Вторая жена господина дознавателя. Часть 1 - Катя Лакруа

Исидория, тем не менее, справлялась ловко, и вот я уже осматривала себя в зеркале. Что ж, неплохо, очень даже неплохо. Платья я никогда особенно не любила, на работу носила либо брючный костюм, либо пиджак с юбкой в пол. А, оказывается, платья на мне смотрятся очень даже мило. Стоило попасть в другой мир, чтобы изменить отношение к гардеробу! Я нервно хихикнула. Иси, болтавшая про то, какая заколочка подойдёт к наряду, замолчала на полуслове.

— Что-то не так, госпожа? Я вот говорю, что эти русалочьи глаза очень здорово будут смотреться с платьем! А вы не согласны? Если нет, то вы, может, сами выберете, что нравится?

— Я не против твоего выбора. А что такое русалочьи глаза? — переспросила я, забыв, что решила не задавать лишних вопросов. И так ведь понятно, что речь о каком-то камне или названии украшения!

— Камень это, моя госпожа. — Иси протянула мне заколку с огромным синим камнем, похожим на аквамарин.

— Вспомнила, — пробурчала я, досадуя на саму себя. — Хороший камень, подходит к платью.

— Вот и я так думаю! Вы ж с этим платьем всегда и носите именно эту заколку, моя госпожа! Потому я и взяла её. Вы уж не переживайте, я мигом всё сделаю, чтобы господин Азерис не сердился.

Однако господин Азерис всё-таки сердился, и ещё как! Когда я, упакованная в платье, с обновлённым макияжем и с аккуратной причёской тихо постучалась в дверь его кабинета, тон, которым он сказал: «Войдите», не предвещал ничего хорошего.

Я осторожно вошла и смиренно замерла у входа. Отец Элианны, как и днём, сидел за столом вполоборота к двери. Но на сей раз рядом с ним, только спиной ко входу, устроился ещё один мужчина. Тоже с собранными в хвост волосами, но далеко не такой статный и высокий, как господин Азерис. Он явно заканчивал начатый ранее разговор.

— Так что у Розины весёлая ночка намечается. Она очень сильно сокрушалась, что не увидится с Лиа до свадьбы.

— Ну ничего, новая жизнь важнее, а на ужин мы ещё соберёмся. — Голос господина Азериса звучал непривычно мягко и дружелюбно.

— И то верно, — хохотнул гость, и оба, наконец, повернулись ко мне.

«Папенька» смерил таким взглядом, что, наверное, даже настоящей Элианне стало бы не по себе, что уж говорить про меня! Куда-то в живот камнем упал страх. Так бывало в детстве, когда родители застукивали за какой-нибудь шалостью. Зато глаза целителя Иверса — а это, несомненно, он — светились теплом и сочувствием.

— Проходи, не стой на пороге, — надменно произнёс господин Азерис.

— Здравствуй, Лиа, — улыбнулся мне целитель.

Я старалась не пялиться на него так уж явно, но отметила, что он полноват и довольно низкого роста. На круглом, добродушном лице особенно выделялся смешной нос картошкой и улыбчивые полные губы. И глаза - светло-карие, с морщинками в уголках. Этот человек располагал к себе сразу же и навсегда — столько в нём было обаяния и жизнерадостности. Даже странно, как он может дружить с высокомерным снобом Азерисом!

— Здравствуйте, господин Иверс, — сказала я, и тут же осеклась: брови целителя взметнулись вверх, а взгляд из добродушного и приветливого сделался озабоченным.

— Вот те раз, — протянул он и прибавил шёпотом: — И правда память отшибло совсем.

— А я тебе что говорю, — буркнул Азерис, нервно теребя какую-то бумагу на столе. — Она и нас-то, кажется, с трудом вспомнила, если вообще вспомнила. Сделай что-нибудь с этим, Дэнвин! Нам её в воскресенье замуж отдавать. Как бы господин дознаватель не передумал из-за этого… недоразумения.

— Я попробую, но вряд ли смогу что-то сделать. — Целитель упёрся ладонями в колени, собираясь встать. — Не мне тебе объяснять, что ментальную магию знаю только в теории, как и все целители общего профиля. Нам, конечно, читали лекции в Академии, но одно дело — лекции, другое дело — практика и дар.

— Да понимаю я. Но уж лучше ты попробуешь что-то сделать, чем потерять такую выгодную партию, как Норден. Кто ещё возьмёт эту взбалмошную истеричку замуж? Так и пойдёт за какого-нибудь отщепенца!

Я слушала и боялась даже дышать. Ну всё, кажется, мой час пробил. Руки сами собой начали комкать ткань платья, и я изо всех сил старалась унять подступающие к глазам слёзы.

— Бруно, угомонись. — Господин Иверс встал и подошёл ко мне. — Сейчас ты уйдёшь, а мы с Лиа мило побеседуем. Сделаю, что смогу.

— Почему это я должен… — начал было отец Элианны, но под ставшим неожиданно строгим взглядом друга как-то смешался и тоже поднялся из-за стола.

— Целительская тайна превыше всего, друг мой. Давай-давай, и не вздумай подслушивать. А то знаю я тебя: воспользуешься тем, что в чужом доме нельзя вешать полог тишины.

Господин Азерис фыркнул, но смолчал и, нарочно медля, направился к двери. Когда дверь за ним всё же захлопнулась с громким щелчком, целитель снова посмотрел на меня.

— Иди сюда, девочка. Забыла ты, значит, своего дядюшку Дэнвина? Нехорошо это, но мы что-нибудь придумаем! И чтобы я больше не слышал никаких «господинов Иверсов», поняла?

Я заторможенно кивнула. Целитель взял меня за руку и подвёл к креслу, в котором сидел господин Азерис.

— Садись, — мягко сказал гость.