Засланец - Константин Хвостополосатов

– Ты придуриваешься? – спросил Саныч серьезно.

– Может да, а может, и нет, – ответил я, – отгибая край разорванной пластины, чтобы лучше заглянуть внутрь, – тебе-то что? Даже если там чьи-то останки, ты же в изолированной броне, да и в первый ли тебе раз быть по уши в дерьме?

– Дерьмо дерьму рознь, – философски изрек Саныч, брезгливо отпуская скафандр, – чего ты там нашел только?

– Да так, смотрю на контуры внутренней циркуляции, – ответил я, запуская руку глубже, – думаю, что это как раз имитация комфортных условий обитания хозяев станции, полагаю, что, по крайней мере, те, кто носил эти костюмчики, жили либо в жидкой среде, либо на границе жидкой среды в атмосфере повышенной влажности.

– Ну и что тебе-то с этого? – удивился Саныч.

– А то, что это не могут быть турруты, – ответил я, – к кому же тогда летел правительственный корабль?

– Может, это местные аборигены, которых наняли на работу? – предположил Саныч. – Чего им рабочую силу черт знает куда тащить, тут и набрали.

– А ты видел в пределах системы обитаемые планеты? – спросил я. – Эти разумные смогли изготовить довольно надежные скафандры, а возможно и не только их, не знаю, как они выглядели и где жили, но они могли быть и посмышленее туррутов.

– Ладно, это все – песенки, куда нам идти-то? – задумался Саныч.

– Будем искать, – пожал я плечами, – не могли же они через стены проходить, как якутские шаманы.

– А они могут? – удивился Саныч.

– Они все могут, только никому не говорят, – ответил я, осматривая помещение. – Давай-ка исходить из утверждения, что на станции имелась гравитация, оно нам должно помочь, не стоит думать, что у чужих раздевалка через дорогу от бани.

Нужный нам проход оказался перекрыт очередной дверью-поршнем, которая в рабочем состоянии, видимо, выполняла как роль шлюза, так роль и лифта. Саныч в расстройстве смог только попинать злобную преграду ногами, ибо уцепиться руками там оказалось особо не за что. Пришлось возвращаться, благо в невесомости легко двигаться как вниз, так и вверх. Решили попробовать ломать дверь ангара для техники, ибо при взломе второй круглой дверки оставалась слишком большая вероятность упереться в очередную дверь-поршень.

Видимо, у Саныча образовался некоторый опыт космического взломщика, так как дырка в ангар появилась значительно быстрее, чем при взломе круглой двери-тамбура. Ангар оказался таким же тоннелем, только овального сечения, расстояние до «пола» составляло метров сорок. На дне через летающие ошметки дверных осколков просматривалось пять единиц какой-то техники.

– Странно они как-то покинули станцию, – удивился Саныч, – я бы прибрал с собой технику.

– Саныч, иногда просто экономически не выгодно тащить с собой через все обитаемое пространство частично истратившую свой ресурс технику, – предположил я, – может, ребята тут заработали столько, что просто решили бросить старые железки.

– Как ты думаешь, а вон те мелкие фигурки, разбросанные у крайней машины, могут быть забытыми в спешке трупами? – ехидно выдал Саныч. – Или отслужившую свой срок рабочую силу они тоже предпочти бросить?

– А вот это мы сейчас и проверим, – согласился я, – может случиться, что это просто брошенные скафандры, которые куда-то собирались перенести.

– Не будь блажен, мой друг, держи обрез под шубой, – пробормотал Саныч, протискиваясь в слегка тесную дыру.

Мы плавно опускались на дно ангара. Саныч аккуратно закончил свой прыжок на крыше транспортного средства с открытым люком, видимо, сказывались частые тренировки. Мне же пришлось признать, что точность моего приземления оказалась не совсем на высоте. Попал я в совершенно пустую часть ангара, хотя, при определенном ракурсе всегда можно было списать это на излишнюю осторожность. Пока я парил вдоль «пола» в сторону разбросанных скафандров, Саныч нырнул в люк транспорта.

– Серж, ты прикинь, а телега-то, похоже, в порядке, – послышался удивленный возглас Саныча, – далеко на ней не уедешь, но четвертушка чего-то на каком-то индикаторе светится.

– Уверен, что это – не остаток времени до самоликвидации? – пошутил я, – дай мне пяток минут уйти подальше до начала твоих попыток освоить этот агрегат.

– Да пошел ты! – беззлобно пробурчал Саныч, – я все же не полный чайник в технике.

– Да шутка это, Саныч, – усмехнулся я, – продолжай исследовать, только пальцы в подозрительные дырки не суй, больно будет. Я, кстати, уже почти подобрался к фигурам здешнего антуража, похоже, ты прав, ребята схлопотали чего-то горяченького.

На палубе ангара в разных позах «лежало» или скорее парило невысоко над полом восемь тел, облаченных в знакомые уже нам скафандры темно-синего цвета с тусклыми фиолетовыми вставками. Рядом «валялись» или парили несколько предметов, больше всего походившие на орудия убийства или же защиты, смотря с какой точки прицела их рассматривать. Внимательно осмотрев прилегающие пространства, я заметил еще кое-какие принадлежности погибших, видимо, отлетевшие в процессе боя. Борт ближайшей машины имел следы попаданий из какого-то энергетического оружия, скорее всего, плазмы или мощного импульсного лазера, частично обшивка оказалась пробита и оплавлена в местах попаданий. В этих местах синий с металлическим отливом цвет корпуса покрылся практически космической чернотой с вкраплениями серебристых потеков материала, напоминавших одинокие звезды. Серебристая палуба попадания выдержала без нареканий, лишь слегка окрасившись в сизые цвета.

Включенные магниты подошв тюкнулись в покрытие палубы, оказавшееся пригодным для поцелуя со старым добрым магнитом. По крайней мере, даже если покрытие имело керамическую основу, какой-то процент металла, приемлемого для проверенных временем магнитных держателей там присутствовал. Передвигаться стало не столько легче, сколько привычнее, я как бы окунулся в привычную для станции систему координат.

По всему судя, существа от кого-то убегали под сильным обстрелом со стороны темного проема основного ангара, где под лучами моего фонаря смутно вырисовывались ряды техники или агрегатов. Пол был «усыпан», насколько это возможно в невесомости, осколками битого стекла или пластика, игриво подмигвающего россыпью отраженных всполохов.

Я всегда старался вжиться в события прошлых побед или трагедий, стараясь представить себя в «тот самый момент». Попытался я реконструировать бой и сейчас. Не могу сказать, что это могло нам сильно помочь, но вреда от моего хобби, явно, не наблюдалось.

Похоже, что самые близкие к транспорту существа вели огонь, прикрывая отход остальной группы, трое из которой не смогли даже достичь укрытия. Об этом говорили огромные прожженные в скафандрах черные дыры, кое-где это были следы от двух, а иногда и трех попаданий. Из этого стоило предположить, что противник обладал большей огневой мощью и не сильно считал боезапас. Сам факт того, что около поверженных бедолаг осталось оружие и какие-то предметы говорило о том, что нападающие отнимали жизнь не ради грабежа. На палубе только возле одного трупа остались следы когда-то растекшихся жидкостей, видимо, беглец получил луч по касательной к скафандру, пропаливший материал вдоль тела. Тела же остальных участников сражения, видимо, оказались повреждены или сожжены попаданием внутрь скафандра. Еще трое несчастных лежали под прикрытием транспорта, видимо, вытащенные товарищами из-под обстрела, но погибших позднее от ран или разгерметизации скафандров. Двое оставшихся бойцов, прикрывавших до последнего момента отступление группы, погибли с оружием в «руках». В скафандре одного, лежавшего возле дальнего конца транспорта, виднелась огромная дыра, края которой сплавились с находившимся в «руках» оружием. Скафандр второго бойца оказался вообще сожжен и сплавлен практически на треть, но «руки» его тоже сжимали непривычного вида оружие. В борту транспорта среди подпалин красовалась довольно большая пробоина, а ближе к противоположному борту корпус вспучился, как будто кто-то пытался надуть его изнутри. Скорее всего, взорвались топливные элементы или накопители энергии.

Я с трудом смог открыть боковую дверь, транспортного отсека, которая выбросила мне в забрало брони остатки атмосферы или каких-то газов, чудом оставшихся в герметичном отсеке. Внутри находились еще двое погибших. Один распластался на панели управления за помутневшим и частично треснувшим пластиком прозрачной перегородки. Мне показалось, что он получил массу повреждений при взрыве, раздувшем корпус. Второй боец грустно поник, пристегнутый ремнями безопасности к боковой ячейке, явно предназначенной для транспортировки экипажа. На его скафандре виднелись следы оплавленной дыры небольшого диаметра покрытой светло-голубыми нашлепками ремонтного пластыря. Весь пол транспорта под пристегнутой фигурой покрывали потеки и кристаллы замерзших жидкостей преимущественно зеленого или сине-зеленого цвета. В отсеке плавали обрывки упаковки и какие-то инструменты с пакетами и огрызками какого-то материала.