Апокалипсис on line - Михаил Соловьев

Стекла на противогазе запотели окончательно.

Представляю, насколько дико я выглядел даже для видавших виды спецов. Резиновая

харя. Шланги, а еще перемазанная подвальной грязью фигура настойчиво пыталась

скрыться.

Вел я себя так, будто играл в пятнашки.

Сейчас-то ясно, что это были фокусы чистого кислорода, который честно

производился остатками химикатов. Но долго хохотать и играть в регби у меня не

получилось, и когда я уже был сбит с ног, схвачен и остался без маски, то все

еще весело орал:

— Теперь моя очередь ловить! Теперь вы убегаете!

Глава 27.

Любое похмелье не сахар. Кислородное тоже. Что уж вырабатывалось там в ранце —

не знаю.

Сначала никак не проходило опьянение, а потом навалилась тошнота, и я чуть не

выблевал потроха.

Спецы все-таки ткнули меня по печени пару раз.

Расслабляющий удар. Этот термин я помнил из краткого милицейского курса боевого

самбо.

Садить в машину по-человечески тоже не стали, а сунули за спинками уазика чуть

не вниз головой.

Рвать меня начало на улице после десятиминутной езды.

— Укачало, — произнес один из конвоиров, и в этот момент я выплюнул ему на

камуфляж комок зеленой слизи.

— Вот сука, — развернул он меня к себе спиной и, судя по интонациям, хотел «расслабить»

еще раз.

— Отставить! — прозвучал неожиданно знакомый мне голос, — Давай пока его в

дежурку.

Глянул на говорящего сквозь пелену «похмелья» и сообразил, что именно он

предлагал мне сдаться. Меня еще корежило, но я постарался благодарно улыбнуться

своему нечаянному спасителю.

— Да что вы, — возмутился мой конвоир, — Он же Сергиенке нос сломал, а мы тут

нянчимся с ним …

— Отставить, я сказал! — еще жестче сказал командир, — Он ни тебя, ни меня не

боится! Это спец. Видал, какую кутерьму устроил из подручных средств? Ему дай

волю, он и сейчас бежать попытается.

Внутренности болели.

Пристроившись на узенькой лавке в одиночном боксике дежурки, я пытался найти

положение, в котором хоть немного отпустит.

Бесполезно.

Прогуливаться два шага туда, два шага сюда не мог — ноги не держали. Все

признаки отравления были налицо.

Прошло минут тридцать, пока в двери не провернулся ключ.

— На выход! — бесцветно произнесла стоящая в проеме фигура в камуфляже, — Руки

назад…

Клацнули наручники. Привычная процедура. Сколько раз, работая в уголовном

розыске, я надевал их сам, и сколько раз их впоследствии надевали мне.

Вспомнился один каторжанин, который все время таскал с собой канцелярские

скрепки в кармане пиджака. При досмотре их не изымают, а при случае, если «браслеты»

застегнуты впереди, или где-нибудь на батарее, есть возможность разомкнуться. О

жене и обысках, которые она пережила, не дал додумать толчок в спину.

— Пошел!

Улица. Валюсь бочком в услужливо открытую дверь сотого «Крузака». Бойцы внутри

смотрят на меня как-то ласково. Странное чувство, что ты уже дома.

Хлопнула дверца. Неожиданно на голову одели вязанную шапочку и раскатали закрыв

глаза.

— Новосибирск знаешь? — звучит голос.

— Нет, — и прошу, — Дайте попить,

— Терпи, сначала врач посмотрит.

Голос с легкой хрипотцой и снова слышу участие.

«Врач?» — оценил я и попросил, — Тогда наручники снимите…

— Нет. Это для тебя же. Скоро поймешь…

Замолкаю. Настороженность усилилась. Неожиданно слышу щелчок и чувствую укол в

руку. Понимаю — мне вкололи какой-то препарат прямо через одежду.

Тошнота отступает. Мысли мутятся. Неожиданно становится по-домашнему уютно. Нет

больше наручников, нет тесноты — только сладкий сон на старой квартире мамы…

Пробуждался долго. В голове шумело. Тошнило, но слабо. Перед глазами плавали

цветные круги.

Я лежал в палате, напоминающей больничную. От меня к мерцающим приборам тянулся

ворох проводов. Присоски расположились по телу.

Журавлем нависала капельница на стойке…

Воспоминаний оказалось немного. После укола в руку — провал, родительские

ласковые руки и темнота.

После состояние полного спокойствия. Голоса. По-моему, меня перекладывали еще

несколько раз и чем-то обтирали. Помню металлическую каталку, и холод через

тонкую простынь.

Ощупал себя. Лежу голый. Появились первые думы, и мелькнуло чувство странного

удовлетворения. Похоже на больницу и отдельную палату. На окнах решеток не видно,

значит не тюрьма, а что-то вроде базы, принадлежащей «альтернативе».

Вспомнились лица бойцов в «Крузаке» и участливые голоса.

«С чего вдруг такая ласка?» — стал искать я ответы, но загруженный лекарствами

мозг рассуждать отказывался. Сосредоточиться не получалось и мысли

безостановочно летели по кругу. Устав собирать эти обрывки воедино, я снова

закрыл глаза и провалился в темноту.

Следующее появление в реальном мире оказалось принудительным. Когда открыл глаза,

около кровати сидело на стульях несколько человек в больничных масках и халатах.

Лица закрыты. Один что-то «колдовал» возле моей стойки с системой.

— Ну, вот и он, — удовлетворенно прогудел баском «колдун», увидев, что я очнулся,

— Можете спрашивать…

Повисла тишина.

Уловив — сейчас начнется что-то вроде допроса, попытался сосредоточиться, но

мысленный поток не остановился даже на долю секунды.

«Лекарства, мать их», — оценил я.

— Вы догадываетесь, куда вас поместили? — прозвучал первый вопрос. Спрашивала

единственная в этой молчаливой компании женщина.

Решил не скромничать:

— База «альтернативной» сети, — хриплым голосом начал я, — Город Бийск под

Новосибирском.

«Маски» переглянулись.

— Откуда вам про это известно?

— Предположения…

— А Бийск?

— Инструкции…

— Будете упорствовать в показаниях касательно системной сети?

— Системной?

— Это название того сумасшествия, которому вы служите и где люди порабощаются

кажущимися привилегиями.

Мне уже надоело изображать из себя фанатика адепта, но что-то по-прежнему

останавливало меня от моментального предательства.

— А где мои товарищи?

Маски снова переглянулись.

— Похоже, вы не доброволец? — задала вопрос женщина.

— Не доброволец?

— Как вас привлекли для работы с сетью?

— Негласно вручили телефон. Потом оказалось, что существует договор с условиями,

который я необдуманно подписал.

— Сколько времени прошло от подписания договора до поездки в Новосибирск?

Сейчас явно что-то происходило, потому что все «маски» и даже доктор обратились

в слух и, похоже, отслеживали мои интонации.

«Что же им надо?» — спросил себя я и ответил.

Похоже, полученная от меня информация удовлетворила их полностью.

— Хорошо! — сказала женщина, — Отдыхайте. У вас сегодня будут еще гости.

Врачик снова что-то стал колдовать около стойки с капельницей, и в голове у меня

поплыла сиреневая муть, унося и затирая впечатления разговора.

Неожиданно из полной темноты явились сонные образы. Они смешивались,

видоизменялись. Такие обычные сонные виденья, вместо яростных цветов, выбитых

химией из подсознания.

Проснулся оттого, что неимоверно хотелось в туалет.

Открыл глаза. Я по-прежнему был раздет и лежал под простыней, но теперь на моем

теле не было никаких присосок и «журавлик» системы, стоял отодвинутый к приборам.

Рядом с кроватью на тумбочке лежал комплект больничной пижамы ядовито зеленого

цвета.

Рывком сел на постели. Вялости не было.

Задумался:

«Чудеса», — и понял, что одеться не успею.

Шлепая босыми ногами по полу, я побежал к единственной опознаваемой двери в

стене.

Угадал верно. Там где журчала вода в трубах, меня дожидались белый унитаз и

душевая стойка.

Не знаю, сколько я там плескался, но с каждой каплей, падавшей на мое тело, силы

прибывали, и уходила остаточно-лекарственная муть.

Синенькое полотенце оказалось коротковатым, чтоб закутаться.

Предположив, что за мной наблюдают и выйдя из запотевшей душевой стойки,

приветливо помахал рукой в никуда. Мол, давайте ко мне.

Хотелось есть.

Надел, пижаму и пошел осматривать палату. Закончил. Попытался еще раз привлечь к

себе внимание возможных наблюдателей, пробуя воображаемой ложкой пищу.

Все время раздумывал: почему я не пытался встать раньше. Чертова химия.

Вспомнил ответ на просьбу снять наручники: «…это для вас же…» Машинально потер