Бремя империи - Александр Афанасьев

Пятничный намаз был таким же, как и всегда — протяжный напев муэдзина, склоненные спины правоверных, неразрывно единых в своей вере. Несмотря на то, что мечеть была небольшой, ходили в нее разные люди — и бедные и богатые — но всех их объединяло одно — искренняя вера в Аллаха…

Его заметили. Несмотря на то, что он приходил в штатском, его выправка вполне позволяла предположить, что перед вами — офицер Империи. Таких людей в мечети не привечали — но и запретить приходить на намаз никто не имел права — это было бы грубейшим нарушением норм ислама. Ведь спасутся те, которые уверовали и неважно кем они были до того, как уверовали. Уверовав же, они становятся братьями…

Однако и узнать, чем живет новый брат, было просто необходимо. Поэтому, после намаза за офицером, выходящим из мечети около мечети, пошли трое…

— Аллахумма инни аузу бике мин иблиса ва джюндух [Мой Аллах, прошу твоей защиты от сатаны и его войска] — пробормотал офицер на выходе. Трое переглянулись — именно это полагалось говорить в таких случаях…

Офицера они догнали уже на улице. Почувствовав что за ним идут, тот просто обернулся…

— Ас-салям алейкум, брат… — сказал один из них — да пребудет с тобой благословение Аллаха…

— Ва Алайкуму-с-саламу ва рахмату-л-Лаху — спокойно ответил офицер. Он был явно не русским — об этом говорила и его внешность и акцент, с которым он произносил положенные фразы. Такое очень сложно подделать…

— Мы рады видеть нового брата, присоединившегося к нам… — сказал самый старший — не присоединишься ли ты к нам на нашей пятничной трапезе в мадафе… [Мадафа — своего рода гибрид клуба, кафе и чайханы для правоверных, пристройка к мечети, где они могут собраться после намаза, обменяться новостями, выпить чая, о чем-то договориться. С теорией экстремизма юные мусульмане тоже знакомятся в мадафе]

— Можно… — кивнул офицер…

Бейрут, улица эль Мутанаби. 16 июня 1992 года

— Вы уверены, сударь, что они не просекли подход? [Подход — один из терминов разведки, означает вступление в непосредственный контакт для начала проведения оперативных мероприятий] — Иван Иванович, надев на нос небольшие круглые очки в дешевой оправе, которые я у него никогда раньше не видел, в упор смотрел на нас с Али.

— За все время я не задал ни единого вопроса, все вопросы задавали они — ответил Али — какой же это подход?

Этот вариант мы продумали заранее — верней, я продумал. На чем чаще всего заваливаются полицейские осведомители? Да на том, что начинают задаваться вопросы! А кто это? А что это? А что вы собираетесь делать? Ни ума, ни фантазии — сначала клятва на верность идеалам (исламского освобождения, "патриотизма") — а потом сразу вопросы. Распознать в новичке полицейского агента в этом случае — проще простого…

А вот если новичок ничем не интересуется — вообще ничем! — да и на контакт идет неохотно — вот в нем заподозрить полицейского агента намного сложнее. Али просто был "лакомой приманкой" — обер-офицер Черноморского флота, причем по национальности — турок, по вероисповеданию — мусульманин и при том — выпускник элитного училища. Полный набор — так и просится на вербовку. А если он еще не пойдет на вербовку сразу, а сначала возмутится, да с негодованием отвергнет «подход» противника — вот это будет самое то!

— Хорошо… — не стал дальше расспрашивать Иван Иванович — как бы то ни было, пока все еще на самом начальном этапе. А пока у нас есть новый объект…

Если бы знал, что появится Юлия — не стал бы во все в это влезать. После второго придется соблюдать меры предосторожности, после третьего и частичного раскрытия информации — скрываться. Но останавливаться было уже поздно — поезд шел под откос…

Секретно

Департамент полиции

Главное следственное управление

Дело оперативной разработки N 052/89

"Сатир"

1. Источник N 1/0458 сообщает, что взрыв, произошедший 26.01.1989 года, на нефтяных терминалах в районе Саадиат оплачен владельцем этих терминалов, купцом первой гильдии Абу Бакром — присвоен псевдоним «Сатир». За полгода до этого Сатир подписал договор страхования имущества от огня с "Первым страховым обществом от огня" [Страховое общество с таким странным названием существовало в России до революции в реальности. Дело в том, что тогда все постройки строили из дерева и "огневое страхование" было самым распространенным. От этого и название такое…] на всю сумму стоимости сгоревшего имущества. После чего Сатир вошел в контакт с лицами, совершающими террористические действия, и организовал взрыв на терминале с целью получения страховки. По данным источника за взрыв Сатиром ассигновано террористам пятьдесят тысяч золотых рублей наличными.

…

3. В дополнение к сообщению 1 источник N 1/0458 дополнительно сообщает, что Сатир получил значительную прибыль, купив на значительную сумму опционы на поставку нефтепродуктов из порта Бейрут на Лондонской товарно-сырьевой бирже, по цене значительно выше текущей со сроком исполнения 01.02.1989 года. После взрыва на терминалах, вызвавшего перебои в поставках цена на нефтепродукты повысилась и Сатир заработал на опционной премии около десяти миллионов британских золотых фунтов. Данная операция проводилась через подставных лиц, выгода от данной операции переведена на номерной счет в "Шотландском Королевском Банке".

…

11. Принятыми мерами установлено, что Сатир, начиная с 1989 года регулярно ассигнует значительные суммы на поддержку лиц, придерживающихся радикальных взглядов. Денежные средства перечисляются с номерных счетов в "Бэрингс Бразерс" и в "Шотландском Королевском Банке". Оба банка находятся на территории Великобритании…

— Почему Сатир? — я оторвался от чтения

— Старый, а все никак не уй мется. На территориях же разрешено многоженство — вот он и содержит гарем. Четыре жены, как и положено в Коране. [Правоверный может иметь до четырех жен, но только в том случае, если он сможет их содержать материально и… скажем так — не обходить вниманием ни одну из них. ] Самой старшей — двадцать пять, младшей — семнадцать. Периодически меняет — любит свежатинку — благо у мусульман процедура развода более простая, чем у нас — сказал трижды «талак» — и все… Правда, ради справедливости надо сказать — от него они уходят не только в том, что на них надето… [По законам ислама если муж разводится с женой, то она уходит от него только в том, что есть на ней. Теперь понятно, почему на Востоке женщины навьючивают на себя золото и бриллианты килограммами?]

— Какого же хрена он связался с террористами? Чего ему не хватает…

— Видите ли… — Иван Иванович снял свои очки, аккуратно положил на стол — тот, кому ведомо будущее, может неплохо зарабатывать на этом. А Сатиру ведомо будущее — и он выигрывает при любом раскладе. Если мы остаемся на восточных территориях единственной и неограниченной властью — он зарабатывает деньги за счет страховки, игры на нефтяных ценах и всего прочего. Если же сюда приходят британцы или восточные территории получают независимость — он становится патриотом, тайно спонсировавшим освобождение от ига неверных. Сатир — это кошелек местных исламистов, самый крупный в регионе. Если мы оставим их без денег — тем самым нанесем им больший удар, чем если бы мы провели массовые аресты…

— Когда?

— Чем быстрее — тем лучше. Время бежит быстро — чем быстрее мы будем действовать — тем меньше возможностей что кто-то остановится и подумает над тем, что происходит…

— Где он живет?

— В основном — в Борж-эль-Бражнехе, там у него усадьба. «Фонтенция» — может быть слышали? Есть у него и дом в Маании…

— Охрана?

— Есть, и очень серьезная. К нему не подобраться — по крайней мере, так считается…

Бред… Одно из того, чего я точно знал — что подобраться можно к кому угодно…

— Мы можем идти? — спросил я и за себя и за Али…

— Можете. И… господин Воронцов… — вдруг сказал Иван Иванович, когда я был у самой двери… — будьте осторожны…

Тогда я еще многое не знал. Только потом я понял — что выбирал в качестве первой цели муллу Джималя Иван Иванович не случайно. Это первый раз — ты уничтожаешь мразь, которая по совести жизни и не заслуживает. А потом — когда уже не первый — идет совсем другое. Но отказаться — когда не первый раз — уже невозможно…

Бейрут, квартал Метн. Дорога на Баальбек. 16 июня 1992 года

— Едут!

— Понял… — скорчившись за заднем сидении тесного, взятого напрокат седана, я приготовил видеокамеру…

Мы стояли на самом выезде из города — слева от нас были улицы христианского квартала Метн, справа — шоссе на Баальбек и дальше — в долину Бекаа. Только что, выжимая из машины все возможное мы обогнали кортеж — и пока он пробирался по извилистым улицам центра — мы уже были здесь. Все, кто ехал в долину Бекаа — пользовались этой дорогой, ибо она была недавно отремонтирована. Современное шестиполосное шоссе поднималось по горному склону и уходило за перевал на Баальбек и дальше — на Захле. Движение по нему было весьма интенсивным…