Военные разведчики XX века - Михаил Толочко

Хорошо зная о мистических настроениях, распространенных в высших военных и чиновничьих кругах, Харро поручил графологу Анне Краус, входившую в организацию, выступить в роли гадалки-прорицательницы. Пожилая женщина с мастерством играла эту роль: ее посещали десятки офицеров, жаждавших познать превратности своей будущей военной судьбы. Но куда более существенные вещи узнавала от них Анна Краус, незаметная героиня подполья…

Шульце-Бойзен и его друзья прекрасно понимали, что важнейшая информация, поступающая в их руки, останется «вещью в себе», если она не попадет в Москву, если о ней не узнают те, кто принял на свои плечи всю тяжесть борьбы с гитлеровской Германией. Нужна связь. Нужен радиопередатчик, нужен радист. И его в конце концов находят…

Когда слухач абверовской станции радиоперехвата В предместьях Кенигсберга поймал незнакомую шифровку и после этого началась «большая охота» абвера и гестапо за «пианистом», никто, конечно, не предполагал, что им окажется берлинский токарь, коммунист Ганс Копли. Это был сухощавый паренек с рыжими волосами, веселый и жизнерадостный, с неизменными очками на длинном носу. У него, еще ребенка, буквально на глазах двое штурмовиков убили отца — старого революционера.

Ганс вырос в рабочем квартале Берлина. В 1935 году он отсидел год в тюрьме за распространение антинацистских листовок. Встреча с Шульце-Бой-зеном быстро переросла в крепкую дружбу, и он до последнего часа жизни оставался самым близким и преданным помощником руководителя «Красной капеллы». Когда потребовалось, Ганс молниеносно освоил неизвестную ему ранее профессию радиста и стал «пианистом» группы. Именно его и засек впервые слухач под Кенигсбергом. Именно его многие месяцы безуспешно разыскивали абверовские и гестаповские ищейки на своих радиопелен-гационных автомобилях. Ганс каждый раз меняя место передач, изменял дни и часы радиосеансов.

Однажды в конце сентября 1941 года, когда Коппи направлялся с чемоданчиком, где находился радиопередатчик, в одно из своих тайных убежищ, он заметил неподалеку от него группу людей в полувоенной форме, которые копались на дороге. Его смутила одежда «рабочих», Ганс сел на трамвай и поехал в другой конец города, где была запасная «радиоквартира». Неподалеку от нее он опять столкнулся с «ремонтниками». На этот раз, проходя мимо, он поймал краем уха, как какой-то рабочий сказал, обращаясь к другому: «Есть, господин майор». Радист подошел к одному из «рабочих», находящемуся рядом с брезентовым шалашом, и попросил прикурить. И тут он услышал характерное попискивание радио, доносившееся из-под тента. Сомнений не было. Ищейки напали на след радиопередатчика «Красной капеллы». Коппи поспешил на место обусловленной встречи с Коро — так стали звать Шульце-Бойзена подпольщики.

Эта встреча состоялась в доме Эрики фон Брок-дорф-Ранцау. Харро приказал ему временно прекратить передачи, пока обстановка не прояснится… РТХ замолчал. Но абвер и гестапо продолжали его искать. Они ловили позывные радиостанций, предназначенных для РТХ, однако передатчик «Красной капеллы» бездействовал… Гитлеровские контрразведчики пришли к выводу, что «пианист» обнаружил пункты радиоперехвата с «рабочими» и ушел в глубокое подполье…

Абвер заказал у фирмы «Леле-Опата» миниатюрные радиопеленгаторы, которые можно спрятать под пальто. Десятки переодетых агентов абвера и гестапо, оснащенные новыми приборами, рассыпались по Берлину. А Ганс Коппи, переждав некоторое время и не видя больше скоплений подозрительных людей в местах своих радиосеансов, возобновил сеансы передач. Он не знал, что его уже засекли и дают работать только для того, чтобы выявить все связи «пианиста».

Антифашистская группа Шульце-Бойзена, Хар-нака, Кукхофа и их товарищей только за первый год Великой Отечественной Войны собрала и сумела передать в Москву много ценной информации. Но их смелые действия и самоотверженная борьба в самом логове Гитлера, конечно же, не могли не остаться незамеченными, тем более что подпольщики не имели достаточного опыта в конспирации. Заброшенный к ним на помощь немецкий антифашист, политэмигрант Альберт Хесслер прибыл слишком поздно, чтобы восстановить прерванную радиосвязь и сообща помочь «Красной капелле» в организационном плане. Абвер и гестапо уже взяли след борцов Сопротивления, вместе с которыми был арестован и геройски погиб в гестаповских застенках Альберт Хесслер.

Но помощь, оказанная берлинской группой антифашистов Советской Армии, принесла свои плоды. В многотомном издании «Истории разведки», которое подготовил итальянский «Институт географии Агостини» приводятся некоторые телеграммы Шульце-Бойзена, дешифрованные абвером и сохраненные в архивах гестапо.

«От Коро. Источник Мария. Тяжелая артиллерия направлена из Кенигсберга по направлению к Москве. Батареи береговой артиллерии сняты из Пилау и перебрасываются туда же…»

«От Коро. Источник Густав. Потери германских танковых соединений достигают в количественном отношении одиннадцать дивизий».

«От Коро. Источник Арвид. Гитлер отдал приказ взять Одессу не позднее 15 сентября. Запоздание в действиях южного фронта заставило изменить план германского наступления».

«От Коро. Источник Мортиц. План № 2 начал осуществляться три недели назад. Предполагаемая цель: достигнуть линии Архангельск-Москва-Астрахань до конца ноября. Все передвижения войск осуществляются в соответствии с указанным планом».

«От Коро. Источник О. К. через Арвида. Восточный фронт. Большинство немецких дивизий, понесших большие потери, утратили моральный дух. Полностью укомплектованных дивизий осталось очень мало. Пополнения состоят из солдат, прошедших всего четы-рех-шестимесячную подготовку».

Таких телеграмм были сотни. Телеграмм, содержавших важнейшую информацию о готовящихся операциях гитлеровских соединений, о материальных резервах и моральном состоянии войск, об экономическом потенциале, о запасах и производстве горючего для самолетов, танков…

…30 августа 1942 года. Воскресенье. В Берлине солнечный день. Горожане рассыпались по паркам и пригородным лесам, будто бы забыв об ужасах войны, которой пока еще не видно конца. Члены «Красной капеллы» под видом банкета в доме проводят очередное заседание. Харро Шульце-Бойзен дает новые задания по получению информации, намечает план послеста-линградского этапа борьбы. Но его не будет, этого этапа… В течение последующих двадцати четырех часов основные члены антифашистского подполья окажутся в руках гестапо.

Гестаповские и абверовские контрразведчики не только установили адреса «радиоквартир» Коппи… Дешифровальная служба привлекла к работе известного германского математика Вильгельма Фаука, и с его помощью ей удалось прочитать одну из перехваченных телеграмм «Красной капеллы». В ней оказались три берлинских адреса. Контрразведке не составило большого труда установить, что они соответствуют адресам обер-лейтенанта Харро Шульце-Бойзена, высокопоставленного чиновника министерства экономики Арвида Харнака и писателя Адама Кукхофа…

На секретнейшем заседании руководителей абвера и гестапо, которое проводил адмирал Канарис, было принято решение о создании специальной группы гестапо по разработке трех антифашистов. Руководил группой Фридрих Панцингер, начальник отдела безопасности рейха. Отныне телефоны подпольщиков прослушиваются денно и нощно, ни один их шаг не остается без контроля.

Принц-Альбрехтштрассе. Унтерштурмфюрер СС Иоганн Штюбинг находит в архивах дело Шульце-Бойзена, относящееся к 1933 году. (Позже Гиммлер попытается использовать это досье, чтобы дискредитировать Геринга в глазах фюрера.) В одном ведомстве со Штюбингом работает Хорст Хайльман, член «Красной капеллы». В день, когда Штюбинг нашел досье Шульце-Бойзена, а это случилось в субботу 29 августа 1942 года, Хайльман, поняв, какая опасность грозит руководителю подпольщиков, позвонил тому домой. К телефону подошла служанка и сообщила, что Харро нет дома, поскольку он отправился на соревнования яхтсменов, которое проводилось в тот день на Ванзее. Хайльман оставляет свой служебный телефон с просьбой срочно позвонить, когда появится Шульце-Бойзен.

В понедельник утром, вернувшись домой, Харро находит записку своей служанки. Имени абонента, которому нужно позвонить, нет. Шульце-Бойзен набирает номер телефона. Трубку берет Штюбинг.

— Слушаю…

— Говорит Шульце-Бойзен.

— Кто, кто?

— Шульце-Бойзен. Простите, видимо, я перепутал номер телефона. Вероятно, ошиблась моя служанка.

Штюбинг немедленно докладывает о состоявшемся разговоре Панцингеру. В тот же день, вызвав под благовидным предлогом Шульце-Бойзена из здания министерства авиации, Панцингер с эсэсовцами в штатском арестовывают руководителя «Красной капеллы» прямо на улице. Коллегам Харро по министерству сообщается, что он срочно командирован с секретной миссией в одну из дальних стран. Жену Шульце-Бойзена арестовали позднее, когда она возвращалась из Бремена в Берлин. Арвида Харнака и его супругу берут тремя днями позже.