Семьдесят два градуса ниже нуля - Владимир Маркович Санин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
4 Пыль от снеговоздушного облака еще не осела, как через разбитые окна, рискуя жизнью, в магазин проникли трое местных алкашей. Потрясенные открывшимися перед ними возможностями, они тут же набрались до одури и были взяты, как сказано в протоколе, «за хоровым исполнением массовых песен».
5 Когда Алексей Игоревич попросил лопату у Коли Зинченко, молодого инструктора из «Альпиниста», тот двинул его коленкой под зад и напутствовал словами: «Топай, дед, к старухе на печку, не путайся под ногами!» Узнав, кого он облаял, Коля долго извинялся, но собой с тех пор чрезвычайно гордится: когда ему напоминают, как он дал академику «солдатского хлеба», Коля важно говорит: «Это у себя они академики, здесь академики мы!»
6 Узнав, что в управлении готовят приказ о разжаловании Хуссейна до простого спасателя, я по маминому совету надел на себя фрак Талейрана и предложил Мурату честную сделку: он бросает приказ в корзину, а я вычеркиваю из отчета один пренеприятнейший абзац (см. примечание 12). Мурат подумал для виду две-три секунды, и мы ударили по рукам, весьма довольные друг другом и своей принципиальностью.
7 «Милый юноша» был заводилой у этой компании и одним из самых отпетых лихачей в нынешнем сезоне. Его несколько раз снимали с трассы инструкторы, у него отбирали лыжи спасатели, именно в погоне за ним Вася получил свой фонарь. Конечно, за показания Андрееву спасибо, но они ему недорого стоили, остальным его лихость обошлась куда дороже… Между прочим, я давно пришел к выводу, что лихачи – товарищи так себе, на тройку с минусом: они слишком заняты самоутверждением, чтобы думать о других. Знать, что родной брат повредил ногу, не может быстро бегать, – и бросить его, рвануться спасать свою шкуру! Как он взглянет в глаза матери… И не говорите мне про стрессовое состояние – эту чепуху выдумали для облегчения совести: раз у тебя хватает ума спасать себя, должно хватить и на помощь другу. А нет – не суйся в горы, здесь слабакам делать нечего.
8 Я обещал, но не потому, что чувствовал угрызения совести – ничего подобного я не испытывал, – а потому, что Анатолий и его приятели оказались, в общем, хорошими ребятами. И на раскопках работали не за страх, а за совесть, потом много помогали нам и местным жителям – одним словом, слетела с ребят шелуха; а главное – Катюшу Анатолий любил, сделал ей предложение и, по его словам, надеялся со временем на взаимность; мы выпили за ее светлую память.
9 Турист, о котором столь сочувственно говорит мама, был не кто иной, как Петухов. Вместо того чтобы взять лопату и работать, как другие добровольцы, он с важным видом расхаживал по конусу и донимал меня дурацкими советами, вроде: «А почему бы не взорвать лавину динамитом?» или «Поверьте моей интуиции и прикажите копать траншею не здесь, а там!» В конце концов я не выдержал и послал Петухова вместе с его интуицией, быть может, несколько дальше, чем следовало, но нисколько об этом не жалею.
10 На сей раз мамина логика несокрушима: причины, по которым я решил прекратить раскопки, она угадала со стопроцентной точностью. Юрий Станиславович не случайно любил цитировать Монти Отуотера: «…наиболее мучительное решение, которое должен быть способен принять руководитель спасательных работ, – это решение вернуться», то есть прекратить поиск. Конечно, это арифметика, но сто жизней дороже одной, тем более что в три часа ночи мы уже не сомневались: никакого чуда с Борисом Андреевым произойти не может.
11 Здесь мама тоже права – буквально каждым словом. Да, мы рискнули не потому, что усмотрели шанс, а потому, что поддались эмоциям. Ну а что касается злополучного лавинного шнура, то мне еще долго суждено просыпаться в холодном поту. Кроме Нади и Ромы, тогда засыпало и Гвоздя, неглубоко, к счастью: мы быстро извлекли их из-под снега, но будь повторная покрупнее… Больше других пострадала Надя, у нее болезненный вывих плеча, а Рома и Гвоздь даже как следует и испугаться не успели.
Эта история лишний раз убедила меня в том, как вредны лавинщику эмоции. Только трезвый, холодный расчет – и ничего более.
А вопросительный знак на полях действительно появился: «По какой причине 12 чел. подвергались неоправданному риску?» Но Мурат в своей объяснительной записке снова меня прикрыл: «Раскопки продолжались по моему настоянию». Все-таки спортивная закваска!
12 Я сначала так и сделал, а потом совершил с Муратом натуральный обмен (см. примечание 6).
13 Пострадавшие все-таки были – у директора бани Джамала воздушной волной задушило девять баранов. Местные жители погибших животных не едят, так как из них не была предварительно спущена кровь, и находчивый Джамал продал баранов на шашлыки. Из-за этой сомнительной операции справку для Госстраха я ему, конечно, не дал. Не видать мне больше парной вне очереди!
14 Далее следуют точные указания, как именно просить Надю, но у меня имеются свои методы.
Мама торжествует
По распоряжению сверху Кушкол закрыт – все туристы вывезены, а путевки очередникам аннулированы. Между тем старые лавины уже сошли, новые еще не успели созреть, а погода стоит сказочная: склоны покрылись пушистым снежком, солнце не прячется с утра до вечера. Голубой сон горнолыжника!
– Перестраховщики! – возмущается Мурат. – Сейчас только и кататься, план горит, а они…
Для того чтобы открыть Кушкол, начальство требует гарантий, которые может дать только Господь Бог. Опустели гостиницы, кафе и рестораны, на унылых, с потухшими глазами барменов больно смотреть. Но передышку Мурат использует с присущей ему энергией: бросил весь обслуживающий персонал гостиниц и турбаз на восстановительные работы, за две недели Кушкол почти что оправился от нокаута.
Впрочем, «Актау» и «Бектау» понемногу заполняются: началось стихийное нашествие фанов, которые через тайные тропы и перевалы просачиваются
