Выродок - Светлана Ст.

Но даже в этом случае Артур не обольщался относительно собственного будущего. Уйти в отставку все равно пришлось бы, а у мракоборцев слишком много дел, чтобы часто навещать бывших коллег. Пенсионеры имели полное право приходить в министерство к прежним сослуживцам, – и старым друзьям всегда были рады, – но занятым людям нелегко тратить время на общение с досужими гостями. Так что Артур понимал: навещать Зверинец и видеть мальчика придется не чаще раза в месяц. А уж ждать визита высокородного мистера Малфоя пришлось бы гораздо дольше, и вовсе не факт, что он вообще когда‑нибудь соизволил бы посетить бывшего куратора…

Сам Артур навещал своего учителя Джона Старбэкса раз в два–три месяца, да и то чаще, когда требовался совет опытнейшего мракоборца с сорокалетним стажем службы, чем просто так.

Времена тогда были сложные: Волдеморт только–только заявил о себе, но и без него забот хватало. А Молли почти каждый год рожала по ребенку, и все они кричали, болели и путались под ногами, так что в тихом, уютном коттедже Старбэкса Артур, сидя за чайным столом, порой дремал с открытыми глазами и не слушал старика. Но, несмотря на усталость, один из лучших бойцов Летучего отряда, разумеется, не мог не заметить, что к визиту ученика Старбэкс непременно одевался понаряднее, хотя многочисленные ордена надевать стеснялся, и искренне волновался, спрашивая, понравилось ли гостю бутерброды, свежеиспеченное печенье и кекс. Вот только у Артура не было ни времени, ни сил задуматься, что значат его визиты для одинокого старика, потерявшего жену за несколько лет до ухода в отставку, а единственного сына – во время войны с Гриндевальдом. Артур ел, наслаждался тишиной и покоем, немного дремал, получал ответ на интересующий вопрос и уходил. А Старбэкс оставался один в своем тихом, уютном коттедже, среди старых фотографий, орденов и воспоминаний…

Старик тихо и мирно умер во сне, когда Артур был в служебной командировке в Германии. О смерти Старбэкса он узнал, лишь вернувшись в Англию. К этому времени старик уже несколько недель покоился на маленьком деревенском кладбище. Артур навещал учителя раз в год, снова и снова торжественно обещая себе выкроить время хотя бы на один внеплановый визит, но так и не сделал этого…

Так что Артур очень хорошо представлял свою жизнь после выхода в отставку – жизнь от встречи до встречи с мальчиком. Иногда давящую пустоту будут нарушать новости в газетах и по радио, но лучше, чтобы это случалось пореже: если о мракоборцах пишут журналюги, – значит, что‑то идет не так.

Артур понимал, что другие люди вряд ли поверят, что счастливый муж, отец и дед может чувствовать себя одиноким без человека, который ему не родич и даже не друг, но знал, что так и будет. Это расплата. Заслуженная расплата…

Начальник Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов возненавидел своего нового подчиненного, конечно, не с первого, но со второго или третьего взгляда точно – за надменные манеры, напоминавшие о Люциусе, за невероятную наглость и за исключительную глупость. Глядя на высокородного придурка, Артур искренне жалел, что телесные наказания запрещены: ему казалось, что только хорошая порка могла вразумить малолетнего идиота.

Но показывать свой гнев было нельзя. Малфой перестал бы выпендриваться только в одном случае – если бы точно понял, что начальник ни от каких его выходок не потеряет самообладание. Потому Артур держался, хотя это было невероятно тяжело.

Порой он корил себя за свою ненависть: нельзя так относиться к мальчишке, который повинен лишь в том, что хорошо усвоил все, чему его научили родители. Но никакие увещевания не могли погасить бешенство, возникавшее, стоило вновь увидеть надменную белобрысую физиономию.

Артур старался, чтобы его чувства никак не влияли на поступки, но секретную директиву министерства исполнять приходилось все равно. Она предписывала ставить условно–досрочникам новые и новые непростые задачи, решение которых требовало напряжения всех сил, – таким образом бывших Пожирателей надеялись отвлечь от противоправных замыслов и действий. А по ходу выполнения своих служебных обязанностей высокородный мистер Малфой должен был съездить на целевые вызовы хотя бы несколько раз, чтобы стало ясно, годится он для такой работы или займется аналитикой. А для того чтобы самоуверенный мальчишка не погиб во время первой же серьезной передряги, он должен был привыкнуть слушаться начальника безоговорочно. Должен. Привыкнуть. Слушаться. Безоговорочно…

Артур, как и все остальные кураторы, знал об эксперименте, проведенном магловскими студентами и их преподавателем. Умные, добрые, психически нормальные и не связанные ни с криминалом, ни с правоохранительными органами парни разделились по жребию на узников и надсмотрщиков и решили несколько недель провести в созданной ими же самими тюрьме. Буквально через пару дней надзиратели вошли во вкус и начали с искренним удовольствием издеваться над недавними друзьями, которые волею жребия стали заключенными…

Помня эту страшную историю, Артур старательно контролировал собственные действия, тщательно следя за тем, чтобы не выйти за рамки порядочности. Только с каждым днем все сильнее казалось, что он пытается заставить подчиненного выполнять свои приказы не ради дела, а из удовольствия мучить беззащитного человека. Несмотря на все усилия держать себя в руках, Артур чувствовал, как медленно, но верно теряет над собой контроль.

Артур не помнил, когда впервые задумался о том, что в Азкабане красивому и надменному мальчишке придется страшнее, чем многим другим узникам, и не мог сказать, когда начал представлять себя на месте мучителей Драко. Артур был верным мужем, но в жизни испытал многое и не видел ничего зазорного в том, чтобы желать юношу вдвое младше, однако считал исключительной подлостью вожделеть, да еще так жестоко, подчиненного, который полностью от тебя зависит и не свободен в решениях. Любой порядочный человек умер бы от стыда при первой же подобной мысли, – а Артур не помнил, когда впервые задумался об этом… Он люто ненавидел и презирал себя за свои желания, но поделать ничего не мог. Вспоминая надменные тонкие губы, мягкие светлые волосы, молочно–белую кожу, Артур сходил с ума от стремления прикоснуться к ним, сделать их частью себя.

Остатков совести и гордости хватало на то, чтобы каждое утро перед уходом на работу прятать свои гнусные мысли в Омут Памяти. Но они возвращались, стоило вновь увидеть в дверях кабинета знакомую хрупкую фигурку.

С каждым днем было все труднее сохранять спокойствие. Когда становилось совсем уж невмоготу, Артур очень аккуратно читал мысли Драко – и это успокаивало. Мальчику, который многим казался воплощением испорченности, даже в голову не приходило, что начальник может испытывать по отношению к нему недостойные чувства. А мысли самого Драко были по–детски светлы и чисты, даже когда он думал об Артуре с ненавистью. Это отрезвляло, помогало взять себя в руки и сосредоточиться на работе.