Колонист - Андрей Алексеевич Панченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Потом подробности расскажешь — отмахнулся я от Гриши — потери какие? Где зиму провели?
— Потери большие — погрустнел мой бывший боцман — почти пятьдесят человек! Один вельбот кит опрокинул, не смогли спасти мужиков, а остальные в боях и от болезней сгинули. Эскимосы, мать их за ногу! Большая часть, почти двадцать человек, погибла при нападении на наш береговой лагерь на Кадьяке. Первая наша стоянка, потом опытнее и осторожнее стали. А зимовали мы в Охотске, правда он сейчас Косым острожком называется. Зимовье просто укреплённое. Там отряд казаков стоит, ясак с местных эвенков собирает. Я кстати привез с собой двух казаков. Посланцы типа.
— Хреново… — вздохнул я — потери большие. И как вас казаки встретили?
— Да как… — рассмеялся Гриша — немцами обзывали, да и без мордобоя не обошлось. Их там всего пятьдесят человек дурью мается, а у меня почти триста рыл. Как в сказке получилось. Пришли мы значит к поселению, а они закрылись, пушечку на нас навели, и велели убираться к такой-то матери. А я им значит, пустите мол воды попить, а то так кушать хочется, что и переночевать негде. И хватит в нас пушкой тыкать, а то у нас нервы не железные, а пушек аж тридцать! Их атаман балдуху свою почесал, и согласился. Правда уже через час мои казаки им морды чистили, за то, что лаются почем зря, не подумав даже, что мы русский язык понимаем, чуть на ножи друг друга не подняли. Но обошлось, и потом мы мирно с ними жили. Даже два нападения помогли отбить. Они всё никак поверить не могли, что русские из-за океана пришли. Вот по распоряжению атамана двое с нами и отправились. Я обещал их в следующем году назад доставить.
— Факторию заложил, как мы договаривались? — ещё одной задачей Гриши было именно основание поселения на берегах Аляски.
— Факторию сделали, почти форт получился. Тридцать человек там оставил — кивнул головой Гриша — даст бог продержатся до следующего года. Уж больно там местные гопники не приветливые. Вооружены парни хорошо, должны построить коч, оснастку и материал для постройки мы им оставили тоже. Будут добывать калана и попытаются наладить контакт с местными. Хотя вряд ли получится, этих надо только силой давить, нормального языка они не понимают. Пока факторию строили, приходилось их выстрелами из мушкетов отгонять. Тяжело там парням будет.
— Да уж, помотало вас. Много хоть китов и каланов добыли? — поинтересовался я.
— Полные трюмы! Китов как грязи, было бы так в наше время, мы бы сезон за месяц закрывали. Ты представляешь, я видел стадо кашалотов в несколько сотен голов! Их мы конечно всего пару раз били, но сам факт! Там никого из китобоев ещё ни разу не был! Каланов на Кадьяке набили особо не напрягаясь. Вообще человека не боятся. На расстояние вытянутой руки к себе подпускают! Идёшь по берегу с палкой и лупишь куда не попадя. Две тысячи шкурок взяли. Взяли бы больше, но трюмы и так бочками с ворванью полны — гордо поделился своими достижениями в истреблении живности Гриша — мех плотный, с калифорнийским не сравнить! А стоят они судя по всему дохрена и больше, атаман так аж чуть слюной не захлебнулся, когда нашу добычу увидел. А у вас тут чего было? Смотрю кораблей то прибавилось, повоевали с кем?
— Да Гриша, пропустил ты самое веселье. Англичане тут к нам с претензиями приходили — рассмеялся я — теперь у нас на два линкора больше стало, и пленных пару тысяч. И самое главное, «Посейдон» в том бою участвовал! И показал себя во всей красе. Я сам его водил. Как итог, четыре линкора на его счету и два фрегата, а нам только мачты снесли и обшивку поцарапали!
— Да ну⁈ — глаза Гриши загорелись нездоровым блеском — заработал паровик⁈
— Ну как сказать — замялся я — так-то он заработал, и даже почти как надо отработал, только сдох уже на второй день. Наши яйцеголовые до сих пор чинят. Надо его дорабатывать, а лучше новый с нуля строить. Ладно, потом всё расскажу подробно. Давай команду на разгрузку и иди приводи себя в порядок, поди соскучился по своей? Или вы там придумали как без женщин обходится? Сам же говоришь, бобров много, чукчи злые, и китов километр…
— Иди в пень! Придурок! — деланно надулся Гриша, но на долго его не хватило. Он снова весело рассмеялся — мы то ладно, а казаки там уже третий год сидят!
— Железные парни, настоящие полярники! — поразился я мужеству казаков — своей мозолистой, пролетарской рукой себя в узде держат?
— Я не в курсе таких подробностей — заржал мой друг — но баб я там не видел!
Гришины корабли становились на разгрузку, экипажи не терпеливо пытались закончить все свои дела и как можно быстрее оказаться на берегу. Почти у каждого уже были семьи. На пристани толпился народ, выискивая своих родных и близких. То и дело среди толпы раздавались возгласы радости или горя. Не все дождались своих мужей, сыновей и братьев домой…
Добыча экспедиции и правда поражала воображение. Бочки с ворванью скатывали по сходням одну за другой, вниз несли бесконечные мешки, забитые шкурками морских бобров. Экспедиция окупилась многократно, а значить на промысел мы будем однозначно ходить. Как минимум ещё одна экспедиция точно будет, оставленных в фактории мужиков я не брошу. Посмотрим по итогам года, удержатся ли они среди враждебных северных племён, и как смогут выполнить поставленную перед ними задачу. Да и посланников казацкого атамана надо будет домой вернуть.
Посланники казаков имели типично русские морды. Лица заросли густыми бородами, волосы подрезаны под «горшок». Одеты они были в кафтаны и шаровары, на ногах красовались сапоги. По словам Гриши, с собой у них была и зимняя одежда, полностью эскимосская, очевидно из
