Одержимые Зоной - Анна Китаева

Кайман достал наладонник, сверился с записью. Точно, память его не подвела. В тот день, когда он столкнулся со звуковым миражом и оказался невольным свидетелем гибели сталкера по кличке Заяц, Кайман на всякий случай занёс в ПДА координаты тайника, которым Заяц пытался откупиться от бандитов. Времени прошло немало, но есть вероятность, что нычку ещё не разграбили. Насколько Кайман знал привычки мародёров, они трусили углубляться в Зону, предпочитая нападать на идущих с хабаром сталкеров вблизи Периметра. Вряд ли бандит, прикончивший Зайца, уже успел сговориться с кем-то из не брезгующих вести дела с мародёрами сталкеров, чтобы тот почистил тайник. Во всяком случае, навестить точку стоило.

Мышка наконец ожила. Слезла с койки, поинтересовалась:

— А где здесь можно умыться? В туалете я была, который в конце коридора. Там не то что руки сполоснуть — там даже гадить страшно.

Сталкер состроил гримасу.

— Что поделаешь, здесь живут грубые люди, дети Зоны. Умываются, когда дождь намочит. Пойдём, купим у бармена флягу минералки за большие деньги. Только не умывайся прилюдно, не то мужики подумают нехорошее.

Девушка фыркнула.

— Ну, если это такая проблема, я тоже могу дождя подождать. Тем более что льёт каждый день, достало уже.

Кайман пожал плечами. Его самого дождь ничуть не раздражал — как, впрочем, и отсутствие воды, и грязь в туалете. Что такое неудобства? Как говорится, неудобно с химерой целоваться — пока с одной головой целуешься, вторая ухо откусит. А всё остальное мелочи.

Они зашли в бар, где по обеденному времени тусовался народ. Про минералку Мышка не вспоминала, поэтому просто выпили чаю. Мышка долго не могла отлипнуть от доски объявлений, где красовались надписи типа: «Куплю «кровь камня», оптом», «Кому нужен подержанный броник? Дёшево» и «Меняю компас на хорошие ботинки 47-го размера» с корявой припиской «конпас каторый артифакт». На видном месте красовался свеженький плакат: «Все на зачистку территории! За три собачьих головы наливаем пиво бесплатно!».

— Обленились вконец, — проворчал Кайман. — Развели демократию. Бардак, блин, как в парламенте! Мутанты под самой базой шастают… Как ещё сюда кровососы не наведываются пивка попить!

От соседнего столика ему погрозил пальцем вдребодан пьяный сталкер в «свободовском» комбинезоне с волчьей головой на рукаве.

— Д-демократия — первый шаг кты… ктотль… к тоталитаризму! — наставительно произнёс он. — Т-только анархия! С-свобода, мать её…

Он утерял нить мысли и вернулся к своей бутылке. Кайман поморщился и заторопил Мышку:

— Пойдём!

Девушка как раз дочитала объявления, и вид у неё был ошалелый. Некоторое время она молча шагала следом за сталкером. Они покинули «Скадовск», и Кайман двинул напрямик через плавни.

Озерца на Затоне были мелкие, едва по колено — даже не озёрца, а лужи с маслянистой тухлой водой. Зато окружающие их камыши вымахали больше двух метров высотой. Идти приходилось медленно. В глаза лез болотный гнус, пронзительно ныло над ухом комарьё. Кайман закурил в надежде отпугнуть насекомых и перебить тухлую вонь. На «Скадовске» удалось разжиться сигаретами незнакомой марки. Они предсказуемо оказались дерьмовыми, но сталкер не привередничал — пусть скверное, а всё ж таки курево. В Зоне табак долго не хранился, сигареты теряли запах и вкус, доставляя курильщикам сплошные мучения. Не страдали только сталкеры группировки «Свобода», которые курили вволю, но совсем не табак.

Мышка, у которой только-только сошёл с лица лиловый синяк от укуса, яростно отмахивалась руками от кусачей пакости.

— Мы зачем сюда пошли? — не выдержала она. — Кайман! Разве нельзя было поверху обойти?

— Потерпи чуток. Поверху обходить далеко, да потом ещё придётся по мосту на тот берег перебираться. А на мосту аномалий — как блох на собаке.

— Псевдоблох на псевдособаке, — засмеялась Мышка. Сталкер сдержанно хмыкнул. Набралась девчонка местного жаргона, ёшкин кот.

Плавни и впрямь скоро кончились. Под самым берегом на них выскочил из камышей кабан-одиночка, и Кайман снял его очередью в упор.

Сталкер с девушкой выбрались наверх и повернули влево. Идти по склону было не так чтоб удобно, но по сравнению с плавнями — чистый отдых, пляжная прогулка. Собственно говоря, этот берег когда-то и был пляжем. В те далёкие времена, когда здесь протекала река, а вокруг были заповедные леса, а вовсе не Зона, наверху располагался посёлок Изумрудное с домиками для отдыхающих. Мышка нервно хихикнула, когда они с Кайманом миновали несколько пляжных зонтиков.

— Только не подходи к ним, — на всякий случай предупредил Кайман.

Простенькие конструкции из металлических полос и дощатых планок не могли сами собой продержаться столько десятилетий. Тем более давно должен был развалиться на части и сгнить деревянный пляжный лежак, красовавшийся чуть поодаль. Одна только Зона знает, какие завихрения аномальных полей хранят их от разрушительного действия времени. И уж тем более только Зоне известно — зачем.

Изумрудное осталось по правую руку. В диких зарослях лиственных деревьев едва угадывались остатки бывших домиков. Кайман и Мышка перешли небольшой мост и по асфальтированной дороге вышли к заброшенной радиорелейной станции.

— Приготовь ствол, — велел сталкер. — Зверьё здесь непуганое, наглое.

Он одобрительно глянул, как Мышка управляется с «винторезом». Да, можно за девчонку не волноваться. Задатки у неё и так были хорошие, а практика в Зоне превратила её в классного стрелка. В паре сотен метров перед ними на дорогу выбежала псевдособака, и Кайман ещё только целился, а Мышка уже точным выстрелом уложила тварь.

— Ух ты! Это что за сооружение? — прищурилась девушка. — На оранжерею вроде похоже.

Справа от дороги, над верхушками молодых елей и сосёнок высилось нечто удивительное. Огромная полусфера была сплетена из неровных труб, между которыми оставались большие пустоты, отчего её действительно можно было принять за купол оранжереи. Но стоило подойти чуть ближе, и стало видно, что причудливую структуру образуют ветви дерева.

— Это — соснодуб, — сообщил Кайман. — Я, конечно, ни разу не ботаник, но что-то у него есть общее с теми сосновыми лозами в Лиманске и в Припяти.

Мышка молча кивнула, соглашаясь.

— Подойдём поближе? — попросила она.

— А нам так и так туда надо.

Они свернули с дороги и некоторое время продирались сквозь молодой ельничек. Ёлки тыкали людям в лицо колючими лапами и одуряюще пахли хвоёй. Вблизи соснодуб оказался ещё огромнее, чем представлялось издалека. В отличие от упомянутых сталкером сосновых лоз, которые росли из одного корня, здешняя ботаническая аномалия срослась воедино из нескольких деревьев. У основания их стволы имели больше метра в диаметре.

Сплетённая из ветвей полусфера уходила вверх на высоту нескольких человеческих ростов. Под ней был глубокий овраг, на дне и стенках которого воздух отливал нехорошей зеленью.

— Ядовитая дрянь, — сплюнул Кайман. — Я как-то сверзился туда с самой верхушки, мало того что бока отбил, так потом ещё неделю таблетки жрал, противоядие.

— А зачем ты наверх полез?

Мышка с любопытством ощупывала кору на ближайшем из монументальных стволов соснодуба.

— Зачем, зачем… — проворчал Кайман. — За тем же, за чем и сейчас полезу.

Он снял рюкзак, поставил на предохранитель автомат и отдал его девушке.

— По сторонам смотри! — предупредил он. — И на ПДА поглядывай. Мало ли какие твари могут из ельника вынырнуть.

Поплевав на ладони, сталкер начал восхождение. Выражение «лезть на дерево» для соснодуба было явно маловато.

Минут, наверное, через двадцать, основательно извозившись в смоле и запыхавшись, Кайман добрался до верхушки. Здесь ветки уже прогибались под ним, и пришлось передвигаться сидя. На самом верху пушистые сосновые лапы образовали что-то вроде гнезда. Если со времени прошлого выброса никто не удосужился заглянуть сюда, то… Есть! Кайман торжествующе присвистнул. В сосновом гнезде лежал артефакт.

С того боку, откуда подобрался сталкер, арт был похож на обкатанный водой бурый камень, формой и величиной напоминающий страусиное яйцо. Но когда Кайман дотянулся, осторожно взял его в руки и повернул к себе другой стороной, ему в лицо ударила вспышка чистого алого света. Артефакт пульсировал, то разгорался, то гас, и менял цвет от жёлто-оранжевого до густо-красного. Зашевелился под комбинезоном шуршавчик — почуял чужое пси-поле.

Кайману уже доводилось держать в руках подобную вещь. Арт нечасто встречался, и продать его можно было дорого. Он обладал полезным пси-воздействием — подбадривал, успокаивал, придавал силы и притом не оказывал никаких побочных эффектов. В Зоне его ценность была невелика, здесь шли в ход штучки покрепче, вроде того же «кастета берсерка» — зажми артефакт в кулаке, и хоть против толпы контролёров в одиночку, вот только фонит он так, что руку тебе потом долго никто не пожмёт. А найденный на соснодубе арт был идеальным хабаром на продажу.