Закон военного счастья (сборник) - Николай Басов

– Конечно, вас известим, как только выясним наверняка. – Рост чувствовал, если рассмеется, это окажется ошибкой, все-таки пернатые – народ донельзя серьезный. Но удовольствие при виде надежного союзника не проходило. – Шипирик, ты очень здорово научился говорить по-русски, я бы на вашем так не сумел.

Шипирик поклонился и сел. Среди людей пронеслось что-то похожее на шум ветра в высоких деревьях, кажется, до этого никто не заметил присутствия на заседании такого чуждого существа.

– И что же, – Ростик, наконец, справился с приступом веселья, – в городе все хорошо? Проблем нет?

– Почему же нет? – вздохнула теща Тамара. – Многие после восстания бакумуров выгнали их, теперь вот ругаются, жалеют, что сгоряча… Без них трудно.

– Возвращаются они помаленьку, к зиме пойдут чаще, – отозвался Герундий. – Мы их паспортизуем и к делу пристраиваем, если из наших никто не хочет поручиться… Скоро они почти на старых условиях будут заняты, особенно в частном секторе.

– Значит, все и вправду толково, – теща улыбнулась Ростику, и куда теплее, чем это вышло у мамы.

Довольно необычно было слышать это словцо от всегда очень строгой в речах и внешних проявлениях тещи, но, возможно, такой уж наступил день, когда случались всякие необычности, вроде говорящего по-русски Шипирика.

– Тогда, – решил Ростик, – новых распоряжений не будет. Доделываем к зиме, что нужно, и…

– Зимуем, – договорил вместо него Кошеваров и первый поднялся, чтобы идти к себе работать.

За ним потянулись и остальные. Рост задумался или впал в какое-то состояние оцепенения. А когда очнулся, рядом стояли Ким, Антон, Квадратный, Поликарп и Шипирик. Все разглядывали Ростика с интересом, словно какую-нибудь неведомую зверушку в зоопарке… Ну, если бы в Боловске был зоопарк.

– Ты чего, в самом-то деле? – спросил Поликарп. – Ведь действительно пока все здорово получается, люди не боятся зимы, рассчитывают, и не без оснований, что все идет как по маслу… А ты киснешь!

– Даже пауки в море подались, – добавил Квадратный.

– От Роста, видимо, сбежали, – заговорщически прошептал Ким. Но на шутку никто не отреагировал.

– Вот именно, – почему-то устало проговорил Ростик. – Не могу выбросить это из головы, все время только и думаю… Почему не вычислил того, кто натравил их на нас? Куда спешил?..

– То, что губиски натравили на нас пауков, – протянул Антон, – только догадки. А если это не так?

– Уже больше, чем догадки, – отозвался Ростик. – Единственно разумная гипотеза.

– Даже если так, все равно… – Квадратный хотел сказать что-то еще, но вдруг посмотрел на Роста в упор, изучающе, тревожно, взглядом человека, обладающего лучшим среди них всех пониманием скрытой угрозы. До него, наконец, дошло. – Ты считаешь, они не подхватили пауков в море, потому что… Повернули на нас?

– О ком вы говорите? – спросил Поликарп, обеспокоенно ворочая головой и глядя то на одного собеседника, то на другого. Шипирик так ловко устроился, что видел всех одновременно, строение глаз это ему вполне позволяло.

– Скоро будет война, – ответил Ростик и опустил голову, словно был виноват в том, что говорил. – Трудная, очень… плохая для нас война.

– С кем? – суховато спросил Антон, почему-то вытягиваясь чуть не по стойке «смирно», поправляя пояс.

– Не знаю, – вздохнул Ростик, – в том-то и дело. Но надо быть готовыми.

– М-да, – помычал Ким, – оказывается, нелегко тебе с твоими предвидениями… Так вот, без радости да спокойствия и с катушек слететь можно. Хотя… Это неважно. Главное, чтобы ты знал, что нужно делать. А ты знаешь? – тут же спросил он, наклоняясь к сидящему Ростику.

И прочитал ответ по его понурому виду. Вздохнул, крякнул и пошел к выходу из кабинета. За ним поспешил Шипирик, который решил все, чего не понял, обязательно выспросить у Кима. В последнее время они наладили отношения, решил Рост, даже не глядя в их сторону. Вот только узнает пернатый не очень много. Но винить в этом Росту приходилось только себя.

Глава 28

Как ни странно, это в общем-то не очень эффективное заседание привело к довольно неприятным для Ростика последствиям. К нему на прием стали приходить люди, и в таком количестве, с такими мелкими и в общем-то странными просьбами, что он только диву давался. Казалось бы, почти каждое из подобных дел можно было решить и без его участия, но в целом почему-то получалось, что без его согласия дело не двигалось.

Беда была даже не в отсутствии инициативы и ответственных решений тех чиновников, которые должны были по долгу службы ими заниматься. А в том, что очень уж многие из этих чинуш не понимали, что же, собственно, является их делом. И это мешало Росту заниматься той работой, которую он теперь решил считать своей, – опекой над заводом, оружием, армией и летунами, контактами с другими расами, согласованием решений с Одессой, алюминиевым заводом, подпиткой всех вынесенных из города крепостей, постов и производств, расстановкой людей на ключевые должности. Вместо этого ему приходилось ломать голову, как какому-нибудь мелкому диспетчеру… Потому что именно в этом и заключалась председательская работа по представлению очень многих людей.

Если бы у него не было опыта, приобретенного в решении подобных хозяйственных дел в Храме, если бы у него на это не ушло четыре года, он бы, наверное, не справился. А так все выходило почти нормально, хотя, конечно, кое-какие ошибки случались. Но у него не было желания демонстрировать собственную непогрешимость, свойственную предыдущим Председателям, поэтому исправлять эти ошибки удавалось вовремя, не затягивая.

И все-таки в конце сентября Ростик не выдержал. Он подговорил свою Ладу, она приготовила один из гравилетов, и Рост, почти торжественно объявив, что отправляется с инспекцией на север, улетел в Одессу.

Тут его не ждали, даже, как показалось, немного растерялись, когда он прибыл, но устроили в той же гостинице, которую он еще в первые дни открытия Одессы выбрал как главную казарму и центр местной власти.

Одесса разрослась. Почти с полтысячи ферм окружили город, особенно много их было вдоль местной речки, да и сама речка чуть не в десятке мест оказалась перегорожена плотинками, дающими энергию разным мельницам, механическим кузницам и каким-то прочим мастерским. Только так Ростик и вызнал, что одесситы научились отлично выращивать пшеницу, которая была куда питательнее, чем надоевшая всем фасоль, и одновременно сумели наладить разведение в мельничных запрудах какого-то рыбоподобного существа, похожего на карпа со слабыми, вырожденными ногами. Эти ноги придавали рыбе почти лягушачий вид, но Ростик, отведав ее, понял, что, возможно, никакая морская живность с ней не сравнится. Что было еще более ценно, этих «карпов» очень легко было высушивать на солнышке, и тогда они хранились несколько лет. К тому же за сушеного «карпа» трехноги предлагали невероятное количество своих порошков для каменного литья, а Махри так даже массовые побеги устраивали в Одессу, чтобы поднаняться на фермы, где расплачивались этой рыбой.

Оставалось загадкой, почему Пестель не рассказал Росту об этой местной достопримечательности, тем более что следовало подумать – не вызывает ли эта рыба у трехногих и червеобразных что-то вроде наркотического привыкания? Но в общем это было не очень серьезной проблемой.

Еще в Одессе появилась небольшая, но влиятельная компания пернатых бегимлеси. Жили они неприметно, по улицам расхаживали редко, еду доставляли с полуострова на северо-востоке, но при желании их всегда можно было найти у трех-четырех больших складов в дальнем районе порта, которые они обвили своими гнездами, вынеся их, как всегда, наружу. Здания эти приняли после перестройки совершенно неузнаваемый вид, но одесситы к ним уже привыкли и даже ходили к пернатым в гости, впрочем, со своим угощением. За это бегимлеси помогали фермерам отгонять стаи панцирных шакалов и устраивали облавы на гиеномедведей, если тех в округе становилось слишком много.

Это был совершенно другой, чем в Боловске, малознакомый Ростику мир, с которым он в общем-то был не прочь познакомиться, но… Дондик очень ревниво относился к интересу и желаниям Роста, а испытывать его дружелюбие таким необязательным образом не хотелось.

Помимо пернатиков и временами, как говорили, довольно значительного числа обеих рас Гошодов, в городе появлялись двары. Вот зачем проходили ящеры, похоже, не знал даже Дондик, но с ними мирились, потому что они располагали тремя очень важными ресурсами – ковким деревом, латексом и, конечно, молоком ящерокоров. Впрочем, это Рост знал и сам.

Что Ростика расстроило, так это отсутствие торговли с викрамами. Рыболюди вообще не любили появляться в районе Одессы, хотя чем это было вызвано, никто не брался даже угадывать. Рост подозревал, что те несколько бочек дизтоплива, которое они как-то вылили в море, чтобы отогнать Фоп-фолла, кстати, по его же, Ростика, предложению, каким-то образом изменили качество воды, ставшей рыболюдям неприятной.