Капкан (не) любви (СИ) - Герр Ольга

Мужчина забирается под одеяло, а я понимаю: оно одно на двоих. Чем я думала, зовя его к себе? Наверняка сказались последствия падения. Из-за него я совсем не соображаю.

— Спокойной ночи, Света, — произнес Андрей.

Он не делал попытки придвинуться ближе или обнять меня. Должно быть, почувствовал по тому, как я напряжена, что это лишнее.

Я, прикрыв глаза, притворилась, что сплю. Но по правде еще не скоро уснула. Несмотря на расстояние между нами, я остро ощущала, что Андрей рядом — протяни руки и коснешься. Эту ночь мы провели вместе, и это была одна из самых целомудренных ночей в моей жизни. А еще это нарушало наш договор — ничего кроме секса. Жалела ли я об этом? Ничуть.

Глава 21. Признание

Сильным мужчинам незнакомо волнение. Сотни, если не тысячи раз Андрей вел сложные переговоры. Бывали времена, когда будущее его компании стояло под вопросом. Но он всегда был спокоен и просто делал, что следовало. Шел вперед.

Но сегодня… сегодня он не переволновался, а запаниковал, увидев Свету лежащей на снегу. На секунду представил, что ее нет, и сознание окутала тьма. Такая черная и беспросветная, что впору было завыть от тоски.

К счастью, она очнулась. Посмотрела на него, и сердце снова забилось ровно. Сотрудникам его компании повезло, что Света не сразу призналась, что ее толкнули. Скажи она это тогда, на пикнике, Андрей бы достал пистолет и перестрелял к чертям всех, кто находился поблизости. По-любому среди них был бы виновный, а остальные лишь сопутствующие жертвы.

Андрей не считал себя кровожадным, но тут в нем проснулся древний инстинкт — защищать свое. А Света была его. И лучше никому с этим не спорить. Ради его же блага.

Позже, когда Светлана уснула в своей кровати, а Андрей сидел в кресле неподалеку и смотрел на нее, он впервые по-настоящему задумался — а что собственно происходит? В первую очередь с ним самим. Кажется, он уже не представляет своей жизни без этой солнечной, нежной девушки.

Когда все изменилось? Сегодня, когда он испугался, что потеряет ее или в тот вечер, когда она пришла к нему? А, может, в их первую встречу? Света уже тогда поразила его, а Андрей только теперь это понял. Впрочем, «когда» не так уж важно. Куда важнее «что». Что с ним происходит, что он чувствует, что, в конце концов, делать дальше.

Страшно признаться даже самому себе, но отпираться дальше бессмысленно. Он любит Свету. Да-да, любит. В его сердце, душе, в самом центре его существа поселилось это неудобное чувство. Проросло корнями глубоко внутрь, не избавиться.

Он смотрел на девушку и понимал, что не сможет ее отпустить. Ни сейчас, ни позже. Никогда. Расстаться с ней все равно, что вскрыть грудную клетку и вырвать себе сердце.

Кажется, Андрей серьезно болен. Тяжело, неизлечимо, возможно, смертельно. Ведь он точно погибнет, если Света уйдет. Просто загнется без нее. Она — его кислород, его солнечный свет, все то, что необходимо человеку для жизни, для Андрея сосредоточилось в Светлане Марковой.

Даже страшно немного от силы и масштабов этого чувства. Слишком оно большое, острое и яркое. Андрей не сводил глаз со спящей Светы, а внутри все сжималось, скручивалось в тугой узел. Хотелось закрыть ее от всего мира, спрятать и защитить. Но еще сильнее хотелось назвать ее своей. А как раз этого он себе позволить не мог.

Но если он и сомневался, как поступить, то лишь до тех пор, пока Света не позвала его к себе в постель. Доверилась. Это говорило о многом. Это давало надежду. Возможно, однажды, когда- нибудь она ответит взаимностью. Пусть не сразу и даже вполовину меньше, но полюбит его.

Первым порывом было разбудить Свету, признаться ей в том, что он сам едва осознал. Но как она отреагирует? Андрей уже полгода знал эту женщину, как ему казалось, довольно близко, но предсказывать ее поступки он так и не научился. Она могла быть скромницей: краснеть и трепетать, едва он приближался. А порой превращалась в распутницу, от стонов и поцелуев которой кругом шла голова.

С ней все было внове. Стандарты и правила рушились, когда она рядом. Света сносила их легким взмахом руки. Но даже не это в ней привлекало. Влекли ее эмоции — настоящие, живые. Сотни раз женщины шептали Андрею «люблю», но ни одна не говорила искренне. Катя и та лгала. Она уважала его, ценила, но не любила. Он начал думать, что женщины в принципе не способны на чувства. В других семьях было все то же самое. И вдруг появилась Светлана. Андрей сразу понял: вот она умеет любить. В этом ее сила, этим она его покорила.

Андрей завидовал Роме. Как злобный карлик мечтал отобрать то, что принадлежит другому, просто потому что у него этого нет. Но любовь невозможно забрать. Ее можно только заслужить. Ему потребовалось время, чтобы это осознать.

Андрей хотел, чтобы его любили, но опасался любить сам. Вот такое противоречие. Чувства ужасно въедливая гадость. Избавиться бы от них и горя не знать. Но, похоже, для него все потеряно. Он завяз, как муха в сиропе.

Он дернулся к спящей девушке, сгорая от желания обнять ее, но так же резко остановился. Вдруг она отвергнет? Своим поведением и словами растопчет все то будущее счастье, что может у них быть. Андрей не был готов услышать «нет».

И вот он лежал рядом со Светой без сна, прислушивался к ее размеренному дыханию и млел от странного ощущения счастья. Странного, потому что привык получать удовольствие от другого. От вкусной еды, от удачной сделки, от секса. Там все понятно: получилось что-то, и вот он кайф. А тут? Что дает совместный сон? Он ведь даже коснуться Светы не может! И все равно счастлив как мальчишка. Непостижимо.

Но это было счастье с привкусом горечи. Кто-то пытался навредить Свете, и ему это почти удалось. Сотрясение не шутка. Сама девушка утверждала, что никого не подозревает, но Андрей усмотрел в произошедшем определенный след. Больше всего это походило на жестокую детскую шалость.

Всего один ребенок на пикнике был заинтересован в том, чтобы Светы не стало. Мысль о том, что виновником падения мог быть Миша, пробуждала даже не злость, а совесть. Из Андрея вышел плохой отец. Упустил он мальчишку.

Он все же надеялся, что расследование службы безопасности покажет, что Миша не виноват. Неприятно думать, что твой сын способен на убийство.

Глава 22. Выздоровление

Несколько суток я провела в постели. Именно в эти дни я впервые всерьез задумалась: а не уехать ли мне? Наплевать на договор и просто сбежать из этого гадюшника. Но что-то удерживало от радикального шага. И причина была вовсе не в обещанной квартире.

Все эти дни Андрей оставался со мной. Неловкость быстро ушла, и я привыкла к мужчине в своей кровати. Он тоже расслабился. Если поначалу спал на своей половине, соблюдая дистанцию, то на третью ночь я проснулась от руки на моей талии: Андрей обнимал меня во сне.

Лунный свет падал ему на лицо, и я засмотрелась. Я часто видела его в течение дня, но мне не представлялось шанса так близко и пристально изучить его лицо. По правде говоря, я просто стеснялась в открытую разглядывать его.

Складка между бровей разгладилась, вместе с ней словно ушло несколько лет возраста. Губы, не сжатые в тонкую полоску, имели чувственный изгиб. Прямой нос, волевой подбородок и едва уловимая на уровне подсознания суровость. Даже во сне мужчина — глава крупной компании.

Почувствовав мой взгляд, Андрей придвинулся ближе, одновременно притягивая меня к себе. Его силе невозможно было противиться. К тому же я боялась его разбудить. Он и так вставал с первыми лучами солнца, а ложился за полночь. Каждая минута сна для него на вес золота.

Я покорилась неизбежному и пристроила голову на плечо мужчине. Так и заснула, вслушиваясь в его размеренное дыхание.

А следующим утром я впервые почувствовала в себе силы подняться с кровати. Встала, слегка пошатываясь, и прошла в гостиную. А там ждал сюрприз — собака. Огромная, лохматая, абсолютно белая. Когда-то я слышала об этой породе, что они крайне преданные и свирепые животные, готовые умереть за хозяина.