Пурпурное Древо Порфирия - Лариса Чурбанова

Сейчас народу на каждом из суденышек было не так много: всего по три десятка. Половина русичей, а половина нурман. Всего в походе шло три лодьи и один струг. Викинги отчаянно скучали, не привычные к речным гладям. Им, лихим, подавай соленые морские брызги, да простор бескрайний. А тут двигаться тихонечко надо. В опасных местах на сушу высаживаться, а однодеревки с поклажей осторожно вести у берега, ощупывая ногами илистое дно.

Вот и маялись воинственные северяне, тоскливо пялясь на осеннюю серую воду. Не блеснет ли играя, рыба, не покажется ли рыбачий челн- все будет чем себя потешить. Драный нурманин с горбатым усталым носом почти свесился за борт, надзирая, не случится ли там что интересное. Оно и не заставило себя долго ждать.

- Гляди, хевдинг, там лодчонка по правому борту!- радостно вскричал горбоносый, оборачиваясь к Гардраде. Все разом высыпали смотреть.

В самом деле, среди хмурых волн качался маленький челночок. Подплыв поближе, они ясно смогли рассмотреть и сидящего в нем рыбака.

- Ты, глянь, девка, лопни глаза, настоящая девка - весело загомонили гридни.

Женщина в лодчонке встала и приветственно взмахнула рукой. На дне посудины у нее лежала не только рыба, но и спеленутый в звериные шкуры младенец.

- Рыбки не купите, господа хорошие? - молодайка кричала против ветра, и ее голос только чуть долетал до насады. - Улов хороший- линями дедушка-водянник подфартил. Не побрезгуйте!

- А что? - Гардрада подмигнул Ольгерду. - Возьмем, пожалуй, твою добычу. Все лучше, чем кашу с пустом жрать!

Охапка серебристых рыбин быстро перекочевала на корму головной лодьи. Гарольд тут же махнул кормчему двигать вперед.

- Постой, Гарольд, а платить? - схватил его за локоть князь.

- Да перебьется, девка, - отмахнулся синеокий Гардрада. - Пусть рада будет, что цела и на свободе осталась. А рыбы она себе новой наловит.

- Не дело говоришь, - нахмурился Ольгерд. - Совсем ожаднел ты в Царьграде своем, уж и на человека не похож. - И он кинул в лодчонку горсть мелкого серебра. Женщина, от которой не укрылись долгие переговоры на корме, благодарно улыбнулась князю.

- Спасибо, мил человек, удачи тебе в пути!

- А ты одна, что ли, хозяйствуешь? И не страшно тебе с дитем рыбачить?

- Да обвыклась я, а раньше пужалась, конечно. Хозяин мой в это лето сгинул, вот и приходится...

- Не слыхала ли, в Любече что деется? Туда плывем, вот думаем, приставать ли?

Казалось, такой простой вопрос подействовал на молодую мать совершенно непонятным образом. Она наклонилась, схватила дитя на руки и принялась тревожно озираться. Но кругом была одна вода, и никакой опасности в ней не просматривалось.

- Не ладно там, ой, неладно, - испуганно зашептала рыбачка, продолжая оглядываться. - Плыли бы вы стороною, сердешные, судьбу свою не искушали.

- Да ты толком говори, не блажи, - сердито приказал Ольгерд. Бабьи причитания всегда приводили его в состояние легкого озверения.

- Беда в Любече, как есть несчастье, - женщина чересчур крепко стиснула ребенка, и он начал попискивать, вторя испуганному голосу своей матери. - Люди там пропадать начали. Как ночь- так одного-двух и не досчитываются. Карауль-не карауль- мрут и все тут.

- Дружинные на борту взволнованно загомонили. Многие из них знали любечского князя Малха. Не больно расторопный, зато справедливый и добродушный середович пользовался заслуженным уважением не только своей дворни. Хотели расспросить рыбачку подробнее, но она уже разворачивала лодчонку, словно сам разговор с плывущими в злое место людьми мог принести ей несчастье.

- Одно вам скажу, не езжайте туда, не то худо будет, - крикнула женщина уже совсем издалека.

- Вот ворона, - досадливо сплюнул Гардрада. Его багряный плащ словно языки пламени трепыхался под порывами речного ветра. - Такую зловестницу камнями побить надобно, а ты ей серебра отсыпал. Но в одном эта баба права. Ни к чему нам в Любече швартоваться. Что нам своих бед мало, еще в чужие ввязываться?

Ольгерд ухмыльнулся в усы.

- А кто-то тут жаловался, что больше квашенную капусту есть не может? Где ж солонину покупать станем?

- Я викинг, а не баба на сносях, - гордо ответствовал Гарольд. - Неужели я пару дней без мяса не проживу? К тому же и рыбы купили, перебьемся.

- Какой ты, к болотной кикиморе, викинг, когда уползаешь в кусты при одном упоминании об опасности? - ощерился Ольгерд. - Ты меня как уговаривал? Мол, боги не посылают удачи трусам? Так что ли?

- Боги не посылают удачи дуракам! - рявкнул нурманский хевдинг. - А ты, брат, похоже совсем умом тронулся после старичка-сноедца.

Оба князя как два волка-одинца ходили друг возле друга кругами. Вот-вот сцепятся и пойдет драка не на жизнь, а на смерть. Первым опомнился Гардрада. Когда не на своем корабле плывешь, да чужой команды раза в два поболе будет, приходиться быть осмотрительным.

- Прости, Ольгерд, право, прости, - смиренно склонил он светлокудрую голову. - Сам не знаю, что это на меня нашло.

Ольгерд остановился и тяжело повертел могучей шеей. Гнев с трудом покидал его.

- Ладно, будет. Плывем к Любечу, ребята! - крикнул он столпившимся на корме воинам. Русичи радостно зашумели. Их князь куда как покрепче нурманского будет! В беде соседа не бросит, это дорогого стоит. Варяги попоглядывали на своего слегка понурого предводителя, и тоже принялись славословить Ольгерда.

Караван судов Ольгерда мирно прошлепав по пойме Днепра тихонько пристал к левому берегу. Стены любечского детинца сработанные из глины и дубовых срубов сбегали стройными рядами с Замковой Горы и кольцом охватывали весь город.

- Ты гляди, укреп-то сколько понастроили! - вырвалось у пегого с побитой мордой варяга, того самого Хельги, на котором опробовал свое искусство волхв Оканя. - Такой город штурмовать и думать нечего!

В самом деле, миновавши прочные дубовые ворота, ведущие в город, путешественники прошли только первую линию обороны. Здесь шумел базар, гомонили торговые люди. Белое, со сливочной желтизной масло в глиняных крынках приковало голодный глаз Серого. Продававшая его пухлая старушка уловила его и инстинктивно прикрыла фартуком свой товар. Мальчишка хищно шмыгнул носом и отвел взгляд. Но кругом было столько манящего съестного, что рот сам собою наполнялся предательской слюной. Хрустящее пышное печево с разнообразными начинками от пахучей свинины до сладкой ягоды малины, бережно запасенной еще с лета в заветных туесах. Замечтался Серый, глядючи на такое съестное великолепие. К действительности его вернула черная щетинистая хавронья, свирепо атаковавшая мальчишку сзади. Бывший оборотень не устоял на ногах. Стараясь удержаться, он инстинктивно ухватился за горбатую холку. Свинья дико взвизгнула и понесла с удвоенной энергией. Гридни хохотали, парень проявлял чудеса ловкости, пытаясь удержаться на своенравной скотине, а хозяин хрюшки расталкивал толпу, пытаясь настигнуть беглянку. Наконец, общими усилиями строптивую тварь утихомирили и скрутили. Благодарный мужик сунул мальчишке в руку грошик и Серый тут же стал прикидывать, как его потратить.