Исследование о природе и причинах богатства народов - Адам Смит

(46) Копернику выдвигалось и другое возражение. Если Венера и Меркурий вращаются вокруг Солнца по орбите, заключенной внутри орбиты Земли, то они должны проходить такие же фазы движения, что и Луна. А именно, они должны показывать Земле временами свои затемненные, а временами – освещенные стороны, и иногда половину одной стороны и половину другой. Он отвечал, что они, несомненно, это делают, но их малые размеры и большое расстояние от Земли не позволяют нам воспринимать такие их движения. Столь смелое и отважное утверждение Коперника в дальнейшем было подтверждено Галилеем.[491] Его телескопы вполне четко показывали фазы Венеры, тем самым демонстрируя с большей очевидностью, чем раньше (и даже чем [84] исследования Тихо Браге), обращение этих двух Планет вокруг Солнца, так же как и к настоящему времени потерявшая вес система Птолемея.

(47) Моря и горы, которые Галилей открыл (или представил себе, что открыл) на Луне с помощью того же инструмента – телескопа, рассматривая эту Планету как похожую во всех отношениях на Землю, по-видимому, навели его на мысль о следующей уместной аналогии природы. Подобно тому, как Луна вращается вокруг Земли, так и Земля должна вращаться вокруг Солнца.

(48) Пятна, которые Галилей тем же способом открыл на Солнце, указали ему – своим собственным движением – на то, что Солнце вращается вокруг собственной оси. Это, в свою очередь, натолкнуло Галилея на мысль, что не совсем уж невероятно, что и Земля, небесное тело гораздо меньших размеров, нежели Солнце, должно обращаться вокруг своей оси аналогичным образом.

(49) Последующие исследования с помощью телескопов позволили обнаружить на каждой из Пяти Планет пятна, довольно похожие на те, которые Галилей наблюдал на Луне. Этот факт, по-видимому, демонстрировал то, что Коперник только гипотетически предполагал, а именно: что Планеты по своей природе были темными небесными телами, освещались только лучами Солнца, были обитаемыми, с разнообразными морями и горами, и во всех остальных отношениях вполне походили на Землю; так в систему Коперника добавлялась еще одна степень правдоподобия. Кроме того, обнаружение факта, что каждая из Планет вращается вокруг своей оси и в то же время совершает обороты либо вокруг Земли, либо вокруг Солнца, наводило на мысль о следующей аналогии природы, которая, по-видимому, была недалека от реальности. Земля, похожая во всех аспектах на эти Пять Планет, должна, как и они, вращаться и вокруг своей оси, одновременно совершая периодическое движение вокруг Солнца.

(50) Пока в Италии несчастный Галилей вносил столь многочисленные уточнения и поправки в систему Коперника, делая ее более правдоподобной, в Германии жил и работал другой философ, который пытался убедиться в ее истинности, скорректировать ее и тем самым улучшить. Это был Кеплер.[492] Обладая великим гением, совершенно другого стиля, чем Галилей, он не имел такого порядка в мыслях и таких методов, какими обладал Галилей. Но Кеплер обладал, как и все его земляки, завидным трудолюбием и старанием, занимаясь со страстью обнаружением пропорций и родственных связей между различными элементами и частями природы. Этим, в общем-то, обычным делом всех философов он увлекался, по-видимому, до чрезвычайности сильно и много. Мёстлин[493] познакомил Кеплера с системой Коперника. И первым любопытством Кеплера, как он сам говорил, было понимание того, почему насчитывалось всего шесть Планет, включая Землю; почему они находились на столь неодинаковых (irregular) расстояниях от Солнца; и существовала ли какая-то единая пропорция между несколькими столь различными расстояниями Планет от Солнца и временем, необходимым для их обращения по периодам. Он полагал, что до тех пор пока не будет найдено некоторое разумное основание или пропорция такого рода, [85] система не будет полностью логически стройной.[494] В первую очередь он стремился найти такие пропорции в соотношениях чисел и фигурах на плоскости; затем он перешел к исследованию твердых тел правильной геометрической формы и, наконец, искал требуемые соотношения в музыкальных делениях Октавы. Какую бы науку ни изучал Кеплер, он, казалось, всегда испытывал удовлетворение, когда находил некоторую аналогию между ней и системой устройства вселенной.[495] Поэтому он по очереди изучал арифметику и музыку, планиметрию и стереометрию. Изучал для того, чтобы они показали ему устройство Сферы, изучением которой он и был преимущественно занят, в силу основной своей профессии. Тихо Браге, которому он подарил одну из своих книг [ «Тайну мироздания», 1596], хоть и не мог ни в каком виде одобрить его систему, все же был в восторге от гения Кеплера и неутомимого усердия в осуществлении крайне трудоемких вычислений. Этот щедрый и величественный датчанин пригласил мало известного и бедствующего Кеплера к себе жить,[496] и сразу по приезде поделился с ним своими наблюдениями касательно Марса, приведением в порядок и систематизацией которых в то время занимались его ученики. Сравнивая эти наблюдения одно с другим, Кеплер обнаружил, что орбита Марса не является правильной окружностью; что один из ее диаметров был немного больше других; и что окружность приближается к овалу или эллипсу, внутри одного из фокусов которого располагается Солнце. Он также обнаружил, что движение Планеты не было равномерным (equable); оно оказывалось самым быстрым при максимальном приближении Планеты к Солнцу и самым медленным при наибольшем удалении ее от Солнца; таким образом, скорость Планеты постоянно менялась в зависимости от приближения к Солнцу или, соответственно, удаления от него. Исследования Тихо Браге открыли для Кеплера, хотя и не с такой степенью очевидности, что такое положение вещей характерно и для других Планет; что их орбиты также эллиптические, и что движение этих Планет, в самом деле, ускорялось при приближении к Солнцу и замедлялось при удалении от него. Эти исследования позволили Кеплеру понять также, что такое положение вещей применимо и к Солнцу, если предположить, что оно вращается вокруг Земли; и, соответственно, применимо к Земле, если предположить, что она вращается вокруг Солнца.[497]

(51) Фундаментальной идеей, на которой были построены все астрономические гипотезы, за исключением гипотезы стоиков об иррегулярном движении небесных тел, было представление о том, что движение всех небесных тел осуществляется по правильным окружностям. [86] Круг как фигура с одинаковой повсюду степенью кривизны был из всех криволинейных фигур самой простой и самой доступной для восприятия.[498] Поэтому как только стало очевидным, что небесные тела не движутся по прямым линиям, бездеятельное воображение нашло наиболее приемлемым и легким выходом для себя предположение о том, что движения Планет можно представлять в виде обращений их по совершенным (perfect) окружностям. Согласно этой точке зрения, круговое движение определялось как наиболее совершенное из всех движений, как идеальное движение, которое в наибольшей степени достойно таких прекрасных и божественных объектов, как небесные тела. И следуя такому взгляду на вещи, многие различные системы взглядов на астрономию часто и впустую пытались приспособиться к соответствующему появлению Планет на небе, как будто бы они и в самом деле двигались по правильным окружностям.

(52) Другой фундаментальной идеей для всех основателей астрономических систем – по той же причине и в той же манере – являлась идея о том, что движение всех небесных тел равномерно. Дело в том, что заниматься равномерным движением воображению было легче, нежели движением, которое все время то ускоряется, то замедляется. Всякое непостоянство, таким образом, расценивалось как недостойное тел, обращающихся на небе, и могло бы подойти лишь для низших и подлунных (земных) вещей. В том, что касается Планет, вычисления Кеплера опровергли оба этих естественных предубеждения воображения: они разрушили их круговые орбиты и ввели в эти последние типы реального движения Планет, а именно неравномерного движения и движения, которое не описывает правильную окружность и не требует [гипотезы] уравновешивающего круга (equalizing circle). Однако в той системе, которую Коперник изобрел изначально, движение Планет представлялось, как он сам нас уверяет, совершенно равномерным даже без помощи уравновешивающего круга.[499] Поскольку, стало быть, вычисления Кеплера перевернули все те представления, которые Коперник в основном принимал во внимание при создании своей системы, то для нас неудивительно следующее. Эти вычисления (по крайней мере, на первый взгляд) скорее запутали дело и поставили под сомнение новую систему, нежели улучшили ее.

(53) Верно, что с помощью эллиптических орбит и неравномерных движений Планет Кеплер освободил систему от путаницы с этими малыми Эпициклами. Их Копернику приходилось в системе оставлять, дабы связать кажущиеся ускоренными и замедленными движения Планет с их предполагаемыми реальными равномерными траекториями движения.[500] Примечательно, что хотя представления Коперника об орбитах Планет основывались на идее огромных Эпициклов Гиппарха (а в этом и заключалось главное превосходство его системы над системами древних астрономов), он все же умышленно вынужден был отказаться, до некоторой [87] степени, от этого преимущества. Он хотел, используя некоторое число малых Эпициклов, связать воедино эти кажущиеся неправильности (irregularities). В самом деле, его Эпициклы, как и те неправильности, ради которых он вообще ввел Эпициклы, были крайне малы, и воображение первых последователей Коперника, казалось, едва замечало их. Последователи, соответственно, либо вообще не обращали на них внимания, либо же ограничивались недостаточными наблюдениями. Ни Галилей, ни Гассенди – два самых ярых защитника системы Коперника – не упомянули о них. И было вообще не похоже, чтобы кто-то всерьез задумался о том, что в системе Коперника есть такое понятие, как Эпициклы. Так было до тех пор, пока Кеплер не стал – в целях доказательства своих эллиптических орбит – настойчиво утверждать, что одно и то же тело Планеты (согласно Копернику) должно находиться в двух различных местах на окружности того самого круга, центр которого описывает Эпицикл.