Городская фэнтези-2006 - Андрей Уланов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Востря когти, Куница напирала на людей — но наткнулась на протянутую поперек руку Оленя.
— Тихо, — осек он. — Хватит.
Отрезвев, Куница отступила.
— Я слушаю, — обратился Олень к людям.
— Мы из природоохранительного союза, — затравленно озираясь, начал паренек. — У нас союз «Наслаждайтесь, но не разрушайте»…
— То есть филиал, тут, в городе, — прибавила девчонка. — Мы услышали вашу передачу и сразу…
— …пошли сюда.
— А патрули на периметре? — поинтересовался Олень.
— А! Эти… — хмыкнул парнишка. — Они не в ту сторону смотрят.
— Вот мы хотели принести, — девчонка носом показала на рассыпанные продукты. — И заснять, что тут происходит, чтобы потом в газету…
— Ну что ж, спасибо, — кивнул Олень, — а за прием не обижайтесь. Больше вас никто не тронет, но лучше вам тут не маячить. Идемте наружу.
— Вы и есть тот самый Олень? — спросила девчонка уже на дворе.
— Да, тот самый.
— А меня зовут Эва, Эва Пинто.
— Альдо Гиберти, — хмуро назвался парнишка.
— Честно говоря, — скосился на них Белый, — вы меня крупно озадачили…
— ??? — Две пары глаз удивленно заморгали.
— Я о том, как вы будете выбираться отсюда. Войти-то было легко, а выйти — проблема.
— О, нет! — замахала руками Эва. — Никаких проблем, синьор Олень! Мы все обдумали… Я выйду к лагерю принца, а Альдо с фотографиями перейдет через периметр ночью.
— Стрелять будут на шорох, — Олень встретился с Альдо испытующим взглядом, — а звери и люди шуршат одинаково, когда загребают ногами.
— Я бойскаут, — выпрямился Альдо.
— Лучше бы ты был Росомахой. — Олень отвернулся и коротко свистнул. К нему порхнула Горлинка. — Быстро найди Хоря и скажи: двое людской породы будут обходить Лес для съемки. Пусть им покажут работу принца. И еще… Нетопырям и Совам собраться у родника на инструктаж, когда стемнеет.
Отрыдавшийся Волчок вышел от Куниц, растирая глаза кулаком, когда Олень заканчивал краткую речь:
— …за домашнюю живность я говорить не буду, она рождается приговоренной, но людям не мешало бы изредка мысленно примерять нашу шкуру, чтобы понять, каково тому, на кого охотятся. В конце концов, люди — тоже немножко звери.
— Они хуже зверей, — выдавил Волчок, нагнув лобастую голову, и глаза его были как угли. — Звери не убивают ради потехи. Вся их ублюдская порода…
— Остынь, — промолвил Олень. — А то сам глядишь как охотник.
— А как мне на них глядеть?! — взорвался Волчок, вновь чуя подступающее слезное удушье. — Это у них, что ли, друзья там на столе лежат?!.
— Нам очень жаль… — нерешительно начала Эва, но Волчок не дал ей договорить:
— Ни хрена вам не жаль! Вам все до лампочки! Вам Лес нужен, только чтоб сюда приехать, развалиться на лужайке, похавать, выжрать и обломать все, что цветет! И слить в родник масло из мотора, потому что в городе нельзя, а тут можно! Все можно — и помыть свою тачку в ручье, откуда мы пьем, и мусор вывалить, и муравейник разбросать, и кучу наложить, и на березе вырезать, что вы тут были! Почему вы дома на обоях ножиком не царапаете, а?! А чуть кто вылезет и скажет — Лес не твой! — вы сразу: ах, зверье! — и за ружье! А вот этого не хотите?! — Он выкинул вперед руку, оттопырив средний палец.
— Зря ты на них напустился, — ответил Олень. — Эти не такие.
— Все они такие, — прорычал Волчок в сторону. — Душегубы.
— Будешь возить Эву по Лесу, — приказал Олень спокойно. — И чтоб волос с нее не упал.
Вздохнув со стоном, Волчок брезгливо фыркнул и скривил рожу, но перечить главнокомандующему не стал, только спросил:
— Где ее потом свалить-то?
Для Альдо выкатили «Харлей» старшего сына Куницы.
* * *Дороги Альдо и Эвы разошлись — пока светло, надо было заснять как можно больше материала о преступлениях охотников.
Волчок гнал так, словно надеялся, что Эва не удержится в седле и на очередной колдобине сломает себе шею, но девчонка словно примерзла к седлу — умеет ездить вторым номером, зараза!..
Кроме того, его подмывало тормознуть, обернуться и выложить ей все, что он думает о людях. Он так и ждал, что она даст ему повод для ядовитых откровений, но девчонка нарочно вела себя как паинька, аж зло брало.
А у Эвы язык едва не отвалился извиняться всюду, где ей приходилось щелкать «Полароидом» над трупами и ранеными. Бывало и так, что Волчку приходилось вступаться за нее и в крик объяснять, что она чужим горем торговать не будет, а фотки сдаст в газету, чтоб все узнали о бойне в Лесу. И столько он косых горящих взглядов перехватил, покрывая Эву, и столько раз отвечал недобрым волчьим прищуром, что к сумеркам уже чувствовал себя настоящим телохранителем.
— Все, снимать больше нечем. — Эва затолкала в пакет последние отснятые карточки. — Надо отвезти это к Альдо.
— Без проблем. — Стараясь выглядеть бывалым парнем, Волчок красиво и длинно сплюнул сквозь зубы. — Давай сюда, щас отправим…
На свист к нему неслышно подлетел Нетопырек — и взвился, унося пакет.
Волчок понимал, что Олень рассердится, если узнает, что природозащитница ушла из Леса не только битой и обруганной, но и голодной, да и воды ей никто не предложил. В надежде на похвалу командира и еще на что-то неопределенное он набулькал воды во фляжку и у кого-то — вроде для себя — взял пару толстых бутербродов с ветчиной; ему, как бойцу, дали сразу.
— На, закуси, — пихнул он добычу Эве, сидевшей, вытянув усталые ноги, на пеньке. — А то еще скажешь, что тебе куска не дали.
— О, спасибо! — вздохнула Эва, впиваясь в бутерброд зубами.
Чуть погодя она подвинула второй Волчку.
— Да ты хавай, — скрестил он руки на груди с видом полного безразличия к пище, хотя живот у него подвело и пустой желудок тихо скручивался в узел. — Мы не то что вы — мы и последнее можем отдать, даже человеку.
Глаза у Эвы сразу стали скучные; она через силу запила съеденное мелким глотком. Торжества от упрека Волчок почему-то не почувствовал, зато в душе появилась кислятина типа изжоги, и он больше старался не глядеть на Эву.
«И дернуло меня на подлянку!.. — Со злой тоской он вперился в тускнеющее небо между ветвей. — И зачем я ее пнул, если ответить не может?..»
— Извини, — еле-еле проговорил он, переведя дыхание, но ему не полегчало — Эва молчала, а второй раз извиняться было глупо. — Ну, ты понимаешь…
— Понимаю, — тихо отозвалась она.
Волчку представились кунята — и защипало в носу; он напрягся, упреждая недостойную Волка слабость.
— Я думаю, — осторожно начала Эва, стараясь не досаждать Волчку взглядом, — что можно попытаться поговорить с принцем. У него тоже есть потери, он может одуматься…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});