Любовь, опять любовь - Дорис Лессинг

К дому Стивена они подъехали как раз к ланчу. Элизабет и Нора отсутствовали, уехали в Ват на музыкальный фестиваль. Он спросил Сару, чем бы она желала заняться, и она проявила любопытство к тому, как он тут живет.

— Надеюсь, вы не решите, что я слишком эксцентричен.

— Но эксцентричность — одно из ваших амплуа.

Строительство нового здания, призванного превратить их любительские мероприятия в нечто большее, почти завершено. Расположенное вплотную к полю Увеселений, оно спряталось за кустами и деревьями. Аппетит хозяев тем временем вырос: они мечтали об операх. Предусмотрели гримерные, костюмерные, технические помещения, подумали о нуждах музыкантов. Архитектурное решение нового корпуса согласовано с исторически сложившимся ансамблем: никаких новаторских решений, никакой новизны, все скромно, неброско, да к тому же еще и замаскировано деревьями сада.

Двое рабочих завершали кладку кирпичной внутренней перегородки. Один работал наверху, другой подавал ему кирпичи и раствор. Стивен поговорил с ними и вышел обратно.

— Иногда я им помогаю, но сейчас не нужен. Это фирма из города, люди пришлые, не наши.

Прогуливаясь по саду, они удалились от дома. Сара не могла отвлечься от мыслей о некоем молодом человеке, находящемся ныне во Франции. Билл сказал, что использует возможность ознакомиться со страной в качестве туриста и сообщил во всеуслышание: «Моя девушка тоже туда подъедет, позже». Нет, не с девушкой она его видела. Попыталась угадать мысли Стивена. Может быть, он думает о Молли. Какое-то время оба молчали, затем Стивен вдруг неожиданно сказал:

— Кажется мне по здравом размышлении, что я обречен на одиночество. Может быть, странно звучит, но все к тому идет. Нет-нет, Сара, не думайте, что я напрашиваюсь на сочувствие. Я просто пытаюсь понять.

— Вы знали, что Элизабет любит женщин, когда женились на ней?

— Это пришло позже. — Похоже, ее молчание показалось Стивену осуждающим, и он продолжил торопливо, с видом упрямым, решительным: — Нет, нет, мы знакомы с Элизабет всю жизнь. Брак наш — результат общего… то есть одновременного несчастья.

— Очень интересное совпадение.

— Да, чего в жизни не случается… Не все сразу и поймешь.

— Безнадежная любовь?

— Я не считал ее безнадежной. Я любил замужнюю женщину, но думал, что она разведется с мужем и выйдет за меня. Однако она передумала. А Элизабет надеялась выйти замуж за другого… Он хороший парень. Мы с ним приятели. Сосед. Но он уже был обручен. Все так сложно… И вот мы оба остались на бобах, я и Элизабет.

Они устроились на бревне в жаркой сухой тени. Необычное для Англии солнце горело в пятидесяти футах над их головами.

— Все совпало, все устроилось. Элизабет испытывала недостаток в средствах. Сложное завещание. А наш брак решал ее проблемы.

— И вы были счастливы?

— Мы были… всем довольны.

— Что ж…

— Да, именно довольны. Удовлетворены. Но затем я почувствовал… — Стивен долго размышлял, как назвать то, что он потом почувствовал.

— Потом вы почувствовали, что все это недостаточно убедительно?

— Да, именно так. Как будто я призрак в собственном доме… То есть дом-то не мой. Лучше сказать, в собственном жилище. И я попытался себя похоронить. Или врыться в землю. Многим полезным ремеслам обучился. Я теперь неплохой плотник, электрик, сантехник, геодезист. Вы, конечно, понимаете, я хотел врасти в это место. Остановить себя. Понимаете, мне казалось, что я куда-то уплываю. Что ж, все мои умения пошли на пользу. Мы никогда не вызываем никаких мастеров. Перестали тратить деньги на дом. Только если предстоит сделать серьезную работу.

— И как, помогло?

— Знаете, помогло. Сначала. А потом — печаль. Как будто какая-то дыра в жизни, как будто кровь вытекает. Понимаю, звучит мелодраматично. Но ничего не могу поделать.

— И тогда появилась Жюли?

— Она не сразу меня захватила. Сначала я услышал ее музыку там, во Франции. Потом увлекся. Сначала втянулся, увлекся. Как погоня за кладом. А потом… Она оказалась «La Belle Dame sans Merci»[4], в полном смысле слова.

— Что б ни было это — минует, — процитировала Сара.

— Вы уверены?

— Конечно. Во всяком случае, если исходить из моего опыта.

В этот момент она ощутила соблазн — и чуть этому соблазну не поддалась — рассказать Стивену о себе и о своем состоянии. Но это противоречило бы ее роли сильной личности, у которой он искал сочувствия и поддержки. Пережила бы их дружба ее признание в том, что она влюблена до безумия в молодого человека, которому до нее и дела нет? Во всяком случае, взаимностью не пахнет. Нет-нет. Его любовь к Жюли, разумеется, безумна, но для женщины ее возраста влюбиться в юного красавчика… Даже если предположить, что юнец этот в нее влюблен. Что ж, до некоторой степени так оно и есть. Влюблен… Мягкий свет утраченных возможностей, как будто последние лучи, оставленные зашедшей за горизонт луной. Как раз ее случай. Народу бы понравилось. Разбитое сердце болит, как разбитое колено. Или ревматическое колено ноет предвестием плохой погоды. Билл отделался бы от нее поцелуйчиком и дружеским объятием… Похлопал бы по плечу. «Ну, нет, не отделается! — взвилась ее женская гордость. — Я ему покажу поцелуйчик!» Кроме всего прочего — трусости, если называть вещи своими именами — жестоко было бы признаться доверившемуся ей страдальцу, что она еще слабее, что она к тому же еще и смешна. Взвалить на него еще и свою ношу. Ей следует преодолеть себя, преодолеть некоторые стереотипные реакции. Большинство мужчин — и еще больше женщин, молодых женщин, озабоченных своими интересами — карают «старух» за проявления своего природного, полового «я» презрением, жестоким сарказмом. Мужчины в таких случаях мстят за годы своей подчиненности половой мощи женщин. Сара втихомолку утешала себя: «Когда забудется этот Билл, я останусь другом Стивена».

Он уставился под ноги.

— Мне кажется, что, если бы я провел с нею ночь, всего лишь одну ночь, то все чудеса стали бы мне доступны.

— Одну ночь… с кем?

— Да-да, именно, — кивнул Стивен упрямо, не желая уступать ни дюйма своей позиции здравому смыслу.

Наступило молчание. Тишиной неумолчный птичий переполох никак не назовешь. Население крон лишь поначалу встревожилось их прибытием, но очень скоро возобновило свои хлопоты в ветках и над ними. Сара воспринимала их громкие, резкие крики, как будто они раздавались внутри ее черепа, скрежетали по нервам. Раньше такого она не ощущала. Даже самый нежный щебет, казалось, кричал об опасности, о своей опасности, угрожал ей. Сара встала, уступая акустическому натиску. Стивен последовал за ней, они зашагали к дому. Она рассказала, как о чем-то смешном, о двух детях у подножия дерева, в ветвях которого ютился домик, о пережитой ею тогда боли. Саре пришло в голову, что она, как говорится, вешает лапшу на уши собеседнику. Так отделываются анекдотами от тех, кого не хотят подпускать к себе слишком близко — то есть от большинства окружающих. Она ощутила болезненный укол совести и решила, что поделом: Стивен вправе претендовать на лучшее к себе отношение.

Элизабет и Нора вернулись поздно, очень довольные, убежденные в том, что узнали много полезного об организации фестивалей. Они остановились у окна гостиной, вглядываясь в роскошную ночь, как будто не желая отрывать от нее время на сон, и говорили, говорили… Обе загорелые, пышущие здоровьем, энергичные, симпатичные, словно бы зашедшие в это помещение, только чтобы оказать внимание гостье. Точнее, гостям, так как Стивен тоже выглядел гостем, так показалось Саре. Он рассказал жене о предстоящих гастролях во Франции с французскими музыкантами и певцами, парижскими знакомыми Элизабет. Сара высказала опасения по поводу возможных трений с союзами актеров и музыкантов из — за использования иностранных исполнителей. Элизабет заговорила о том времени, когда войдет в строй новое здание и их Увеселения получат профессиональную окраску, намекнула, что и Сара могла бы дать множество полезных советов. В постель они удалились с сознанием выполненного долга перед обществом.

Стивен пригласил Сару прогуляться, они прошлись по залитым лунным светом полям, рощам, пересекая ползущие по траве тени деревьев. Шли молча. Сара отметила, что наслаждается тишиной, жадно впитывает ее в себя, как целебное снадобье. С одного из деревьев сорвалась испуганная птица, и Сара вздрогнула, шум крыльев показался ей мучительно громким.

Три дня гостила Сара в доме, простоявшем четыре столетия, наслаждаясь тем, что приобщилась к тем сотням — тысячам? — людей, пропущенных сквозь себя этим историческим организмом. Все здесь ей нравилось, снаружи и внутри, мебель и картины, овеществленная история. Элизабет и Нора гуляли с нею, интенсивно расспрашивая о театре и его проблемах. Ей нравились эти женщины, нравилась увлеченность планами на будущее. Планировали они и приглашение «Зеленой птицы» с «Жюли Вэрон» после поездки во Францию, в конце лета. Может быть, не все еще будет готово, но, во всяком случае, рабочим велено поторопиться. Стивен обрадовался случаю поработать руками, и Сара наблюдала, как он трудится над ее головой, в стропилах будущей крыши. В последний вечер, увидев внизу Сару, он спустился, чтобы прогуляться с нею по саду.