Эффективный Черчилль - Дмитрий Медведев

Поступают сведения, что „площадки-лыжи“ рассчитаны на запуск самолетов-снарядов. Существование 69 таких станций подтверждается фоторазведкой, и, как полагают, их число может составить приблизительно 100. Если сохранятся нынешние темпы строительства, то работы приблизительно на 20 станциях будут завершены в начале января 1944 года, а на остальных — к февралю. Пусковые станции в районах Па-де-Кале, Соммы и Сены ориентируются на Лондон, а станции, расположенные в районе Шербура, — на Бристоль»[209].

Черчилль поручил бомбардировочной авиации участить налеты на опасные сооружения. Также по указанию британского премьера были подготовлены специальные планы для борьбы с налетами самолетов-снарядов. Оборону английских городов было решено разделить на три зоны: аэростаты заграждения на окраинах, за ними — пояс зенитных орудий и, наконец, последний рубеж — зона, в которой будут действовать истребители. Также были предприняты дополнительные действия по доставке из США электронных приборов управления огнем зенитной артиллерии и радиовзрывателей. Впоследствии, когда начнутся обстрелы, благодаря этим приборам британские артиллеристы в несколько раз увеличат точность попадания в немецкое «оружие возмездия».

Спустя годы, анализируя шаги, направленные не столько даже на предотвращение, сколько на нивелирование тех ужасных последствий, которые могли принести бомбардировки ФАУ-1 и ФАУ-2, Черчилль напишет:

«С того момента, когда начальники штабов в апреле 1943 года послали мне докладную записку, и до первых налетов в июне 1944 года прошло около пятнадцати месяцев. Не пропал даром ни один день. Не была упущена ни одна возможность. Своевременно начались широкие приготовления, длившиеся много месяцев и стоившие больших средств. Когда наконец на нас обрушился этот удар, мы смогли отразить его, хотя и при тяжелых потерях в людях и сильном ущербе собственности, но без особого урона для нашей боеспособности или для операции во Франции»[210].

Какой опыт могут перенять современные менеджеры из стратегических инициатив британского политика? Стратегию партнерства. Как и в большинстве вопросов науки управления, в этом вопросе Черчилль придерживался сбалансированного подхода, прекрасно отдавая себе отчет в ограниченности инструмента партнерских отношений. Слишком сильны эгоистичные интересы разных сторон, чтобы постоянно сохранять единство. «История всех коалиций — это длинное повествование о бесконечных жалобах союзников друг на друга», — отмечал он в биографии своего предка, первого герцога Мальборо[211].

ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «История всех коалиций — это длинное повествование о бесконечных жалобах союзников друг на друга».

И тем не менее, когда этого требовала ситуация, Черчилль забывал о недостатках и начинал искать союзников. «Хуже союзников может быть только война без союзников», — неоднократно повторял он в годы Второй мировой войны[212]. Поэтому, едва заняв пост премьер-министра, Черчилль сразу же сосредоточил все внешнеполитические усилия на привлечении США на сторону Соединенного Королевства. Он начал бомбардировать Рузвельта письмами, объясняя, что в случае падения Великобритании для Соединенных Штатов наступят тяжелые времена.

4 июня 1940 года Черчилль выступил с обращением по радио:

«Мы никогда не сдадимся, и даже если — хотя я не верю в это ни одной минуты — наш остров или значительная его часть будут захвачены, а население будет умирать от голода, наша заокеанская империя, вооруженная и обороняемая английским флотом, продолжит борьбу до тех пор, пока в час, предназначенный Богом, Новый Свет со всей своей силой и мощью не выступит для спасения и освобождения Старого Света»[213].

Эти слова были адресованы как к британскому народу, так и к американскому правительству. Не случайно посол Великобритании в США лорд Лотиан тут же отреагировал на выступление своего премьера, отметив, что оно должно ободрить «тех, кто верит — если даже Великобритания погибнет, ее флот все же сумеет пересечь Атлантический океан и добраться до них».

Черчилль ответил лорду Лотиану следующим посланием:

«Последние слова моей речи были адресованы, конечно, в первую очередь Германии и Италии, которым в данный момент противна уже одна мысль о войне между континентами, и притом войне длительной; кроме того, я имел в виду также и доминионы, опекунами которых мы являемся. Тем не менее я всегда учитывал и то, что если бы Великобритания пала в результате вторжения, то прогерманское правительство могло бы добиться от Германии гораздо более легких условий, выдав ей флот, что превратило бы Германию и Японию в хозяев Нового Света. Столь подлое действие никогда не было бы совершено нынешними советниками Его Величества; но если бы было сформировано какое-либо квислинговское правительство[214], оно именно так бы поступило, и, пожалуй, оно не могло бы поступить иначе. Президент должен ясно осознать это. Вы должны говорить с ним в этом духе и, таким образом, рассеять беззаботное предположение Соединенных Штатов, что они сумеют в результате проводимой ими политики подобрать обломки Британской империи. Наоборот, они подвергаются страшному риску, что их могущество на море будет полностью сломлено. Более того, нацисты, безусловно, потребуют островов и морских баз, чтобы держать в страхе Соединенные Штаты. Если мы погибнем, то у Гитлера будут все шансы завоевать мир.

ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: „Хуже союзников может быть только война без союзников“.

Надеюсь, что все вышеизложенное окажет помощь в Ваших переговорах»[215].

Плодотворная работа Лотиана, поддерживаемая постоянной перепиской между «бывшим военным моряком»[216] и президентом, закончилась передачей в августе 1940 года правительством США Великобритании пятидесяти реконструированных эсминцев взамен на аренду сроком на 99 лет ряда военно-морских баз в Вест-Индии и на Бермудских островах. При этом важным был не объем оказанной помощи, а сам факт помощи. По словам Черчилля: «Передача эсминцев Англии в августе 1940 года явилась событием, которое, безусловно, приблизило Соединенные Штаты к нам и к войне; этот шаг явился одним из первых в длинной цепи все менее и менее нейтральных действий в Атлантическом океане, оказавших нам исключительную услугу. Этот шаг свидетельствовал о переходе Соединенных Штатов из положения нейтральной к положению невоюющей стороны. Хотя Гитлер не мог позволить себе обижаться на подобную тактику, весь мир, как мы увидим ниже, понял значение этого события»[217].