Большой секс в маленьком городе - Татьяна Полякова

– Но позвольте, ведь вы... вы Рязанцева, верно?

– Верно. Я же представилась по телефону.

– Но... вы были помощником Кондратьева по связям с общественностью. Так, кажется? Каким образом вы...

Пудрить ему мозги своими удостоверениями я не стала, мужик с деньгами, а значит, и со связями, проверить что и как он вполне способен, и я ответила:

– Игорь Николаевич обеспокоен происходящим в городе, и мне поручено осуществлять контроль со стороны администрации. – Звучало это довольно бестолково, следовательно, в данном случае хорошо. Руслан Сергеевич похлопал глазами и что-то невнятно промычал. Я расценила это как стремление к сотрудничеству и благодарно улыбнулась.

– Хорошо, – кашлянув, ответил он. – Спрашивайте... Хотя не знаю, что еще могу добавить к уже сказанному.

– Когда вы познакомились с Елизаровой?

– Ольга Сергеевна, – вздохнул он и поморщился, лицо его приобрело мученическое выражение. – Надеюсь, вы понимаете... Согласен, мои... привычки не делают мне чести, но... я женатый человек...

– Я все помню, – заверила я. – Мне бы очень хотелось услышать ответ на мой вопрос.

– Какие могут быть знакомства с... этими женщинами?

– Ну, не знаю. Они о вас отзываются неплохо.

Опять же, посещали вы их довольно часто...

– Клевета, – резко перебил Кондаревский, его пальцы нервно задвигались, он тут же сцепил их замком и стиснул так, что костяшки побелели. – Я... не чаще чем раз в два-три месяца.

– Допустим. С Ольгой вы тогда встретились впервые?

– С кем? Ах... Нет, как-то я уже прибегал к ее услугам.

– Вы долго пробыли вместе?

– Ну, я не могу ответить точно. Полчаса, может чуть больше.

– Сколько вы ей заплатили?

– Это имеет значение?

– Имеет. Так сколько?

– Двести долларов.

– У вас были какие-то особые пожелания?

– Послушайте... – возмутился он.

– Нет, это вы послушайте. Вы умудрились попасть в скверную ситуацию, и это мягко сказано, а теперь строите из себя саму невинность. В вашем возрасте пора научиться отвечать за свои поступки. – Он закусил губу. Такое впечатление, что он сейчас расплачется.

Я поспешила добавить:

– На самом деле я пытаюсь понять, почему она в ту ночь так рано покинула рабочее место.

– Ах, вы в этом смысле... Я сразу ей сказал, что, если останусь доволен, заплачу двести долларов. Возможно, поэтому она решила сократить... свою смену.

– Возможно.

– Я расплатился, и она попросила подвезти ее домой, предварительно спросив, куда я еду. Нам было более-менее по пути, и я согласился.

– Вы поехали в ночной клуб?

– Да, там меня ждали... Клуб на Сущевской, так что крюк незначительный.

– Почему вы не отвезли ее домой, раз уж сделали этот незначительный крюк?

– Она сама сказала: «Вот здесь высади», а потом, я все-таки спешил. Но если бы она попросила, довез бы до подъезда, я же понимаю: женщина, ночью, а район там... даже фонари не горят.

– А где вы с ней проводили время?

– В машине. – Он покраснел, может, от неловкости, а может, не умел врать, поди разберись.

– Там же, в парке?

– Нет. Мы спустились к реке. Я это место уже показывал. Слушайте, я не понимаю, почему вы задаете все эти вопросы? Когда мы расстались, женщина была жива. – Он вновь покраснел, должно быть, злясь на то, что высказывается не очень складно. – А в тот момент, когда ее убили, я находился в компании друзей. В противном случае меня бы уже арестовали, разве не так?

– Наверное, – пожала я плечами.

– Простившись с ней, я сразу же поехал в клуб и пробыл там до утра. Меня все видели: друзья, охрана наконец. Я не убивал эту женщину, и я...

– Успокойтесь, – вздохнула я. – Я просто выполняю свою работу.

Он смотрел на меня с недоверием. Мужчина в возрасте, с интеллигентным лицом... Представить его убийцей действительно трудно. Однако так же трудно представить и разъезжающим у Горбатого моста, высматривающим в темноте девиц поаппетитней... Да и у племянницы был повод отказаться от дорогого подарка щедрого дядюшки.

– Что ж, спасибо, что уделили мне время, – сказала я, поднимаясь. Он этого никак не ожидал и слегка растерялся. – Возможно, нам еще придется встретиться.

– Да... конечно, если это необходимо.

Мы простились, и я направилась к машине. Свернула в ближайшую подворотню и уже оттуда наблюдала за выходом из кафе. Минут через пять появился Кондаревский, сел в «Вольво» и сорвался с места как угорелый. Я пристроилась за ним, особо не прячась, да и затруднительно это на моей машине.

Конечно, он меня вскоре заметил и заметался по городу. На Соборной площади я свернула и тихими улочками поехала параллельно проспекту. Возле торговых рядов я вновь заметила его машину. Потеряв меня из виду, он немного успокоился. Теперь я старалась соблюдать осторожность и изрядно отстала, рискуя упустить его, но мне везло: на очередном светофоре я вновь увидела его машину, выждала немного и пристроилась сзади на приличном расстоянии.

Он свернул на Сущевскую, вскоре я увидела вывеску «Райский уголок». Не знаю, бывать здесь мне не приходилось, но с виду ни за что не подумаешь. Отдельно стоящее здание в два этажа, дом старый, но отделан заново. Вывеска в глаза особо не бросалась, ночью она подсвечена огнями, а сейчас выглядит едва ли не убого.

Справа забор ликероводочного завода, слева автомобильная стоянка, далее жилые дома. Место для ночного клуба не очень престижное. Неудивительно, что до той поры я о нем даже не знала. Впрочем, не всем в центре тесниться, здесь спальный район, один из самых крупных в городе, так что народа хватает.

Кондаревский бросил машину на стоянке (мне пришлось свернуть во двор многоэтажки и наблюдать оттуда) и заспешил к боковой двери чуть ли не бегом, что мужчине его возраста в общем-то несвойственно. Видимо, очень торопился. Он скрылся за массивной дверью, которую на его звонок открыл какой-то молодой человек. Сашка выбрался из сумки и взглянул на меня точно спрашивая: «Долго мы здесь будем сидеть?»

– В следующий раз оставлю дома, – буркнула я.

Желание Кондаревского после встречи со мной повидаться с друзьями вполне естественно, кому ж еще жаловаться на настырную бабу? Однако я допускала, что не только потребность в дружеском участии привела его сюда. Из головы не шел тот факт, что в машине возле моста находились двое охранников, один работал на той самой стройке, а другой вот в этом клубе. Жизнь научила меня не доверять совпадениям, и сейчас я этого делать не собиралась, как бы Вешняков на меня ни гневался.

Ждать пришлось долго. Кондаревский пробыл в клубе более часа, зато вышел оттуда заметно успокоенный.

К машине он направился не спеша и поехал тоже не торопясь. Через полчаса я с неким удивлением поняла, что отправился он к Вешнякову, по крайней мере, остановился возле заветного дома. По какой нужде его туда понесло, догадаться было нетрудно, и я, присвистнув, поспешно поехала домой.

В восемь позвонил Артем.

– Ты дома? Я к тебе в гости собрался. Что взять, пива или водки?

– Водки с пивом, – ответила я.

– Я так и подумал, спросил на всякий случай.

Через пятнадцать минут в дверь позвонили, Сашка бросился к ней, заливисто лая. Каким-то непостижимым образом он узнавал о приходе Артема еще до того, как я успевала открыть дверь.

– Здорово, – кивнул он, сбросил ботинки, сунул ноги в тапочки и пошел в кухню, прижимая к груди поллитровку и пластиковую бутылку с пивом.

– Что у тебя за праздник? – удивилась я, сунула в микроволновку рыбу и принялась шинковать салат.

– Соскучился, – хмыкнул Артем.

– Так я тебе и поверю, – отмахнулась я.

– Жена с пацанами к сестре уехала, я сразу к тебе, а ты еще рожу кривишь, «так я тебе и поверю», – передразнил он.

– Значит, все-таки праздник, – порадовалась я за Вешнякова. Рыба разогрелась, салат я заправила майонезом, мы выпили и закусили. Хоть Артем и намекал на большое счастье, но особо оно не чувствовалось, маялся парень, хмурил лоб, и водка была ему не в радость. – Не тяни, – сказала я, понаблюдав его печаль.

– Кондаревский прибегал, – сообщил Артем. – Не ко мне, к начальству. На тебя жаловался.

– Да? – Я взглянула на часы. – Что-то Дед не звонит. Неужто еще не донесли?

– Не может такого быть, – подивился Артем и был, конечно, прав. Обо всем, что касалось меня, Деду звонили незамедлительно, зная его особое ко мне расположение. А уж если новость скверная, жалобы там или статейка в газетке, спешили особо. Впрочем, мало что хорошего делала я в этой жизни (особенно по мнению ряда граждан), так что все новости на мой счет можно было смело назвать скверными.

– Чудеса, – подивились мы и оказались не правы.

Только мы выпили по второй, как мобильный заработал.

– Дед? – спросил Вешняков, я кивнула и ответила.

– Ты где? – спросил мой старший товарищ.

– Дома.

– Мне только что сообщили...

– Я знаю. У меня Вешняков сидит.