По велению сердца - Киран Крамер

— Она еще не танцует, — возразил отвергнутый молодой человек.

Дункан не обратил на него внимания. Решительно взяв леди Маршу под руку, он повел ее прочь.

— Я… прошу прощения! — крикнула она поверх его плеча.

— Кем он себя возомнил? — бросил им вслед отвергнутый поклонник.

— Благодарю вас, — шепнула она. Ее маленькая тонкая рука вцепилась в его рукав.

— Готов служить. Вы уже заметили леди Эннис?

— Нет.

Ее губы были само воплощение красоты, розовые, чудесного изгиба.

Дункан похлопал ее по руке.

— Вы сможете ее найти. Помните, вам есть что ей предложить.

Она промолчала.

— Нам в самом деле следует потанцевать, — предложил он.

— Нет, лорд Чедвик, танцевать мы не будем.

— Но так вы сможете искать виконтессу, не оглядываясь по сторонам и не выдавая своих намерений.

— Боюсь, у вас слишком могучая фигура, чтобы я могла выглядывать у вас из-за плеча. — Ее щеки ярко порозовели.

— Зато вы сможете смотреть во все стороны, — возразил он. — Все решат, будто вам смертельно скучно со мной танцевать. Соблазнительно, не так ли?

— О да. С этой точки зрения — да.

Они начали спускаться в бальный зал. В глазах всех окружающих они впервые встретились в этот вечер на балконе.

Вдруг Марша застыла на месте.

— Вон она! Справа! Возле выхода в сад. В атласном платье цвета меди.

— Вижу.

Вдовушка была точно современная копия Венеры и, как отметил Дункан, отлично сознавала это — вон с какой надменной самоуверенностью она кокетничает с целой толпой окружавших ее джентльменов.

Случайно она подняла глаза и заметила Дункана. Выгнула дугой бровь, посылая ему отчетливый призыв — сюда! А потом, очевидно, увидела леди Маршу и зло сощурила глаза, прежде чем отвести взгляд.

— Не могу поверить. — Леди Марша высвободила свою руку, открыла веер и шагнула на ступеньку вниз.

— Чему? — спросил он. — Что она явно дает понять, насколько вы ей не нравитесь?

— Нет. Что она так призывно уставилась на вас, когда вы держали меня под руку. — Она с отчаянием оглянулась на него. — О небо! Вы заранее это знали, не так ли?

— Джентльмен никогда не признается в подобных вещах. — Ему открывался отличный вид на роскошную фигуру леди Марши, ее полную грудь в вырезе платья.

— Не надо, — потребовала леди Марша. — Не смотрите на меня так и не говорите больше ни слова. — И она продолжила спускаться по лестнице.

Дункан улыбнулся.

Как и было обещано, он с железной решительностью разделался со всеми поклонниками и повел ее прямо в круг танцующих. Музыканты заиграли вальс. Он обнял ее за талию, взял руку, и они закружились вместе с другими парами.

Изящный изгиб ее талии, легкое прикосновение руки, лежащей на его плече, вызывали томительное желание взять другую ее руку, заставить обнять его шею… Кружа Маршу в танце, Дункан понял, что хотел бы держать ее в объятиях вечно.

Замечательно, что она прекрасно танцевала. Он чувствовал, как ее тело отвечает в такт музыке, пусть даже против ее воли.

— Я вижу леди Эннис, в этом платье цвета меди, — сказала она, когда они завершили круг. — Нам нет необходимости продолжать.

— Нет, есть, — возразил он. — Вы рождены для танцев.

Она покраснела.

— Мне редко выдается такая возможность.

— Прискорбно — и для вас, и для тех, кто хотел бы с вами танцевать.

— Предпочитаю не думать о том, что я упускаю, — сухо парировала она.

— А вот я, — сказал он нежно, — как раз сейчас думаю именно об этом. — И он привлек ее к себе на полдюйма ближе.

— Лорд Чедвик!

Он проигнорировал ее предостерегающий тон, продолжая крепко держать.

— У меня есть и вторая причина, чтобы мы продолжали танцевать.

— Что такое?

— Вы же не хотите, чтобы леди Эннис решила, будто вам не терпится побеседовать с ней прямо сейчас. Между прочим, пусть она пока раздувается от негодования, пока мы с вами танцуем. Вы, может быть, не поверите, но я считаюсь завидным женихом.

— Это правда?

— В самом деле, так и есть.

Он кружил леди Маршу по залу, наслаждаясь ее красотой, податливостью и ароматом розовой воды, который она источала. Грация и классическая красота внешне, а внутри — неуверенность пополам с задиристостью, как у бездомной кошки.

— Милорд, вам пора идти, — сказала она, когда смолкли звуки вальса.

— Сначала я доставлю вас прямо в объятия вдовы.

Она собиралась возмутиться, когда заметила, что попалась на глаза нескольким дамам, которые явно направлялись в ее сторону.

— О Боже! Подруги моей мамы.

И покорно позволила ему увести себя прочь сквозь толпу гостей, где они снова заметили леди Эннис, за столом, на котором красовались сладости, закуски и огромная хрустальная чаша с пуншем.

— Только посмотрите на нее, — прошептала леди Марша. — Она знает, что я иду.

Попечительница школы Оук-Холл пересела так, чтобы спрятаться за спинами своих молодых поклонников — они окружили ее, точно стена.

— Она сильный противник, — прошептал в ответ Дункан. — Но то, что она пытается спрятаться, говорит о том, что виконтесса вас боится.

— Сама удивляюсь. — Леди Марша вскинула подбородок на дюйм выше.

— О Господи! — громким шепотом сказала за их спиной некая молодая женщина. — Видели ее платье? Взяла у сестры! Оно было на леди Дженис на прошлой неделе, на балу у Вансов. Неужели она совсем не разбирается в моде?

— Дело темное, — воскликнула другая молодая леди. — Ей полагалось быть главной дебютанткой несколько сезонов назад. Поздновато начинать сейчас, не правда ли?

И они рассмеялись.

Марша взглянула на Дункана, и в ее глазах он увидел всю боль, которую ей, вероятно, каждый день приходилось скрывать, когда она играла роль директрисы Оук-Холла.

— Не слушайте их, — тихо сказал он.

Вырвав у него руку, она бросилась сквозь толпу, прочь от леди Эннис.

Нет. Он не даст ей проиграть, даже не начав битву.

Дункан бросился за леди Маршей и настиг ее у выхода из бального зала. Взяв ее руку, вернее, кулак, потому что она крепко сжала пальцы, он увлек ее в маленький коридор, затем в первую попавшуюся комнату, какую смог отыскать.

Это оказалась небольшая гостиная, заваленная увядшими цветами из бального зала, связанными вперемешку с соломой. Такие вязанки горой высились на столе и на диване. Ими были набиты ведра, стоящие возле неразожженного камина.

— Леди Марша, — прошептал он, завладев и другой ее рукой.

Она опустила голову.

— Оставьте меня в покое.

Но не смущение звучало в ее голосе, а нечто иное, более сильное чувство, и это меняло все. Дункана пробрало до мозга костей.