Закон военного счастья (сборник) - Николай Басов

Что Ростика расстроило, так это отсутствие торговли с викрамами. Рыболюди вообще не любили появляться в районе Одессы, хотя чем это было вызвано, никто не брался даже угадывать. Рост подозревал, что те несколько бочек дизтоплива, которое они как-то вылили в море, чтобы отогнать Фоп-фолла, кстати, по его же, Ростика, предложению, каким-то образом изменили качество воды, ставшей рыболюдям неприятной.

Решив, что теперь он знает достаточно, на третий, кажется, день пребывания в прибрежном городе Ростик отправился почти на официальный прием к Дондику, главному тут распорядителю. Он нашел его в какой-то мастерской, где бывший капитан госбезопасности с кучей измазанных чем-то зеленым ребят отстреливал причудливое по форме ружье, отличающееся от обычного оружия пурпурных тем, что у него подача патронов была устроена через пистолетную рукоять, что увеличивало и емкость магазина, и общую надежность при стрельбе, потому что деревянные рамки в таком случае не ломались от не очень осторожного обращения. Дондик, заприметив Ростика, поспешил к нему.

– Ага, Гринев, все высмотрел, чем мы тут живем?

Дондик смеялся, но глаза у него оставались настороженными. Рост быстро перечислил, что он тут «высмотрел», и спросил с деланой, но никого не обманувшей наивностью:

– А я-то думал, что у тебя новые поселенцы и не водятся, а их вон сколько – и пернатые, и двары… Кстати, волосатых в городе гораздо меньше, чем я ожидал.

Дондик вытер руки ветошью и, как бы невзначай увлекая Ростика за собой, вывел из мастерской.

– А их и не было до этой весны. – Он посмотрел на небо и попробовал рассказывать что-то совсем не обязательное.

Вот от подобных разговоров Рост устал настолько, что спросил в упор:

– Как собираешься зимовать? Продуктов хватает?

Они пошли по узким улочкам, похожим на средневековые европейские, как это было нарисовано в земных учебниках истории.

– Собираешься помогать? – Дондик взглянул искоса, его лицо постепенно теряло напряжение, которое возникло, когда Рост ввалился в мастерскую.

– При необходимости и по возможности.

Дондик поздоровался с девицами, дружно прошагавшими мимо с граблями на плечах, словно при исполнении песни «А ну-ка, девушки, а ну, красавицы…» Девицы ответили начальству весело, их голоса высоко отозвались эхом между стенами, похожими на запутанные коридоры.

– Спасибо за заботу, Председатель, но нам… не нужно. Мы на Боловск не рассчитываем. – Было ясно, что думает Дондик не совсем о делах хозяйственных.

А ведь разговор не получится, вдруг понял Ростик. Слишком далеко ушла Одесса от Боловска, и даже не из-за гордости, а просто потому, что неправильное хозяйствование в центре вызвало это вот самое нежелание принимать помощь… и оказаться в долгу.

– Хорошо ты тут хозяйствуешь, – признал Рост, – даже завидно.

– Чему же завидовать? – Дондик насторожился.

– Работаешь с удовольствием, люди к тебе неплохо относятся, перспективы у Одессы… отличные – как тут не позавидовать?

– Только-то? – спросил Дондик. – Ну договаривай, после этой фразы почти наверняка последует продолжение со словами «только вот».

– Только вот непонятно, почему ты столько усилий на оружие тратишь?

Ему показалось, что бывший капитан ГБ ожидал чего-то другого.

– Во-первых, мы, по сути, пограничный город. Во-вторых, я не хочу, чтобы мои люди проспали восстание бакумуров или что-то подобное, если такое случится. В-третьих… – Он посмотрел на Ростика, внезапно остановившись. – Сам не знаю – почему.

– Значит, ты тоже ощущаешь? – мельком, словно и не заметив этого взгляда, спросил Рост.

– Что значит «ощущаю»?

– Если бы знал, – вздохнул Ростик, – непременно сказал бы.

– Ага, я давно ждал этого разговора, – вздохнул капитан. – Ну что же, давай поговорим и об этом – о разъединении городов, о внутренней конкуренции, о специализации, которая у каждого поселения сложилась, об этих…

– А давай не будем? – прервал его Рост. – Многое и так понятно, а то, что непонятно, не имеет смысла уточнять.

Они вышли на главную площадь города. Вот ведь молодцы, уже в который раз подумал Ростик, даже некогда сбитую неудачной посадкой гравилета статую над центральным фонтаном восстановили или им все-таки местные трехноги помогли? Так или иначе, статуя находилась там, где ей и полагалось, в центре круглого бассейна с чистой, пресной, питьевой водой.

– Нет, ты не понимаешь… – Капитан, как ни странно, был теперь настроен кое-что довести до логического завершения. – Мы действительно осознаем, что главная тяжесть войны с пауками легла на Боловск. Мы благодарны вам, чтим героев, которые погибли в сражении… Но видишь ли, у нас есть стены, и мы как-то иначе воспринимаем то, что творится за ними.

– Ваши стены не задержали бы пауков и на четверть часа, – буркнул Ростик. – Они лазают по башням высотой более трехсот метров… Вернее, лазали, сейчас башни разрушаются. Так что отсидеться не удалось бы.

– Не бросили мы вас, – сердито буркнул капитан (на людях он пытался вести себя, как и подобает ответственному лицу, со стороны никто бы не заподозрил, что он с Ростиком, по сути, ссорится). – Мы… мы не успели.

– При том, что подготовка к обороне велась почти три месяца? – не поверил ушам Ростик. Снова вздохнул и решился: – Куркуль ты, Дондик. Как всегда, со стороны это выглядит правильно, и даже красиво. Народ живет – засмотришься. А по сути – это возможно только тогда, когда есть Боловск и ребята, которые, жизни не щадя, остановили даже пауков… – Он поморщился, дернул плечом, стряхивая злость. – Ладно, все вышло, как вышло, – закончил Ростик и понял, что больше оставаться в Одессе не хочет.

Как-то они тут в самом деле очень хорошо и удобно для себя устроились. Брали из Боловска то, что им было нужно, но сами ничего толком не предлагали и считали, что так и должно быть всегда. Или в этом сказывался какой-то неистребимый рефлекс колониста, когда метрополия всегда кажется обязанной давать, а вот колония… Трижды подумает, не является ли ее вклад в некотором роде данью, и если это будет похоже на дань, то вполне может и об оружии усиленно задуматься… Грустно.

– Дашь какой-нибудь экраноплан, чтобы до Храма добраться?

– Конечно, – почти с облегчением согласился Дондик, – бери лучший… Когда собираешься отбыть?

– Как можно скорее.

– Тогда я распоряжусь.

Экраноплан действительно оказался очень хорошим, с двумя пилотами, с очень мощными антигравитационными блинами. Рост был уверен, что на такую машину можно было бы усадить до отделения стрелков. Когда Рост в гордом одиночестве в нем располагался, Дондик стоял рядом и почему-то многословно рассказывал, что вот он, Рост, в какой-то своей записке спрашивал о волосатых, но вот ведь какое дело, бакумуры куда-то все в последний месяц исчезли, осталось едва ли с десятую часть. Это уже и на производительности у фермеров сказывается.

– Они на юг подались, в район алюминиевого завода, как мне говорили, – закончил свою необязательную речь капитан.

– Спасибо за гостеприимство, – отозвался Ростик, пожал капитану руку, и экраноплан понесся прямо через залив в сторону Храма.

Тут все было по-прежнему. Винрадка очень обрадовалась, она уже едва выходила из дома. Со странной смесью гордости и чисто женским удивлением перед чудом скорого рождения новой жизни она оповестила, что скорее всего у нее будет двойня. Рост потолкался немного около жены, потом обошел ферму, дом. Потом вместе с Кирлан, которая заметно оттеснила от Ростика Ждо, младшую жену Винторука, они вышли к заливу.

Рост полюбовался морем, видом отдаленной Одессы, в сторону которой, торопясь успеть до того, как выключится солнце, ушел доставивший его сюда экраноплан, вспомнил, как он смотрел на это же море прежде, в годы ссылки.

Все было очень красиво и спокойно, даже на юге, где удалось усмирить нелепую, малопонятную попытку пурпурных вернуть себе заметное в человеческой цивилизации положение. Но что-то оставалось тревожное в самом этом спокойствии.

Кирлан быстро исчезла, причем Рост даже не понял когда. Зато он понял, что уже очень долго сидит в позе медитации аймихо и пытается вызвать Фоп-фолла. Зачем ему это нужно – он и сам не знал. Единственно, в чем он был уверен, когда медитационная отстраненность ушла, что «мечтающий мускул» где-то поблизости, но таится, или, как это следовало бы выразить на Едином, – молчит.

Последующие два дня прошли в совершенно блаженном ничегонеделании. Рост попытался даже развлечь себя чтением проекта Боловской конституции, в которой переписал раздел о том, что деятель, имеющий право влиять на чиновников, какой-нибудь распорядитель, обязан отказаться от частнопредпринимательской деятельности. И усилил раздел о свободе слова, чтобы гражданам было легче контролировать чиновника любого ранга вплоть до Председателя. Еще он много медитировал, слонялся вдоль берега, собирал ракушки и загорал, кормился у Кирлан и любовался Винрадкой. И лишь к вечеру второго дня аймихоша неожиданно сказала ему, что в этом его состоянии «отключенности» и состояла помощь, которую ему оказал Фоп-фолла, вызванный той, первой еще медитацией.