Музыка для Повелителя (СИ) - Потёмкин Сергей

— В зале был античар, — Глеб с трудом сел. Опёршись на руку, тщетно попробовал схватить ветерок и заключил: — Мы надышались его парами… Наверное, он перестанет действовать, только я не знаю, когда.

Рядом из земли торчал камень. Глеб представил, что было бы, откройся портал там (сразу вспомнился Коротов) — и содрогнулся.

Пожалуй, они с Дзиро везунчики.

Подобравшись ближе к камню, Глеб привалился к его плоскому боку. Дзиро опустился напротив. Обоим стало страшно.

На помощь не позвать: зерфоны без магии — просто стекляшки… Зеркала в алюминиевом корпусе. А ближайший город может быть в сотне километров отсюда.

Интересно, тут есть хищники?..

— Если мы в неволшебке, — сказал Глеб, — то нас найдут.

Успокаивал он не Дзиро, а себя: тот хоть не калека, а ему что делать? В лесу, без магии, без кресла… Хотя здесь и в кресле не наездишься.

Дзиро покосился на него:

— Думаешь, за нами приместятся?

— Башни ведь поймают сигнал… — Глеб пожал плечами. — Магам нельзя в неволшебку, так что сюда пришлют отряд…

Но отряд не прислали — ни через минуту, ни через пять. Дзиро встал:

— Мы всё ещё в Спиритлэнде.

Глеб медленно кивнул: никто за ними не прибыл, значит, они в аномалке. А попасть из аномалки в аномалку, минуя вокзал, нельзя — конечно, если ты не чернотворец. Их выбросило из «Грей Тауэра», но не из Спиритлэнда.

Пройдясь вдоль сосен, Дзиро вернулся:

— Те типы, что лежали у двери в зал — два мужика и девушка… это и есть твои друзья?

Глеб снова кивнул.

— И ты их вынес? — Дзиро был явно впечатлён. — Даже лысого громилу?.. Он же весит под сотню…

Глеб не ответил. Дзиро сконфуженно сел рядом:

— Когда я выбежал из здания, Кали с Повелителем уже не было — и того мальчишки тоже.

— Это был её сын, — буркнул Глеб.

— Чей сын? — не понял Дзиро.

— Сын Кали. И ему за сорок. Возможно, он связан с происходящим.

Лицо Дзиро вытянулось, но Глеб уже умолк: не до Кали ему было — и не до её сына.

Что сейчас творится в «Грей Тауэре»? Вдруг свихнувшийся шар — чарометатель или как его там — вылетит в коридор? Дверь ведь осталась открыта! Даже если и не вылетит, законодержцам с охраной нужен врач, а Азарин забьёт тревогу лишь утром — когда очередного отчёта не дождётся.

И тут Дзиро произнёс:

— За друзей не волнуйся — их скоро отвезут в больницу.

— Откуда ты знаешь? — оживился Глеб.

— Рядом с «Грей Тауэром» есть стоянка: я пустил огонь по машинам. Пожар увидят даже издалека.

Глеба передёрнуло — ему представились взрывы у «Серой Башни».

— А пожар-то зачем? Вызвал бы спасателей — на улице наверняка была связь…

— С огнём проще, — заявил Дзиро, — меньше слов, больше толку. И никто не спросит, сколько мне лет и не звоню ли я ради прикола.

Глеб вздохнул — всё-таки он якудза. Но за тех, кто в «Грей Тауэре», можно не тревожиться: туда сбежится толпа… А вот к ним в лес не сбежится никто.

Он взглянул на Дзиро:

— Ты по деревьям хорошо лазаешь?

Тот сначала не понял, а потом кивнул, нашёл высоченную сосну и влез на неё, карабкаясь, как на столб. Глеб мысленно отдал ему должное: на такого великана заберётся не каждый.

— Вижу огни! — доложил Дзиро. — До города километров пять!

Не так уж и плохо, решил Глеб. Дзиро сноровисто спустился:

— Если к утру действие античара не пройдёт, то я пойду туда пешком и приведу кого-нибудь, кто приместит тебя в город.

— Спасибо, — Глеб поёжился от ветра. Им бы только до утра не окоченеть…

Обнаружилось, что на его левой ноге нет кроссовка; тот теперь мог валяться в ста метрах отсюда, отброшенный силой портала (примещатель, как выяснилось, штука опасная). Вдобавок обгорел рукав и порвалась штанина.

В общем, на церемонию вручения «Грэмми» их сейчас не пустили бы.

Дзиро вдруг зашарил по куртке, словно о чём-то вспомнив; выдохнув, он извлёк из кармана яйцо — то, что доставал у «Склепа» — и сказал:

— Нам нужен костёр.

Глеб смекнул, что он не погреться хочет — дело в яйце. А Дзиро вдруг словно окаменел:

— У тебя спички есть?

Он явно думал, что ответом будет «нет»: магам спички ни к чему. Но после Лесовья Глеб таскал с собой зажигалку Коротова; пусть тот и был преступником, но он раскаялся — Глеб понял это в день его гибели. И зажигалку сохранил: как талисман и знак того, что он не держит на Коротова зла.

Достав зажигалку, он показал её Дзиро:

— У меня есть она… Может, скажешь, что это за яйцо?

— Потом! — Дзиро побежал к лесу. — Сначала костёр!

Глеб пожал плечами: ну костёр так костёр…

Вернулся Дзиро с целым ворохом веток. Глеб поглядел на них с сомнением: огонь дадут мощный, но очень быстро прогорят. Полчаса — и никакого костра.

— Это только на растопку сгодится, — бросил Глеб.

— Я знаю! — отрезал Дзиро.

Но было видно: нифига он не знает. Сложив хворост в центре поляны, Дзиро осматривался, ища ветки побольше. Которых тут не было и в помине.

Глеб деликатно кашлянул:

— Откуда тут взяться веткам? Здесь же кругом одна трава. Надо уйти с опушки, а потом уже искать…

Дзиро фыркнул и пошёл к деревьям. Глеб понял, что он хочет сделать, и оказался прав: прыгая, мальчишка пытался ломать ветви. Но у него, само собой, ничего не получалось.

Глеб не выдержал:

— Найди упавшее дерево — только не сырое… Или сухих палок насобирай.

Он ждал, что Дзиро вновь огрызнётся, но тот стал бродить вдоль опушки.

— Тут есть тонкая сосна… — угрюмо доложил Дзиро. — Она вроде высохла… Подойдёт?

— Подойдёт, — Глеб вспомнил, чему учился в лагере — в той жизни, когда мог ходить. — Она совсем тонкая или средняя?

— Совсем тонкая. Выглядит так, будто в пустыне росла. И вокруг ещё несколько таких же.

— Отлично, — Глеб понял, что это сухостой: деревья, засохшие на корню. Внизу те трухлявые и сырые, но, чем дальше от корня, тем суше ствол. — Сможешь свалить пару?

Дзиро надменно хмыкнул — и с пролетарским усердием потянул сосну на себя.

Глеб подавил вздох: может, он в походы не ходил — что же, убить его за это?

— Нужно не тянуть, а толкать — и смотри, чтоб макушка не упала. Если упадёт, сразу отпрыгни.

— Она может упасть? — не поверил Дзиро.

— Конечно, может — она же сухая!

Сейчас Глеб порадовался, что не отлынивал от лагерных занятий — хотя зануда-вожатый был ему не рад… Видимо, из-за жабы в рюкзаке, подброшенной Глебом, и сотворённого им же «привидения» (оно всполошило весь отряд и прояснило, куда делись пропавшие накануне простыни).

Поглядывая вверх, Дзиро налёг на ствол и повалил его. Когда треск стих, он восхитился:

— Я думал, такое только с магией возможно…

Глеб закатил глаза: вот что значит жить в аномалке!

— Эту сосну давай мне, а сам ищи вторую.

Дзиро подтащил ствол. Пока он искал второе дерево (в той же рощице, где нашёл первое; видно, там потрудились жучки или дело было в особенностях почвы), Глеб очистил сосну от веток. Так они и работали: один ломал ветки, другой «поставлял» деревья.

Чтобы получить дрова, пришлось попотеть — правда, потел один Дзиро: отыскав два дерева, росших рядом, он просовывал ствол между ними и налегал на него, пока тот не ломался. Потом Дзиро развёл костёр, а когда огонь разгорелся, опустил рядом яйцо.

Глеб полюбопытствовал:

— Это наш будущий омлет?

— Это то, что я обязан защитить, — Дзиро выдернул из пальца занозу. — И ему нужно тепло.

Мох на яйце доверия не внушал. Глеб с опаской потрогал скорлупу:

— А кто его отложил?

Дзиро уставился в огонь:

— Не знаю — его Тору нашёл…

— Твой фамильяр?

— Ага…

Глебу вспомнился фильм, где из яйца вылупился монстр. А ведь в аномалках, кроме духов, полно странной живности — из-за магии, меняющей фауну… И живность эта поопаснее киношной.

Но Дзиро явно не боялся:

— Оно лежало на земле после бури, — он перевернул яйцо, чтобы то грелось равномерно. — Торуподобрал его и заботился о нём, а теперь позабочусь я.