее убежище…

— Беспомощного? Чушь!

— Ну, хорошо, посмотрим. А сейчас слушай меня внимательно, Ли. Тридцать лет назад Временной Сейф Хари Сэлдона открылся в день пятидесятилетия Основания, и появилось изображение Хари Сэлдона, чтобы объяснить, что же происходит на самом деле.

— Помню.

Ли мечтательно кивнул головой и грустно улыбнулся.

— Это был тот самый день, когда мы взяли верх над правительством.

— Вот именно. В те дни наступил наш первый большой кризис. Сейчас второй, и ровно через три недели исполнится восьмидесятая годовщина Основания. Не кажется ли тебе это совпадение несколько странным?

— Ты хочешь сказать, что он опять появится?

— Я еще не закончил. Сэлдон никогда ничего не говорил о том, что нас ждет, и о том, когда вернется. Но это — одна из деталей его Плана. Он всегда старался не говорить нам о будущем. Невозможно также сказать, рассчитан ли замок Сейфа на то, чтоб открыться еще раз. Вероятно, надо было бы разобрать весь механизм Сейфа, но ведь тогда скорее всего он самоуничтожился бы. Я приходил туда в каждую годовщину, просто так, на всякий случай. Он ни разу не открылся, но сейчас наступает очередной кризис.

— Значит, он появится?

— Может быть, я не знаю. Однако, дело не в этом. На сегодняшней сессии Совета, как только будет объявлено, что я улетел на Анакреон, ты сделаешь официальное заявление: 14 марта сего года появится новая видеозапись Хари Сэлдона, содержащая послание наивысшей важности касательно нынешнего кризиса, успешно закончившегося. Это очень важно, Ли. Больше ничего не говори, какими бы вопросами тебя ни засыпали.