Цена чести - Евгений Адеев

— Вот я тебе сейчас сворочу рожу на сторону, похохмишь ты у меня! — буркнул Олаф, спрыгивая с телеги. Земля ощутимо вздрогнула — весом варяг был, наверное, пудов десять, если не больше.

— Как тебя телега держит… — сокрушительно покачал головой Трувор. — Бедные лошадки, такого кита тащат…

Олаф взревел, кинулся к насмешнику с явным намерением учинить над ним жестокую и быструю расправу. Трувор отскочил в сторону, ловко уворачиваясь от медлительного толстяка.

— Отставить! — заорал Эрик. — Здесь вам не тут! Ночь по курсу, а они в догонялки бегают! Вот уж я разберусь, накажу кого не надо! А ну, телеги в круг, растяпы! Олаф, оставь ты этого дурня, ты сегодня в кашеварах. Впрочем, как и всегда. Трувор, возьми Хельге и дуй за хворостом! Что там эти недотепы так долго болтаются? Медом им, что ли намазано в этих кустах? Эй, Нильс, Седрик, вы что там, веревки проглотили?

— Можешь в меня утром сапогом кинуть, — тихо сказал ему Велигой, озирая окрестности, — но этой ночью что-то будет. У меня какое-то поганое чувство…

— Да брось ты! — Эрик опустил руку на топор. — Тебе постоянно что-то мерещится. Кучу стрел извели попусту, а толку?

— Ну, толк, допустим, был, — вступился за витязя Драгомысл. — Но у нас в любом случае нет выбора. Все равно придется ночевать здесь.

Телеги составили с круг, привязали лошадей, развели костры. Ночь подкралась тихо, как пардус, растеклась, разлилась вокруг стоянки, разгоняемая лишь колеблющимся светом костров.

— Все, Локи побери это четвероногое, — в сердцах сказал Эрик, швыряя к костру конскую сбрую, бухнулся следом сам, растянулся, пристороив голову на седло. — Завтра пешком пойду. Что за страна — полтора водоема? А как хорошо было бы в этот самый Муром, да по реке, да на драккаре… Так нет, приходится на этих… этих… животных задницу портить.

— Да ты отлично ездишь! — Велигой принял у Хельге охапку хвороста и тут же уселся на нее. — Как молния!

— Что, так быстро? — удивился Эрик.

— Нет, зигзулей, — невинным тоном ответил витязь.

— Тьфу на тебя, — Эрик сплюнул. — Эй, Олаф, где жратва, я сейчас собственный сапог сожрать готов.

— Перекуси им пока, — откликнулся от соседнего костра толстяк. — Я что тебе, волхв, чтобы так вот сразу все приготовить?

— Ну что за жизнь! — Эрик уставился в небо. — Ни тебе пожрать, ни тебе… ох, ну зачем Боги лошадей придумали? Это ж надо было догадаться!

— А ты в колеснице езди, как раньше делали, — усмехнулся Велигой. — И лавку от своего драккара приладь, чтоб привычнее.

— Лавка в корчме, — возмутился варяг. — На корабле — банка.

— Все у вас не как у людей, — пожал плечами Велигой.

Он устроился поудобнее, вытянув ноги к костру, вытащил меч и оселок.

— Крепкий шлем попался, — пробормотал витязь, рассматривая еле заметную зазубринку на клинке. — И где та сволочь его только раздобыла…

— Нет, и он еще не доволен! — улыбнулся Эрик. — Обычный меч после такого удара а кузнице править бы пришлось, а этому хоть бы хны!

Велигой хмыкнул, принялся водить оселком по лезвию. Меч Торина должен содержаться в образцовом порядке. Негоже, чтобы единственная память о друге и боевом командире превращалась в пилу. Взгляд невольно задержался на длинной пятке клинка. Там вытравленные каким-то неведомым способом, виднелись странные письмена. Это не были черты и резы, какими пишут славяне, больше походило на варяжские руны, но что значила надпись, Торин так и не сказал. Не успел.

— Эрик, — окликнул витязь.

— Да? — варяг повернул голову, пламя костра красиво играло золотом волос.

— Ты руны разбираешь? — спросил Велигой.

— Есть такой недостаток, — ответил варяг. — Знал бы, что в жизни не пригодится, ни за что не стал бы время тратить. Так нет, батька меня палкой гонял к… как это по вашему… ну, который… а, волхву. Учиться.

— Можешь прочитать, что написано? — витязь протянул Эрику меч рукоятью вперед.

Варяг сел, принял оружие, склонился, долго хмурил брови, хмыкал.

— Это, разумеется, руны, — сказал он наконец. — Но не те, которыми пользуются в обиходе. — Так… это понятно, но вот конец… если это «вместе», тогда вообще чушь получается… Нет, бред какой-то, и начертание…

— Что это за руны? — спросил Велигой.

— Ими пользуются только посвященные. — Эрик протянул Велигою оружие. — Вроде бы читаются похоже, а в итоге получается чушь. Я, правда, у такого посвященного и учился, но он не особо стремился «посвятить» и меня тоже. В общем, тут речь идет, как я понимаю, о каком-то то ли единении, то ли объединении… Скорее всего имеется в виду, что обладателю сего меча предстоит после смерти присоединиться к небесной дружине Одина. Меч-то наш, варяжский, хоть и кован явно на заказ. И сталь замечательная… Откуда он у тебя, если не секрет?

Велигой некоторое время молчал, подбросил в костер сучьев. Наконец ответил, медленно и тяжело выговаривая слова.

— Когда я служил на заставах, там, на полудне, почти что в самой Таврике, был у нас командир сотни. Варяг, поступил на службу еще чуть ли не при Ольге. Торин его звали. Просто Торин, дальше он не говорил. Стрелок был отменный, мечом владел, по-моему, не хуже самого Перуна. Лучшего командира у меня не было ни до, ни после. Вот уж истинно, второй отец. И как стрелять по науке он нас наставлял, и как оборону держать хоть в поле, хоть в крепости, и как разведку вести, как просто выжить… и как умереть с честью. Да, последнее он нам показал на своем примере… Какой дурак отправил стрелков в полевой разъезд, ума не приложу. Нас всего десять было. И Торин с нами поехал, как чувствовал…

— А про меч-то когда будет? — пользуясь паузой поинтересовался Эрик.

— Меч… — Велигой печально улыбнулся. — Я этот меч как увидал первый раз, так прямо глазами и зацепился. Не поверишь, когда Торин его точил, я всегда рядом околачивался. Молодой был еще, все на свете в диковину… А он как-то углядел меня, спрашивает: «Что, нравится?» Я ему честно: «Ага. Это, — говорю, — лучшее оружие, что я видел в жизни.» А он еще так грустно улыбнулся, и говорит: «Ну, как настанет мой черед пополнить Одинову дружину, так уж и быть, оставлю его тебе. Если заслужишь.»

— И заслужил? — спросил Эрик, но в глазах его загорелись любопытные огоньки, похоже, варяг был охоч до историй.

— Не знаю… — Велигой остановившимся взглядом смотрел в костер. — Не знаю. В том злосчастном разъезде напоролись мы на печенегов, а нас десять юнцов, первого года службы еще нет, как и ни одной серьезной драки. И Торин. Я, вроде как старший после него, у меня к тому времени все-таки второй год шел… Он мне кричит: «Уводи пацанов!» А сам…