Распад. Обреченная весна - Чингиз Абдуллаев

– У меня могли пропасть деньги, а так у тебя сохранится память о нашем путешествии.

– Дурак ты честный, – с явным сожалением проговорила Карина, разглядывая кольцо. – Мог бы придумать другую историю. – Он увидел, как заблестели и повлажнели ее глаза, и радостно улыбнулся.

Ремарка

Во вчерашнем номере газеты «Известия», в корреспонденции под названием «У десантников – потерь нет», рассказывали о лейтенанте-десантнике Викторе Викторовиче Шатских, который погиб при штурме Вильнюсского телецентра.

Однако командование военно-воздушных войск и Министерства обороны утверждает, что лейтенант под такой фамилией у них не числился. Так кого же представлял в Литве погибший лейтенант? Как сообщили в Центре общественных связей КГБ СССР, лейтенант В. Шатских – сотрудник КГБ СССР и был направлен в составе небольшой группы в Вильнюс, чтобы в пределах своей компетенции оказать содействие в стабилизации обстановки в городе.

«Известия», 1991 год

Ремарка

Министр внутренних дел Латвии Алоиз Вазнис в своем интервью заявил, что, по словам Бориса Пуго, тот не давал команды на действия ОМОНа у здания МВД республики. Он осудил трагический конфликт. Даны указания Прокуратуре СССР на проведение расследования. Б. Пуго гарантировал, что ОМОН до его окончания будет находиться на своей базе.

Уточнена личность погибшего. Им оказался восемнадцатилетний школьник. В тяжелом состоянии находится оператор Гвидо Звайгэне. Спасая ему жизнь, врачи сделали уже несколько операций. Отец Гвидо Звайгэне обратился ко всем по телевидению:

– Люди добрые, опомнитесь, неужели вы не понимаете, что делаете? Неужели нет силы, ни Божьей, ни людской, чтобы вас остановить?

«Известия», 1991 год

Глава 13

В тот вечер она приехала в ресторан в каком-то немыслимом черном наряде – очевидно, одно из тех платьев, в которых она должна появляться на протокольных мероприятиях. Эльдар заранее заказал столик и нетерпеливо ходил по внутреннему пространству отеля, дожидаясь приезда Светланы. Он никогда не был в этой гостинице, и ему понравилось необычное помещение с таким большим пустым пространством внутри. Его удостоверение сотрудника ЦК КПСС вызвало у официанта насмешливую улыбку, зато двадцать пять рублей убедили оставить свободным один столик для гостей. Эльдар с ужасом подумал, что его зарплаты не хватит на походы в такие рестораны. Самое поразительное, что место, где он работал, уже не считалось столь престижным, как раньше. Если бы в 70-е или 80-е годы здесь появился инструктор ЦК КПСС, его бы встречал сам директор, стараясь при этом не дышать, чтобы слышать каждое слово гостя. А сейчас это было даже немного смешно.

Светлана, наконец, приехала, и они устроились за столиком в углу. Пили вино, которое она сама выбрала, и разговаривали, разговаривали, разговаривали. Ему было так легко и так просто с ней, будто они были знакомы тысячу лет. Правда, в отличие от нее, он успел побывать только в Дании, Германии, Чехословакии и Польше. А она рассказывала ему о своих поездках во франкоязычную Африку, о командировке мужа в Перу, о двух годах, проведенных там. Ему было интересно ее слушать, а ей было интересно ему рассказывать. Она не хотела признаваться даже самой себе, что ей приглянулся этот молодой мужчина с серьезными и умными глазами, который так ненавязчиво пытался завязать с ней хоть какие-то отношения.

Она знала, что через несколько дней улетит и ничего между ними не может произойти. Может, поэтому чувствовала себя так раскованно и свободно в его присутствии, словно наконец позволила снять с себя маску, которую носила долгие годы. Ведь каждый человек примеряет на себя ту или иную маску, разговаривая с посторонними людьми. А однажды с удивлением замечает, что маска прикрепилась к нему навечно и он уже не может ее ни снять, ни заменить на другую, ни обходиться без нее.

Ближе к десяти Эльдар проводил ее до дома. Пожал руку на прощание, потом, немного подумав, словно решая, не будет ли это слишком большим вызовом, наклонился и поцеловал ей руку. Светлана улыбнулась, с трудом удерживаясь, чтобы не поцеловать его в голову. Но это могло его оскорбить.

– Я скоро уеду, – сказала она, – у меня билет на следующий вторник.

– А как ваша племянница? Она полетит с вами?

– Нет. Она вернется к своей матери, – ответила Светлана. – До свидания. Спасибо за чудесный вечер.

– Это вам спасибо. Я могу еще раз вам позвонить?

– Конечно. Пока я в Москве, можете звонить в любое время. – Она помахала ему кончиками пальцев и вошла в подъезд.

В постпредство он возвращался пешком, благо, морозы в эту ночь были достаточно сносными. На следующий день, когда уже сидел в своем кабинете, ему позвонил генерал Сергеев.

– Добрый день, Эльдар, как наши партийные дела?

– Работаем.

– Очень хорошо. Я насчет дела погибшего Томина. Один из его знакомых вспомнил, что давал ему в долг двести рублей. Томин обещал вернуть, но все время забывал.

– Творческий человек. Такое часто случается.

– Я тоже так подумал. Но этот музыкант сказал нам, что как раз незадолго до смерти Томин вернул долг. Все двести рублей.

– Значит, был порядочным человеком, – пробормотал Эльдар. У него было много работы, и он не хотел говорить об этом Сергееву, продолжая изучать документы.

– А жена говорит, что у него не было никаких денег, – продолжал генерал. – Тогда откуда двести рублей? Но самое главное, что он вернул деньги сторублевыми купюрами. Ты меня слышишь? Двумя сторублевыми купюрами. И музыкант, который давал деньги, уверяет следователя, что у погибшего была пачка таких купюр. Вот такие дела. Выходит, это было все-таки ограбление.

– Откуда у него деньги? Может, что-то продал из дома?

– Нет. Жена уверяет, что ничего не пропало. И никакие гонорары он не получал, и со сберкнижки ничего не снимал. Да там ничего и не было. Интересная загадка?

Эльдар отодвинул свои бумаги и задумался.

– Все-таки его ограбили, – уверенно произнес Сергеев. – Нужно искать среди этой публики.

– Два выстрела, из которых один – контрольный, – пробормотал Эльдар. – Грабители так не стреляют.

Весь день он трудился над бумагами, думая о звонке генерала. А когда наступил следующий, сообщили об обмене 50 и 100 рублевых купюр. В кассе Управления делами даже возникла очередь, которой никогда раньше не бывало. Оказалось, что у многих есть припрятанные дома деньги. Эльдар ходил спокойным. У него оставалось всего четыреста рублей, и все мелкими купюрами, которые можно было не менять.

Журин принес из дома сразу пять тысяч рублей и попросил Эльдара пойти с ним в кассу, чтобы часть денег записать на него. Пока они стояли в очереди, к ним подошел Коломенцев. С ним вместе был мужчина небольшого роста, тихий, спокойный, даже с каким-то сонным взглядом.

– Познакомься, – толкнул его в бок Журин, – это Миша Мягков. Самый спокойный человек в нашем отделе.

Мягков поднял глаза на Сафарова и протянул ему руку, пробормотав нечто нечленораздельное.

– Представляю, сколько могли получить жулики, если бы заранее узнали об этом обмене, – заметил Журин. – Мне звонили ребята из прокуратуры и сказали, что в некоторых коммерческих банках эти старые сторублевые банкноты продавали утром по восемьдесят рублей, а после перерыва даже по двадцать. Представляете, какие деньги?

– Для этого нужно было иметь своих людей в Перми, на фабрике Гознака, или здесь у нас быть другом Геращенко, – пошутил Коломенцев.

Эльдар замер. Очевидно, в его лице что-то изменилось, так как Журин сильно толкнул его в бок.

– Что с тобой происходит? Ты как будто испугался. Не беспокойся, это мои законные деньги.

– Я не об этом подумал, – сказал Эльдар. – А фабрика Гознака находится в Перми?

– Да, – кивнул стоявший впереди Коломенцев. – Самая большая там, а есть еще в Москве и в Ленинграде. Ну, тебе об этом знать необязательно. Туда все равно никого не пускают. Охрана, как на самых секретных военных объектах. Даже с нашими удостоверениями не пустят.

Эльдар кивал головой, думая о своем. Он забрал половину денег Журина, выдавая их за свои, с которыми якобы приехал в Москву, а затем вернулся к себе в кабинет. Журин поехал домой, отвозить новые деньги, и он остался один. Привычно взял лист бумаги, чтобы сосредоточиться. Это привычка осталась еще со времен работы в прокуратуре. Итак, Пермь. Город, куда, вопреки ожиданиям, поехал погибший Томин. Он не просто туда поехал, а даже задержался на несколько дней. Первый вопрос. Найти администратора и узнать подробности. Эльдар почувствовал лихорадочное возбуждение, будто снова вернулся в прокуратуру на следовательскую работу.

Потом – эта пачка денег. Откуда, почему? Ничего не продавал, нигде не выступал, гонораров не получал. А деньги были. Пермь... Что там произошло? Он ведь никуда не хотел ездить. А поехал и даже там остался. И пачка денег, пачка денег. Если бы банкиры узнали, то заплатили большие деньги. Так. Нужно все продумать.